Обдумывая ее слова, Дэймия наблюдала, как ее любимый беспокойно поворачивается на спину, а потом ощутила, как он легко задел ее рукой. Это тут же разбудило его, и он моментально уселся на кровати, взволнованно ища ее взгляда, а на его губах, которые так страстно целовали ее прошлой ночью, появилась робкая улыбка. Она почувствовала, что краснеет, и отвела взгляд, но затем, тряхнув головой, заставила себя поднять голову и встретиться с ним глазами.

«Дэймия краснеет?» – поддразнил он ее и поднял руку, чтобы погладить по щеке.

– Тебе нельзя телепатировать, Афра, – сурово приказала она ему, но скорее из-за того, что его «тон» был таким слабым по сравнению с прошлым уверенным ментальным прикосновением.

Выражение его лица неуловимо изменилось, а рука легла на ее обнаженное плечо.

«Любовь моя, я буду делать то, что могу, с тем, что у меня есть. – В его тоне слышался легкий упрек. – А то, что у меня есть, сегодня утром намного лучше, чем вчера».

– Спасибо тебе, – добавил он вслух, наклоняя голову и целуя ее крепко сжатые губы.

Это прикосновение оказало на нее электризующее воздействие, и вновь были сметены все уже принятые ею к тому времени решения о необходимости осмотрительного поведения, во всяком случае, пока Истия находится неподалеку.

«Повремени с завтраком», – еле успела она передать Истии.

Интересно, раздался ли в ее сознании смешок Афры, довольного ее радостной уступчивостью, или Истии, которая поняла, что завтрак откладывается?

– Вообще-то уже ленч, – мягко объявила Истия, когда Дэймия наконец появилась на кухне.

Это была очень приятная комната, окна которой выходили на юг, на дорожку, которая исчезала между деревьями и где-то там, за лесом, вливалась в главную дорогу, ведущую к денебианскому Сити. Истия предпочитала знать заранее, кто приближается к ее домику, так, чтобы она могла заблаговременно скрыться, если считала это необходимым. Когда она начала углубленно заниматься метаморфным лечением, ей стало просто необходимо подобное уединенное место. Ближайшие соседи жили теперь в шестидесяти километрах от нее, и в этой семье не было ни единого Таланта.

С вежливостью, которая была его второй натурой, Афра усадил Дэймию в кресло за столом, который одновременно был и рабочим и обеденным. По виду капеллианина никто бы не сказал, что он внимательно наблюдает за Истией, но Дэймия знала, что это так. Из всех высказанных Истией соображений Дэймия поведала ему только то, что Истия сказала, что она на их стороне. Он слегка поднял бровь, а его губы шевельнулись, но больше он никак на это не отреагировал. Поскольку Истия строго-настрого запретила телепатировать, Дэймия не решилась попробовать узнать, какие мысли промелькнули у него в голове.

Пока Истия готовила им кофе, Дэймия размышляла над тем, как ее отец и мать справлялись с интимной стороной своей совместной жизни. Она знала, что они постоянно поддерживают легкий ментальный контакт. Всегда находиться в сознании друг у друга? Конечно, сейчас может раздражать и причинить боль даже легчайшая ментальная связь. Но она могла смотреть на него, изучать каждый тончайший нюанс его движений, жестов. Интересно, было ли у Афры всегда такое подвижное лицо? Смешливое, насмешливое, задумчивое, наблюдательное? Хотя слушал он Истию, но подмигнул только ей.

– Я думаю, вы оба уже можете сами контролировать свое собственное выздоровление, – говорила Истия, разливая суп по тарелкам. Она бесцеремонно усадила Дэймию на место, когда та поднялась, чтобы помочь ей.

– У меня здесь много всяких запасов. Дэймия, тебе ни в коем случае не разрешается ничего пытаться «достать». Пользуйся переговорником. – И она, улыбнувшись, показала на незаметное устройство, стоявшее в углу гостиной.

– Я знаю, что это прозаично и совсем не так приятно, как самому «достать» что-либо, но если я почувствую, что кто-то из вас пытается что-либо «достать», я тут же отправлю вас обратно в глубокий сон. Чтобы полностью восстановиться, вашим сознаниям нужен полноценный отдых, они должны быть свободны даже от самых неназойливых прикосновений к другим сознаниям. Случайные визитеры к вам не зайдут, вообще никакие не зайдут, потому что я достаточно ясно объяснила всем, что сдеру три шкуры с любого, кто посмеет побеспокоить вас. Все, что вам может понадобиться и чего нет здесь, можно будет специально заказать, – заключила она тоном, который ясно показывал, что она очень удивится, если выяснится, что она не предусмотрела все их нужды.

Афра кивнул и бросил взгляд на Дэймию, чтобы убедиться, что она так же послушна.

– Чего я не знаю, так это как долго мы будем выздоравливать. У меня нет ни малейшего представления о том, сколько времени уже прошло.

Дэймия вздрогнула даже от такого тактичного вопроса и положила ложку на стол, как будто ее аппетит внезапно исчез.

Какое-то время Истия колебалась, бросив взгляд сначала на Дэймию, а потом на Афру, но все же сообщила:

– Сон – это лучшее лекарство. Вы находились в покое, в состоянии сна, в течение шестнадцати дней.

– Ох!

Истия села рядом со своей внучкой и успокаивающе погладила ее по голове.

Афра как-то странно хмыкнул.

– Ничего удивительного, что мои ноги как ватные.

– Удивительно, что ты вообще оказался на что-то способен! – снова фыркнула Истия, но Афра отказался принять вызов.

– А мама и папа? – озабоченно поинтересовалась Дэймия, раздраженная тем, что она только сейчас сообразила узнать об их состоянии.

– Я усыпила их на четыре дня. Ты отразила большую часть того последнего удара, Дэймия, и тем самым спасла их. Поверь мне, ты действительно спасла их, – добавила Истия, когда девушка, казалось, съежилась еще больше, вспомнив о том, кого она не смогла спасти.

– А кто в это время руководил ФТиТ? – деловым тоном спросил Афра. – Джеран?

Истия кивнула:

– С Сирой. Вдвоем они – просто потрясающая команда.

Афра хмыкнул:

– Я ожидал, что так оно и будет.

– Некоторые завистники, – неодобрительно заметила Истия, – считают, что сейчас в руках Гвин-Рейвенов слишком много власти в руководстве ФТиТ.

– Тогда пусть они воспитают свои Таланты степени Прайм, – коротко ответил Афра. – А пока они должны быть необыкновенно благодарны Джеффу Рейвену за то, что он предусмотрел все на случай непредвиденных обстоятельств. Кто работает на Каллисто с Ровеной? Голли? – И когда Истия кивнула, он пожал плечами: – В таком случае, мне нет необходимости спешить обратно. Откровенно говоря, это будет первый настоящий отпуск с тех пор, как я набрался смелости и двадцать восемь лет назад обратился к Ровене.

Изумленная Дэймия уставилась на капеллианина:

– Двадцать восемь?

Афра бросил на нее спокойный взгляд.

– Да, любимая. Именно столько времени я работаю в Башне. Но я не возражал, все равно мне было нечем заняться в свободное время.

– Нечем? – иронично переспросила Истия.

– Ничем, что имело бы для меня какое-то значение. В отличие от вас, дилетантов, мы, люди Башни, полностью посвящаем себя…

– Ты хочешь сказать: становимся рабами, – печально заметила Истия.

– …деятельности той Башни, на которой работаем.

– А кто сейчас руководит Возничим? – вспомнила вдруг Дэймия.

Глаза Истии заблестели от удовольствия.

– Они оценят тебя по достоинству, когда ты вернешься, Дэймия!

– Они хотят, чтобы я вернулась? А я вернусь? – До сих пор она не осмеливалась задать этот вопрос.

– С тех пор как пришлось приспосабливать все экспортные перевозки к возможностям молодого Т-4…

– Кто? – Внезапно Дэймия почувствовала ревность к человеку, который стал руководить ее Башней, пусть даже на короткий период времени.

– О, Капелла одолжила им очень многообещающего стажера: наверное, Афра, это твой старший племянник, сын твоей сестры Госвины.

– Весвинд? – Афра был слегка удивлен. – Да, полагаю, он уже достиг того возраста, когда можно принять на себя такую ответственность. Госси, наверное, очень приятно. Интересно, почему она никогда не упоминала об этом?