А пятая, по словам прокурора, «значительная часть депутатов апатична и не ведает, что творит».

Надо отдать должное, прокурор не произнёс слов «психически больные», но ленинградцы и сами знают, как называются те, которые «не знают, что творят». Самое интересное здесь то, что, как я выяснила в результате своего «расследования», ни один орган в стране в принципе не имеет возможности собрать такого рода информацию о Ленсовете да ещё опубликовать её, не преступив Закон и Конституцию.

К тому же, по профессиональной оценке недавнего главного психиатра Ленинграда В.Барабаша, 10 процентов депутатов с психическими отклонениями от медицинской нормы – это уж слишком даже для депутатского корпуса Ленсовета. Более того, это бросает тень подозрения и на избирателей.

Тем не менее, прокурор Ленинграда Д.Верёвкин достиг цели своего интервью, которую он сформулировал совершенно откровенно сам: просветить ленинградцев, «рассказать им то, о чём далеко не все даже догадываются».

После этого потоком пошли письма с требованиями опубликовать фамилии «дефектных» депутатов и изгнать их из Ленсовета.

Наибольшее впечатление произвело то письмо, которое пришло из прокуратуры за подписью Д.Верёвкина на имя А.Собчака с резолюцией прокурора: «Для рассмотрения по существу. О результатах рассмотрения просьба сообщить заявителю». Только как издёвку можно расценить это поистине анекдотическое поручение прокурора рассмотреть то, о чём он сам сообщил во всеуслышание и о чём Ленсовет в принципе не может знать.

Цитирую: «Уважаемый товарищ Дмитрий Михайлович! Прочла Ваше интервью в «Ленинградской Правде» (29.11.90). Там Вы сказали, что у нас в Ленсовете сидят «депутаты» с уголовным прошлым или имеющие родственников-уголовников. Ведь это – ужас! Разве можно допустить такое, чтобы нами руководили уголовники? Такое просто не укладывается в голове! Мы считаем, что этих «избранников народа» следует немедленно отозвать из Ленсовета, лишить депутатских мандатов, опубликовать их фамилии в газете, чтобы обманутый народ знал, кто пролез к власти тайком…Они же Вас всех просто ненавидят и будут делать всё, чтобы срывать Ваши дела, ставить палки в колёса. С уважением глубоким и искренним, Лелипугова Л.Л».

В конце интервью Д.Верёвкин обещает: «Мы намерены впредь сколь возможно широко информировать ленинградцев о полученных нами материалах, о принятых решениях. Пусть каждый знает, почему и как действует прокуратура города».

А спецкорреспондент «Ленинградской Правды» И.Лисочкин заверил его: «Вы получите возможность сказать всё, что сочтёте необходимым».

Однако, после этого широковещательного интервью никаких публикаций Д.Верёвкина в средствах массовой информации обнаружить не удалось. Поэтому мы частично восполним этот пробел, рассказав, как действует прокуратура. А вот почему она действует так, надо подумать.

Д.Верёвкин заинтриговал ленинградцев, сообщив им: «Сейчас мы, например, исследуем инциденты, произошедшие 7 ноября. Эта работа завершается, я полагаю, ленинградцам интересно будет узнать, об их действующих лицах, методах и целях».

Поскольку в Ленсовет пришли сотни писем по этому вопросу, мы с нетерпением ждали ответа Д.Верёвкина. Однако через две недели после этого мы получили из прокуратуры толстую пачку заявлений граждан, требующих привлечь к уголовной ответственности М.Салье за инциденты 7 ноября с резолюцией прокурора: «Для рассмотрения». Резолюция написана третьего декабря - через четыре дня после опубликования интервью.

Мы, конечно, рассмотрели и дали следующие разъяснения, полученные по телефону от заместителя прокурора В.В.Шарыгина: «В отношении сожжения флага дело прекращено ввиду невозможности установления лиц, участвовавших в этом акте. К тому же сожжённый флаг юридически не является государственным, так как на нём отсутствовали серп, молот и золотая звезда.

По этой же причине нельзя считать государственным флагом и красное полотнище, которое предложили снять М.Е.Салье и участники митинга, заявленного как траурный. Но это не единственное основание, по которому прокуратура не может возбудить уголовное дело в отношении М.Е.Салье.

Статья 102 УК РСФСР предусматривает уголовную ответственность за надругательство над государственными символами, выражающееся в активных действиях - нанесении оскорбительных циничных надписей, срывании, уничтожении их и пр. Призыв снять флаг в активных действиях реализован не был».

Надеюсь, что Д.Верёвкин извинит нас за непрофессиональный слог.

Первые сенсационные сообщения о краже депутатами посылок А.Невзоров дал 4 января 1991 года, а через неделю мандатная комиссия стала получать письма следующего содержания (пишет пенсионер): «Уважаемый Анатолий Александрович! Помогите разобраться, сердце болит, хочется с кем-либо поделиться, чтобы стало легче на душе. Рассказал нам наш Невзоров о воровстве посылок. И кем бы Вы думали? - депутатами! Я имею ввиду посылки с Запада, посланные для пенсионеров, малоимущих, для детей–сирот и т.д. Гнать таких депутатов вон. И мы требуем с этим разобраться серьёзно. И кому теперь верить в этом кошмарном государстве?»

По следам этой очередной телефальшивки были проведены депутатское и прокурорское расследования, неоднократно в интеллигентной форме ответственные лица отмечали, что депутаты посылок не воровали.

Прокурор Верёвкин 1 февраля 1991 года отправил А.Собчаку «Представление о результатах расследования криминальных инцидентов с посылками». В нём ни один из депутатов Ленсовета вообще не упомянут, ни одному из депутатов райсоветов не предъявлено претензий по поводу хищения посылок.

А Ленинградское телевидение продолжало разжигать страсти против «депутатов» - воров и подонков.

Последнее слово сказал 6 апреля телеведущий В.Медведев, между прочим, сообщив телезрителям: «Ещё свежи в памяти имена депутатов, разворовывающих посылки».

Мандатной комиссии не удалось извлечь из его памяти этих имён. А прокурор за четыре месяца, прошедшие после завершения расследования, сумел ни слова проронить о его результатах.

Между тем, эта тема не теряет актуальности. Процитирую письмо от 30 апреля семидесятилетнего работающего пенсионера Н.Гавриленко, которое нам переслала «для принятия мер и ответа» редакция «Ленинградской правды»: «Если газеты и телевидение лгут и без оснований чернят дела в Ленинграде, то надо к ним принимать меры и сообщать об этом народу. Если же они сообщают правду, то почему ни одного раза не последовала информация Ленсовета о мерах, принятых к виновникам безобразий? Ведь и «Ленинградская правда», и телепрограмма «600 секунд» ясно и чётко называли фамилии и должности тех, кто конкретно повинен в воровстве и растранжиривании гуманитарной помощи из-за рубежа. Кто и как из них наказан?»

Очень удручает, что измышления о депутатах воспринимаются всерьёз и вызывают у людей, особенно старшего возраста, наименее обеспеченных и защищённых, душевную боль и ярость от бессилия, от невозможности немедленно разогнать Ленсовет.

Тот же Н.Гавриленко в послесловии к своему письму говорит, обращаясь к «товарищам» из редакции «Ленинградской правды»: «Больше критикуйте Ленсовет, Собчака, его заместителей, бесчисленных председателей комиссий Ленсовета. Резче, жёстче!»

А ведь если убрать дезинформацию о Ленсовете, поставляемую средствами массовой информации, то в книгу рекордов Гиннеса он не попадёт даже с помощью «Ленинградской правды».

Дело в том, что ситуация в Ленинграде не хуже, если не лучше, чем в других городах страны. А депутаты Ленсовета далеко не худшие представители общества. И это не они давили всякую здравую мысль, не они руководили построением общества абсурда, которое нелегко теперь преобразовать.

Конечно, не все ленинградцы легковерны. Вот что пишет по поводу одной из последних передач «600 секунд» ленинградка К.: «…либо отвратительны наши законы, позволяющие поливать грязью (пусть отмываются), либо Ленсовет не употребляет власть. Каждый день Ленсовету достаются порции ненависти от «независимых» невзоровых, загороднюков, болгарчуков. «Ленправда», «Факт» пропитаны ядом. Они разъедают сознание. И им верят! Если Ленсовет не сможет отстоять свою честь, то дела плохи».