– Ложь! Ты меня слушаешь? – выдернул его из размышлений Кронос. – Тебе все ясно?

«Одну минутку… Что?» Гидеон с усилием вынырнул из трясины невеселых мыслей.

– Что? – спросил он.

Лицо царя богов стало пунцовым, и явно не от стыда.

– Я никогда не повторяю дважды! Либо вы будете каждый день передо мной отчитываться, либо не видать вам амулетов, как собственных ушей! Ты меня понял? – рявкнул Кронос, сверкая черными глазами.

«Амулеты… – пронеслось в голове Гидеона. – Ну конечно! Зачем так горячиться?»

– Нет. Я ничего не понял, – ответил он.

Кронос наконец перестал ходить и уставился на воина. Хотя его ноздри по-прежнему устрашающе раздувались, глаза вновь стали золотыми, как в начале беседы.

– Вот и отлично.

Произнеся эти слова, Верховный бог протянул руку, обращенную вверх пустой ладонью, над которой за искрились синие огоньки, и Гидеон с удивлением наблюдал, как среди этого мерцания постепенно вырисовываются очертания двух предметов. Через несколько мгновений взору воина предстала пара кулонов в виде бабочки, крылья которой были инкрустированы крошечными рубинами, сапфирами, слоновой костью, ониксом и опалом. Камни горели огнем и выглядели точно живые. Висела эта бабочка на серебряной цепочке. «Красиво, конечно, но…» – подумал Гидеон.

– Я же буду выглядеть как мальчишка! – вырвалось у него.

Царь богов угрожающе зарычал.

– Ты чем-то недоволен, Ложь? Я ведь могу…

– Да, да! Не прошу прощения! Я очень не хочу их! – выпалил воин и поспешно схватил кулоны, один из которых тут же надел.

Горячий металл обжег кожу, но Гидеон терпел. Второй амулет отправился в карман.

«Какую бы придумать уловку, чтобы убедить Скарлет надеть его?» – мысленно задался он вопросом.

– А мои враги? – спросил он, имея в виду своих друзей.

– Я навещу крепость.

«Правда, – понял Гидеон, а потом задал себе вопрос: – С чего бы суровому богу проявлять такую услужливость? Видимо, я о чем-то не знаю… А, ладно. Я получил что хотел, и это главное».

Гидеон кивнул.

– Огромное тебе проклятие! – поблагодарил он.

– Если это все…

– Да, нет еще кое-чего, – поспешно проговорил воин. – Скарлет не утверждает, что мы были женаты, и я не понимаю…

– Скарлет? – Глаза царя богов вновь из золотистых сделались обсидиановыми. – Дочь Реи?

Гидеон растерянно заморгал. Скарлет – дочь Реи?

– Ты не ее отец? – прохрипел он.

Это объяснило бы то, что у них обоих глаза похожего цвета.

– Нет! – рявкнул Кронос, и в этом возгласе было столько презрения, что, будь оно водой, Гидеона бы попросту смыло с небес. – Еще раз позволишь себе подобное святотатство – и я обещаю: тебя постигнут такие страдания, что свет станет не мил!

«Что так рассердило Верховного бога? – удивился Гидеон. – Почему он оскорбился? Даже если он ей не отец, ему должно было бы польстить подобное предположение. Скарлет – красивая, умная, отважная женщина, называться родителем которой – несомненная честь». Воин невольно стиснул кулаки, хотя и пытался убедить себя, что не злится. По крайней мере, Кронос ему (если, конечно, Скарлет говорит правду и они были женаты) не тесть, что его очень обрадовало. Сабин был женат на дочери Галена, и Гидеон не понаслышке знал, чем может быть чревато подобное родство. «Нет уж, увольте!» – решил он.

– Шлюха-мать родила ее от какого-то смертного, – гневно продолжал Кронос. – Так вот кто был с тобой в машине! Похоже, в последнее время я плохо за тобой присматривал, Ложь. Я знал, что девчонка у вас, но и понятия не имел, что ты увез ее из замка, причем без моего разрешения! Мне бы следовало наказать тебя.

«И снова правда, – понял Гидеон. – Надо как-то осторожно утихомирить его».

«Не мое!» – неожиданно заорал демон. В его словах и тоне, которым они были сказаны, таилась явная угроза небесному владыке. Слава богам, что тот не мог подслушать, что творится в голове у его собеседника.

«Тихо ты!» – мысленно рявкнул он на Ложь.

– Не прощай меня, великий! – «Почему это Кронос тут же не наслал на меня адские муки, как только я назвал его великим?» – удивился Гидеон. Ведь Верховный бог прекрасно знал, что воин употребил это слово как оскорбление. – Как я не сказал, Скарлет не утверждает, что мы были женаты. А я это помню. Я не решил сделать вид, что у меня проснулись к ней чувства, и под этим предлогом выведать чуть больше. А потом я не верну ее назад в подземелье.

– Женаты? Ты и Скарлет? – нахмурился Кронос. – Все знали, что она запала на тебя с первого взгляда, но ни о романе, ни тем более о женитьбе я ничего не слышал.

«Запала на меня? – опять удивился Гидеон. – С первого взгляда?» Мужчину вдруг охватило непреодолимое желание выпятить грудь и колотить по ней кулаками, подобно горилле. «Так, значит, я нравлюсь ей и всегда нравился, а ее мнимая любовь к блондинам – просто показуха», – подумал он. – Слава богам!» Теперь он был уверен: ему не составит труда смягчить гнев Скарлет и завлечь ее в свои сети.

– Ты, случайно, знаешь, кто не мог стереть из моей памяти воспоминания о ней? – спросил он.

Кронос ответил не сразу. Над белой кучерявой поверхностью облака повисла гнетущая тишина. Наконец царь богов облизнул губы и не очень уверенно протянул:

– Нет.

Демон в голове Гидеона заурчал. Кронос только что соврал. Он знает того, кто мог бы провернуть такой трюк. «Но кто же это?» – спросил себя воин.

– Почему…

– Довольно вопросов! – раздраженно отрезал Кронос. – Просто… Держи с ней ухо востро. Она очень опасна. Иначе я бы уже давно с ней разобрался.

«Ты и пальцем ее не посмеешь тронуть!» – едва не заорал Гидеон, несмотря на то что его демон снова заурчал.

Царь богов снова солгал. «Интересно, в чем именно? – спрашивал себя воин. – Про опасность? Или про «разобрался бы»? А может, и про то, и про другое?»

Гидеону не было дела до того, опасна Скарлет или нет. В конце концов, они не чужие друг другу. Может быть. «Но в постель я ее в любом случае уложу, – решил он. – Если это не вернет мне память, то уже ничто не вернет. А вдруг после близости она решит помочь мне и остальным в войне с Галеном и его приспешниками? Это было бы просто прекрасно! Тогда мне не придется возвращать ее в подземелье вопреки данному Кроносу слову. Но ведь для Верховного бога главное – победа, разве нет? Скарлет перебьет врагов, пока они спят, избавив нас от необходимости бросать бомбы, орудовать клинками и палить из пистолетов, и все будут счастливы».

Сценарий, развернувшийся в сознании воина, казался безупречным. «Ну хорошо, одно уязвимое место у него все-таки есть, – вынужден был признаться он, – но столь незначительное, что о нем и упоминать не стоит».

«А говорил, что никогда не врешь себе…» – подумал Гидеон и с силой прикусил язык.

Рот заполнил металлический привкус. «Ну хорошо, хорошо… – продолжил размышлять он. – Это не просто уязвимое место, а настоящая ахиллесова пята, которая делает весь план лишь жалкой грезой». Гидеон знал, что никогда не сможет довериться Скарлет, потому что ее сознание было для него закрытой книгой. И после того, что он ей сделал, она никогда не станет помогать ему. А это означает, что, как бы она ни тянулась к нему, ей предстоит вернуться в подземелье.

– Где ты опять витаешь, Ложь? – вздохнул Кронос. – Я от тебя устал.

Гидеон встрепенулся. Он тоже от себя устал. Мыслей в голове много, а толку от них ноль.

– Мне не надо спросить у тебя еще кое-что, – спохватился он. – Скарлет… в тюрьме ее кто-нибудь… не обижал?

Последнее слово он выдавил с явным усилием.

Глаза царя богов полыхнули мрачным светом, после чего его лицо приняло непроницаемое выражение.

– Разговор окончен. У тебя полно дел. У меня тоже. Так что…

Было понятно, что Кронос не желал говорить о Скарлет. «Черт бы его побрал!» – выругался про себя воин. Хотя душа Гидеона, как и Ложь, отчаянно протестовала, ему пришлось сменить тему. Он должен был узнать еще кое-что, прежде чем его отправят восвояси.