Полевые командиры, чувствуя что кульминационный момент вступления уже вполне исчерпан, решили спуститься на грешную землю:

– Уважаемый и достопочтенный Хошмутдин, нас волнуют некоторые вопросы, затрагивающие…

Басаев, прекрасно зная, о чем пойдет речь, приблизился вплотную к карте и стал внимательно изучать линейку масштаба.

– …Затрагивающие финансовые стороны нашего мероприятия. Несмотря на наши обоюдные соглашения, вашей стороной обязательства в полной мере не выполняются. Наши люди уже три месяца не получают денежного довольствия. Семьи, знаете ли, нечем кормить.

– Этот вопрос я в полной мере освещал в центре, дорогие братья. – Хошмутдин был готов к этому вопросу. – И там изъявили некоторое беспокойство относительно ваших последних действий. Несмотря на то что я целиком и полностью на вашей стороне, но все-таки хотел бы прояснить некоторые моменты… этого щекотливого дела.

У командиров сверкнули глаза, кто-то озвучил общее недовольство:

– Это дело, уважаемый, совсем даже не щекотливое!

– Да! Да! И еще раз – да! Но давайте вспомним годовщину, которую мы решили отметить на двадцать второе июня11. Вам выдали два тяжелых миномета, а вы вместо федералов бомбили благословенный Дарго.

– У нас нет такой практики работы с этим оружием. К тому же мы действовали из Беноя, вне поля зрения…

– Знаю, дорогие мои братья-кунаки, и никто вас за это не осуждает. Следующий момент… При операции в августе вы спровоцировали федералов на обстрел Центороя и опять же благословенного Дарго. А потерь федералы12 при этом не понесли.

Глаза у командующих блестеть перестали:

– Дело случая, достопочтенный… А в мае месяце мы самолет сбили…

– Это, как вы правильно заметили, было в мае. За тот период центр с вами полностью расплатился. А сейчас, ну сами посудите, что бы сказал достопочтенный имам Шамиль? Да будет благословенно его имя в веках. – Гость, изобразив на своем лице крайнюю степень упрека давно почившего легендарного имама Шамиля, задумался, даже укоризненно покачал головой, выдержал подобающую моменту паузу и продолжил: – Аллах велит нам не думать о земном, но центр делает исключения. И идет вам навстречу. Давайте будем с оптимизмом смотреть в будущее. Не деньги главное, главное – победа! Полноте мелочиться, давайте смотреть шире! И в этом нам поможет наша братская любовь, наше исконное куначество! Никто из нас не хочет позора! Ведь так?

Присутствующие непроизвольно согласно кивнули.

– Но деньги вам будут. Будут обязательно! Мы с вами – воины Аллаха, мы не должны останавливаться на достигнутом в нашей святой борьбе. Пусть мы слабы количественно, но мы сильны качественно! Аллах акбар!

«Полководцы», чувствуя что проигрывают финансовую битву, уже без особого задора ответили:

– Аллах акбар!

Хошмутдин, посчитав, что вопрос исчерпан и все наличествующие воины Аллаха уже в полной мере считают себя должниками, приступил к основному:

– Шамиль, так что там у нас с этим учителем и этим, как его, водителем?

– Фирдоус и Джамал. – Обведя взглядом ваххабитский приход, Басаев для формальности спросил: – Есть среди вас их кунаки?!

– Нет, нету… – И все-таки некоторые из командиров с малозаметным замешательством, как наркобароны, уличенные во лжи, уткнулись глазами в свои бумаги, лежащие на столе.

Басаев спокойно закончил сходку:

– Не пощадим своих жизней за правое дело! Смерть шакалам!

Над Дарго взвилась красная сигнальная ракета, отразившись в низких тучах бледной шевелящейся медузой. Банда, разбившись на мелкие группы, в полной тишине пошла по поселку наводить страх, ужас и сеять смерть. Не жалея своих жизней во имя Аллаха.

* * *

Учителя Фирдоуса с супругой убили легко, они не оказали никакого сопротивления. Фирдоус, казалось, совершенно не был напуган и только спросил:

– За что?

Весомый аргумент в таких случаях, когда дело касается своих земляков, был всегда наготове:

– Так нужно Аллаху!

Все бандиты явились в дом учителя либо в масках, либо в головных покрывалах, плотно закрывавших лица на арабский манер. Дети в доме отсутствовали, так что риск быть через годы узнанными и отомщенными полностью отпадал.

Первым делом зарезали супругу. Когда резали учителя, он молился, осыпая головы бандитов проклятиями и небесной карой:

– Мои дети убьют собаку на могиле ваших предков! (Одно из ужасных проклятий.)

Когда дело было закончено и все ценное в доме собрано, на северной стороне поселка прозвучали длинная автоматная очередь и разрыв гранаты. Бандиты в суеверном страхе переглянулись.

Как выяснилось позже, Джамал уже ждал бандитов. Возможно, в самый последний момент его все-таки кто-то предупредил. Увидев в свете слабой зарождающейся луны силуэты вооруженных людей, по-хозяйски идущих по дороге, выдал из окна своего дома длинную очередь из автомата. Группа, под штрихом трассера, упала на землю, в окно влетела шипящая граната. Джамала ударной волной отшвырнуло к стене, он потерял сознание. В тот же момент бандиты ворвались в дом.

Пока двое отрезали голову хозяина дома, остальные нашли троих оглушенных и напуганных детей, которых тут же умертвили, чтобы не оставлять себе на будущее кровников. Супругу не нашли, но, когда стали выходить со двора, кто-то услышал будто щенок рядом поскуливает. И этот кто-то (взбрело же ему в голову!) пошел искать этого щенка.

Оказалось: в маленьком дворовом домике забилась в угол супруга Джамала и там от ужаса подвывала, как в кошмарном сне, не имея сил закрыть рот. Бандит молча схватил ее за волосы, выволок на улицу и прикладом автомата рубанул по голове. Тело безвольно свалилось на землю. Ее изнасиловали. После чего, еще не пришедшую в сознание, полоснули по горлу ножом.

* * *

Утром, где-то часов в десять, когда плотный утренний туман уже начал рассеиваться, отрядный «Урал», в сопровождении десятка бойцов медленно проезжал по тихому поселку. Невдалеке от изгороди поселкового кладбища, на шестах, воткнутых в землю, висели окровавленные головы учителя и Джамала.

Есть такая избитая, банальная, но до ужаса точная фраза. Братоубийственная война не имеет никаких законов и не выясняет, кто прав, а кто виноват. Зато она безошибочно показывает, кто есть зверь, а кто человек.

Самый простенький войсковой сухпай представляет собой небольшую картонную коробку, в которой находятся: чай в пакетиках, сахар в пакетиках, банка красной рыбы (килька в томатном соусе), иногда шпроты в масле, а также – пакетик лимонной кислоты, банка тушенки и банка перловки с тушенкой. Завершает скромный кулинарный ансамбль несколько прожаренных сухарей в бумажном клееном пакете и упаковка салфеток. Из этого набора пользовалась спросом в основном только тушенка.

Есть и так называемая «лягушка» – пластмассовый контейнер зеленого цвета – верх гастрономического изыска кухни Министерства обороны, в котором есть все, что необходимо на суточный прожиток. Даже таблетки сухого спирта с металлической подставочкой для разогрева консервов и различные крутые сладкие вещи и витамины. Но и там сухари замаскированы под названием «сухарики армейские» и представляют собой обыкновенные галеты.

Раз в месяц из Ханкалы подвозят на машинах или вертолетах продукты: мука и сахар мешками, консервы коробками, колбаса и мясо килограммами, масло сливочное и растительное, бочонки с животным жиром, которым мазали верх палатки, чтобы не гнила от дождей, соль, спички и, как писали при Петре I, «протчая и протчая».