В пятнадцать часов отправляем 37-й борт (Ми-8) на двадцать третью, а затем и на шестую заставу. Загружаем мешки и коробки с продуктами в вертолет. В РДВ-1500 (резиновый резервуар для воды на 1500 л) заливаем примерно по тонне воды. Это запас на десять суток для двадцати бойцов. Особо не порезвишься.

На выезде с аэродрома водовозку и машину старшины останавливает капитан-ваишник (военная автоинспекция). Море недостатков в техническом состоянии машин. В военных билетах водителей нет отметок о переподготовке. У старшины нет пропуска на аэродром. Обе машины капитан ставит на штрафную стоянку.

В сторону моей БМП он даже и не смотрит. Пятнистые БМП без башенных номеров – привилегия разведчиков и спецназа. Их ваишники тормозить не решаются. Можно враз схлопотать на орехи.

Приходится отвозить «безлошадного» старшину на 5 «а» заставу. Там КП четвертой роты. И передавать зампотеху, чтобы завез в ВАИ выписки из приказа о переподготовке водителей и забрал машины.

Двадцать шестого декабря начальник штаба разрешил смотаться в Джабаль-Ус-Сирадж. Там стоят наши машины, уходящие на капитальный ремонт в Хайратон. С одной из них можно будет снять ползунок для моей пушки.

Выезжаем на бронетранспортере связистов. Так будет быстрее. Женька Шапко просит подбросить до аэродрома. Говорит, что скоро его переводят со взводом на КП батальона. Это печально, на КП слишком много командиров и мало подчиненных. А Женьку наверняка сразу же поставят командиром заставы. Сплошная головная боль!

На Баграмском перекрестке нас тормозит регулировщик. Нужно записаться на контрольно-диспетчерском пункте. И подождать ближайшую колонну. Одиночное передвижение машин категорически запрещено.

Пристраиваемся к автоколонне. Наш крупнокалиберный пулемет им тоже не лишний. В 8.30 мы уже в Джабале, снимаем ползунок и возвращаемся обратно.

На заставе очередная вводная. С разведотдела срочно требуют план засадно-поисковых действий на период празднования Нового года. Толя Викторук уже в отпуске, где его старые планы, никто не знает. Приходится быстренько планировать две засады: в ночь с тридцатого на тридцать первое в квадрате 61218. И с первого на второе – в квадрате 60212. Это окраины кишлака Чауни, где расположен КП нашего батальона. Проводить неподготовленные засады вдали от наших войск полное безумие. Тем более что это мои первые самостоятельные засады.

В 17.30 выхожу на связь со «Шпагой» (позывной дивизии). Передаю план, боевой и численный состав взвода оперативному дежурному. А вечером на заставе банно-винный день. Правда, без вина. Паримся с комбатом. Александр Александрович Петухов в печали.

– Сережа, ну скажи, кому нужны эти жертвы?.. Ты понимаешь, что мы не вернемся?..

Своевременная тема для беседы. Мобилизующая на славные ратные дела. Тем более за два дня до выхода на засаду.

Весь следующий день провожу занятия со взводом по боевому слаживанию. Отрабатываем вводные в ходе выдвижения на задачу и при проведении засады. Работаем на средствах связи. В том числе и с привлечением сторожевых застав. До двух часов ночи. С проведением занятия помогает начальник штаба майор Лобода Олег Анатольевич. Помощь более чем кстати. Диверсанты и разведчики – близнецы братья. Но у каждого есть своя специфика, свои тонкости в работе. С ними мне еще предстоит разобраться.

Двадцать девятого декабря с подъема занимаюсь проверкой радиостанций, ночных прицелов, двух боевых машин пехоты и боевой разведывательной машины. Пристреливаем с бойцами оружие. Подгоняем снаряжение.

Из штаба дивизии передают, что позавчера на баграмке (дорога на Баграм) духи расстреляли из гранатомета БТР-80. Три человека погибли на месте. Капитан, старший машины, чудом остался жив.

Забавно, в тот день мы ездили по той же дороге в Джабаль. Снимать полозок для пушки. Ездили в бронетранспортере. И тоже вчетвером.

Вечером на заставу приезжают полковник Ломакин, зампотыл полка, и майор из строевой части дивизии. Комбат уезжает в четвертую роту на Новый год. Так принято в армии: на праздники в подразделения приезжают представители вышестоящих штабов.

В качестве новогодних подарков из полка пришла колонна с углем. Две машины завтра пойдут в нашу роту. Передаю с ними записку Олегу Артюхову с новогодними поздравлениями.

А на следующий день после обеда мы выходим на засаду. На засаду демонстративную. Перед этим я выхожу на связь с моими сегодняшними соседями – двадцать пятой заставой. Чтобы по ошибке нас не зацепили ночью. Были в готовности прикрыть огнем и подготовили заградительный огонь по рубежу Джарчи – Петава.

Мы занимаем оборону в развалинах старой крепости. Духи нас прекрасно видят. И надеяться на какой-нибудь результат этой засады не приходится. Хотя результат, конечно, есть. И даже не один. Мы перекрываем наиболее опасное направление, с которого духи могли бы обстрелять этой ночью КП батальона. Правда, когда мы уйдем, оно будет снова открыто. Второе, мы выходим на засаду, то есть выполняем приказ комдива. И третье, самое главное, мы вернемся с этой засады живыми. Духи не решатся напасть на нас под стенами двух наших застав. А выходить в чистое поле на неподготовленную засаду, увольте, это не для меня. Там очень быстро охотники и дичь меняются местами. Работать дичью сегодня как-то не хочется.

Перед рассветом возвращаемся на КП батальона. Докладываю на ЦБУ дивизии о завершении работы и отсутствии результатов. Первая засада проведена успешно. Все остались живы. И мои бойцы, и моджахеды. Все это попахивает скрытым саботажем. И весь день меня не покидает навязчивая идея: взять снайперскую винтовку и сходить подстрелить хотя бы одного духа. Чтобы реабилитировать себя в своих же глазах.

В тот же день меня ставят дежурным по заставе. На Новый год. Начальник штаба рассудил правильно: оказывается, я – единственный непьющий на заставе офицер. Забавно, а у нас в роте наоборот нет ни одного пьющего. Маленький парадокс! К сожалению, начальник штаба вспомнил лишь о том, что я непьщий офицер. И совершенно забыл, что я не только офицер, но и просто человек. Который только что вернулся с ночной засады. И следующей ночью после дежурства снова уйдет со своим разведвзводом на засаду. Но когда кого-то интересовали такие мелочи?!

Вместе с моим взводом Новый год встречает секретарь комитета комсомола батальона прапорщик Вовка Щеголев. Удивительный человек, любимец всего батальона! Я читаю свои стихи, ребята поют песни под гитару, играют на гармошке. Тихая домашняя обстановка. За сотни километров от дома. Ровно в полночь над всеми заставами начинаются салюты. Трассирующие очереди, осветительные ракеты. Все очень необычно.

Когда все укладываются спать, я перебираюсь в комнату дежурного. Можно немного побыть одному. Оказывается, на войне это большая редкость! Возможность побыть одному. Написать письма домой и друзьям. Помечтать. В конце концов, просто написать несколько новых строк. На небольшом тетрадном листе я вывожу «Новогоднюю ночь»: