Не понравился майору вопрос. Поморщился как-то странно, покривился.

Вероятно, не следовало, влезать в частности, в личное, допытываться, кто во что и почему верит. Одно дело политика, другое – вера. Сообразил Шарагин, да поздно.

А майор, помолчав, вновь заговорил о России, только уже совсем древней, он явно искал новый пример, чтобы рассуждения свои сделать доказательней, и, зачерпнув из прошлого, хотел провести аналогию с современными событиями, показать, что все в истории повторяется, и, тем не менее:

– … всегда люди ведут себя одинаково, выводов не делают. Помнишь, кто Русь крестил?

– Владимир.

– А как он долго решался! Колебался!

…Ох, нелегкий выбор лежал перед князем. И кто б тогда мог предположить, насколько судьбоносный! Что он вдохнет в Россию душу… Казалось, что тут сложного? Ведь прежде наметила выбор княгиня Ольга. Покрестилась. Однако, не все так просто. Надо еще раз хорошенько обмозговать, прикинуть все, взвесить.

Погоди, куда спешить? Дай присмотреться! Как невеста на выданье. Главное, не просчитаться! Ведь на всю жизнь, навечно! Никто не навязывает новую веру, никто над душой не стоит, не силой, не мечом и пожаром насаждают новую веру – сами изъявили желание признать Бога истинного!

Приходили к Владимиру из разных стран послы, кланялись в ноги, предлагали: «Прими наш закон». Немцы приходили, болгары. Даже как будто бы и иудейскую веру пытались навязать князю. Выслушал и таких Владимир, да спросил под конец, где, мол, их отечество. Отвечали ему, что в далеком Иерусалиме, правда, добавили, что Бог в гневе на них, и за грехи многочисленные рассеял по всему свету… Вспылил тут Владимир, да быстро отошел, и уже с усмешкой заключил: «И вы, наказываемые Богом, дерзаете учить других?» «Мы не хотим, подобно вам, лишиться своего отечества….»

А после остальных пришли греки, и бранили все законы, и только свой восхваляли. Мудро рассуждали греки, заслушаешься! Рассказывали о другом свете. Если кто, говорили греки, перейдет в нашу веру, то после смерти вновь восстанет и не умрет уже вовеки. Если же иную веру исповедуешь, то гореть тебе вечно на том свете в огне.

На чем остановиться? Как бы не прогадать? Все заманивают, выгоды разные сулят!

Обратился тогда за советом князь к старцам да к купцам знатным, повидавшим разные края.

Своего никто никогда не бранит, лишь нахваливает, отвечали ему. А посему вели верным людям пойти в далекие страны да разузнать подробно, какая у кого служба и кто как служит Богу. И верно!

Поручил тогда князь сперва к болгарам идти. И, придя, увидели, что и вино пить им запрещено, и свинину есть, и что стоят они в храме своем в поклоне, и нет в них веселья, и нет радости в глазах, только печаль великая на лицах. И еще же учиться придется их арабские загагуленки разбирать!

Послал тогда людей своих Владимир к немцам. Побывали и у немцев, но не пришлась по душе служба их церковная, и про прегрешения папские прознали, невольно отвернешься.

И отправились тогда к грекам. В Царьграде для послов русских сотворили праздничную службу, кадила зажгли, хор запел. Поражены остались люди Владимира красотой храма, очарованы литургией, восхищались благолепием богослужения и сладостным пением. Радость небывалая объяла послов русских, и разобрать не могли, на земле ли они, или на небесах. По душе им пришлось увиденное, полюбилось такое служение Богу.

И когда возвратились, рассказали при всей дружине, что в разных краях побывали, и разные службы повидали, но красоты не увидели. Но когда пришли к грекам, повели их туда, где служат Богу своему греки, почувствовали они, что будто на небе вдруг оказались. Потому что пребывает в тех храмах Бог вместе с людьми!

Главное же, передали князю свидетельства о том как страдал Спаситель, и как восстал из мертвых, и возвестил свет народам.

Наставляли князя старцы умные: пора и нам прекратить приносить напрасные жертвы истуканам, да обратиться от богов деревянных

…ложных… бездушных…

к Богу живому, истинному, дабы очистила вера новая сердца людей. Ибо Бог, сотворивший земли и небеса, повелевает людям покаяться в содеянных грехах, и уже назначен тот день, когда будут все им судимы, и будет воскресение из мертвых.

Истинно говорено! Ведь явился Господь апостолу Павлу, открыл ему замысел, и повелел донести до язычников слово Божие, и открыть им глаза, дабы обратились они от тьмы к свету. «Итак да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам: они и услышат».

Значит, судьба! Решено! И станет когда-нибудь Русь такой же могущественной, как Византия! С Божией помощью! Права была Ольга.

Первым делом крестил Владимир сыновей. Пример показать! Хватит возвеличивать Перуна, нечего угождать богу войны! Настрадались через него! И жрецов припугнул, чтоб не смущали народ. Народ поймет, поддержит своего князя! Непременно! Доколе будем жертвы приносить ничтожным деревянным истуканам?! Отныне с нами – Христос!

И велел Владимир избавиться от выставленных на видных местах в городе языческих идолов, дабы показать народу их ничтожество, и изжить идолослужение на Руси. И поспешили преданные люди уничтожать идолов: рубили их на части, насмехались над тем, во что сами недавно еще верили, и во что предки их верили, кололи идолов острыми мечами, жгли.

…как легко мы отрекаемся от прошлого!.. сегодня – любо, а завтра –

все, прошла любовь, остыли, прозрели… отреклись и готовы нещадно

бичевать все то, во что так, казалось бы, свято верили…

Самого же главного, громовержца Перуна, привязали к хвосту лошади и потащили с горы, и при этом били идола палками.

А кое где уже и других божков наказывают. И Волосу досталось, и Дажьбог пострадал, и Хорса непонятно за что наказали.

И делали это вовсе не потому, что дерево могло что-то чувствовать, а на поругание бесу, который этим идолом прельщал людей.

…и так запросто низвергли громыхавшего на огненной колеснице

Перуна… сколько лет приносили ему жертвы…

Пусть от людей примет он и возмездие!

Поволокли Перуна к Днепру, и собравшийся простой люд плакал, глядя на это зрелище.

Когда же Перуна спустили в воду, и он поплыл по течению, то еще долго бежали по берегу верные слуги и следили, чтобы не пристал деревянный истукан к берегу, и прошел пороги, а если такое случалось, и застревал он, так ногой его пихнуть, палкой толкнуть к середине реки.

…а ведь мы до сих пор наполовину язычники… скифы… разжигаем

костры и приносим жертвы деревянным богам… и так легко предаем

их потом…

Одни не торопились креститься, будучи упорно привязанными к старой вере, другим же просто необходимо было время, чтобы свыкнуться с верой новой, чтобы пойти на крещение искренно и в радости, а не в сомнениях и печали. Были и такие, что вовсе заупрямились, отшатнулись от князя, поперек воли его говорить задумали.

Повелел тогда князь всем некрещеным у реки собираться, и пригрозил, что кто не явится будет считаться противником. И отправились люди к реке. И рассуждали они так: «Не приняли бы князь и бояре новую веру, не будь она хороша…» Но не все пошли за князем по доброй воле. Собрались у реки некоторые и по принуждению. И лишь немногие, самые преданные деревянным идолам, не явились на крещение вовсе, и, опасаясь немилость Владимира, бежали в леса и степи.

…так кто же все-таки прав? тот, кто сбежал или тот, кто крестился?..

кто позднее страдал за веру и сохранил старый обряд или тот, кто

отрекся и принял новые порядки? кто мечтал освободить народ от

самодержавия и построить новое общество или тот, кто сражался против

революции и верил в царя? кто недоволен Советским Союзом и думает о том,

как разрушить его или кто видит в нем великую державу?..

Пришедшие же на крещение зашли в воду, и стояли. Одни по шею, другие по грудь. И взрослые держали на руках младенцев. А священники на берегу читали молитвы…