В палату заглянул друид.

– Пришел в себя? – Он подошел, провел надо мной руками, а затем внимательно посмотрел мне в глаза. – Голова не болит?

– Нет, я себя отлично чувствую. По-моему даже лучше, чем до нападения.

Друид кивнул и продолжил проводить обследование. Я чувствовал это по легкому покалыванию во всем теле.

– Сколько вам нужно времени, чтобы полностью убрать шрам? – спросил Чез.

Шрам?! «Ах да, мне же в лицо попала Ледяная Игла», – вспомнил я, коснулся лица, но почувствовал лишь невесомую повязку. Интересно, у меня всего лишь царапина или действительно Шрам с большой буквы? Говорят, это даже украшает мужчину – вон, Даркину очень идет шрам, даже придает ему более мужественный вид. Хотя с нашим лечением уже через пару часов от ран не остается и следа.

– Я не могу убрать этот шрам, – покачал головой друид.

– Почему?! – опешил я.

– Он и так не красавчик, – слегка нервно заметил Чез, – чтобы еще со шрамом на пол-лица ходить.

На пол-лица?!

– Попрошу вас покинуть палату, нам нужно кое-что обсудить с пациентом, – тихо, но очень убедительно сказал друид.

Чез без всяких препирательств вышел из комнаты, оставив меня наедине с лекарем. Подобная покладистость была не характерна для моего рыжего друга, но друид явно умел убеждать. И, разумеется, я догадывался, что именно он хочет со мной обсудить. Лекарь не мог не заметить моей болезни…

– Вас инициировал Высший вампир? – совершенно будничным тоном спросил друид.

– Да, – скупо подтвердил я.

– Я так и подумал. Любого обычного человека я мог бы вылечить гораздо быстрее, от шрама и следа не осталось бы, но это явно не ваш случай.

– Почему? – по инерции спросил я и тут же пожалел о своем вопросе.

– Вы уже не человек, – совершенно безэмоционально ответил друид. – Изменение зашло слишком далеко. Оно еще обратимо, но организм и энергетика изменились настолько, что лечение очень затруднено. Когда вас укусили?

– Почти неделю назад.

– Странно, а симптомы такие, будто прошло не больше одного дня. Это если учесть, что среднестатистическому человеку для полного превращения нужно около двух дней. Кто-то хорошенько поработал над вами, замедляя процесс изменения. Наверное, один из Высших вампиров?

– Именно, – кивнул я.

Что ж, вполне логично, ведь Вельхеор обещал приостановить процесс превращения! Вот только почему этот друид заявляет, что изменение зашло слишком далеко и времени осталось не так много?! Конечно, возможно, он слегка преувеличивает, как это свойственно лекарям, но… Вельхеор говорил, что времени вполне достаточно и можно никуда не торопиться.

– А вы… Вы не можете помочь?

Дракон меня задери! У друидов наверняка должны быть какие-то средства от вампиризма, ведь если нет у них, то нет ни у кого. С другой стороны, если бы что-то такое было, они бы этим давно поделились.

– Сожалею, но хоть вампиризм иногда и называют болезнью, это не так. – По бесстрастному выражению лица и тону друида я бы никогда не догадался, что он о чем-то сожалеет. – Вампир, замедливший процесс изменения энергетики вашего тела, сделал гораздо больше, чем смог бы я и любой другой друид. Все-таки кому, как не Высшим вампирам, лучше всех разбираться в этом вопросе. Вам остается лишь воспользоваться отсрочкой и постараться разорвать связь с инициировавшим вас вампиром.

– А единственный способ разорвать эту связь – убийство? – уточнил я.

– Разумеется.

Умеют же друиды простые вещи за сложными формулировками прятать.

– Ты не настолько человек, чтобы я мог полностью вылечить твои раны, но и не настолько вампир, чтобы шрам затянулся сам, – продолжил друид, методично удаляя с моего лица невесомые повязки. – Так что пока придется походить таким красавчиком…

– Переживу, – вздохнул я. – Это не самая серьезная моя проблема.

Подумаешь, шрам какой-то, я скоро человеком быть перестану, тут уж не до красоты.

– Кстати, проблемы с солнечным светом уже начали донимать? – неожиданно спросил друид.

– Есть немного, – признался я. – Но терпеть можно.

– Я тебе крем дам, когда-то разработали специально для низших вампиров, он защитит от пагубного влияния солнечных лучей. Останется только легкое жжение, словно кожа немного обгорела на солнце.

– Так у меня и сейчас так.

– С каждым днем боль будет усиливаться, – пояснил друид. – Конечно, ты мог бы создать щит, фильтрующий солнечные лучи, но, во-первых, это очень непростое заклинание, а во-вторых, скоро твои способности к Ремеслу станут совсем нестабильными.

Друид сходил к стеллажу и действительно принес баночку с бесцветным кремом.

– Бери, пригодится, – махнул рукой друид. – Все, шагай отсюда. И лучше в зеркало не смотрись лишний раз…

«Это он пошутил сейчас?» – удивленно подумал я, пряча крем в карман ливреи. Нет, судя по выражению лица, говорит совершенно серьезно. По-моему, друиды вообще не знают, что такое чувство юмора.

Чез ожидал меня за дверью.

– Ну, что тебе сказал друид?

– Да так. Шрам пока нельзя вылечить. Нужно время… – уклончиво ответил я. – У тебя зеркала нет?

– Ага, я без зеркала из дома ни ногой, ты же знаешь, – расплылся в улыбке Чез. – Потом посмотришь. Ты в курсе, что мы уже опаздываем на встречу со старшекурсниками? Они уже должны ждать нас в комнате с телепортами.

Ого! Это сколько ж я провалялся в травмпункте?!

– Ты уже слышал о старшекурсниках? – на бегу спросил я. – Теперь нам будет легче справиться со всеми проблемами. Они-то наверняка больше нас знают и умеют.

– Конечно, – хмуро ответил Чез. – Только, по-моему, они очень не вовремя свалились нам на голову. Или скорее даже на шею. Старшие ученики наверняка начнут вмешиваться в наши дела, устанавливать свои порядки и всячески стараться взять бразды правления Патрулями в свои руки.

– По идее, нас это волновать не должно, ведь через пару недель мы будем далеко от Крайдолла, но все равно обидно, – вынужденно признал я.

Чез остановился как вкопанный:

– Что значит «далеко от Крайдолла»?!

Очевидно, он еще не знает о нашем новом назначении и о том, что Патрулей из низших вампиров больше не будет.

– Думаю, если мы опоздаем еще на пятнадцать минут, то особо ничего не изменится, – решил я. – Я должен тебе кое о чем рассказать…

Разговор несколько затянулся, поскольку нам нужно было обсудить слишком многое. Плюс ко всему моему рыжему другу потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки и перестать ругаться.

– Чтоб их всех приподняло и уронило, – уже вяло поругивался он по пути к телепортам. – Разумеется, я знал, на что подписывался, когда поступал в Академию. Но как же неудачно все складывается… только я познакомился с Натали…

– Сочувствую, – в который раз ответил я.

Если честно, меня уже немного достало его нытье, но деваться было некуда – приходилось изображать сочувствие.

– Тебе-то хорошо, твоя Алиса всегда рядом, – продолжил причитать мой друг. – И в Академии, и на практике, и в армию с нами отправится…

– Ну, не совсем моя, – поморщился я, словно от зубной боли. – Даже совсем не моя скорее уж…

Чез похлопал меня по плечу:

– Да ладно тебе, милые бранятся – только тешатся.

Сговорились они все, что ли? Сначала Вельхеор, теперь Чез. Ничего себе потеха – старательно игнорировать мое существование и делать вид, будто между нами ничего не было. И дело даже не в том, что я не открыл Алисе тайну Кельнмиира, как тот просил. Бывший царь вампиров никак не мог собраться с духом, чтобы рассказать ей правду о происхождении дневного клана, а потом стало слишком поздно – он загадочным образом погиб. Кстати, история-то оказалась любопытная и в чем-то даже трогательная: жена Кельнмиира втайне от него оставила в деревне друидов их ребенка, и именно от удивительного союза кровопийц с друидами и пошел новый род дневных вампиров. Все бы ничего, но я с трудом себе представляю, как можно скрыть от вампира существование сына. В общем, история историей, но в итоге Алиса узнала о своем родстве с Кельнмииром уже после его смерти. Разумеется, я тут же попал под раздачу за вынужденное молчание, но ведь непонятное поведение вампирши началось еще в Академии. До сих пор не могу понять, какая муха ее укусила? Ох уж эти женщины…