Ему даже пришла в голову мысль прослушать пленку на обратном пути в Лос-Анджелес, но с ним рядом будет Альбатрос, а этому негодяю он не доверяет. Если когда-нибудь выплывет, что он слушал пленку, ему конец.

Итак, вернемся к пленке, которую Драммонд пообещал дать ему послушать. Интересно, что он услышит? И как узнает, настоящая она или нет. Черт побери этого Джекдоу, пусть бы сам и прослушивал. Да пошел он... От него, Перегрина, требуется лишь прослушать пленку и сообщить, что он услышал. А там уж пусть сам Джекдоу решает, какие нужно принимать меры.

В желудке урчало. Перегрин проглотил плитку "Джуси фрут", чтобы унять внезапно подступившую боль. Проклятый дождь. Он тяжело вздохнул и снова подумал о своей женщине в Сан-Диего. Но от этого легче не стало.

Они сидели за столиком на кухне. Пол что-то быстро писал на листе бумаги. На столе стоял магнитофон "Саньо" с подключенным микрофоном.

– Ты действительно думаешь, что это сработает? – спросил Роберт.

– Эти парни не знают голоса Амброуза, – сказал Пол. – О куплете "Триц-блиц" им известно не больше, чем нам. Просто надо выиграть время. Больше тридцати секунд я им слушать не дам, но это должно убедить их – пленка у нас.

Он закончил писать и передал лист отцу.

– Взгляни. Когда будешь готов, включим магнитофон. Просто читай и попытайся немного снизить свой уровень образованности. Ты всего лишь сержант-техник в армии или что-то в этом роде.

Пока Роберт просматривал лист бумаги, женщины удивленно переглядывались.

– Надо же, мой сын сценарист и режиссер. Его талантам нет предела, – сказала Сара.

Карен улыбнулась.

– Думаю, вся семья Драммондов весьма талантлива.

Роберт откашлялся и произнес:

– Хорошо, начинаем.

Пол нажал кнопку записи, поднял руку, подождал несколько секунд и дал отцу сигнал начинать.

Нерешительным, несколько грубоватым голосом Роберт стал наговаривать пленку:

– Вы хотите узнать, что означает куплет "Триц-блиц". Так вот, я знаю, что это означает... потому что я был во Вьетнаме с Томом Киганом, когда парни стали им пользоваться. Сначала я расскажу о себе... потому что вы захотите меня проверить и убедиться, что я не надуваю вас. Зовут меня Арнольд Бриин... передаю по буквам: Бэ-эр-и-эн. С тысяча девятьсот шестьдесят девятого года по семьдесят второй я служил сержантом в армии во Вьетнаме, в спецвойсках. А кроме того, работал в Армейском химическом центре в Эджвуде, штат Мэриленд, где я впервые и встретился с Томом Киганом. Я родился в городе Крессент, Калифорния, там же закончил школу, получил стипендию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, хотел стать фармацевтом... как Том Киган. Но никто из нас им не стал. Как вы знаете, Том вернулся из армии, потеряв память. И со мной произошло бы то же самое, но мне повезло. Какая-то сволочь в той клинике оставила мне слишком много памяти... а теперь кое-кто должен будет заплатить за все, что он сделал с Томом Киганом и со мной.

Роберт закончил чтение и посмотрел на окружающих.

Нажав на кнопку, Пол остановил пленку.

– Отец, потрясающе! Меня ты действительно убедил, что ты – настоящий Арнольд Бриин.

Женщины, улыбаясь, зааплодировали.

Роберт в ответ лишь пожал плечами.

– Я хорошо исполнил то, что было прекрасно написано. Пол перемотал пленку.

– Вот и все, что они получат. Но это должно их убедить. – Он взял блокнот, выдрал несколько страниц и разорвал их на мелкие кусочки. – А теперь давайте подумаем, как нам отсюда вырваться. Не будем себя обнадеживать: эти парни не собираются платить пятьдесят тысяч долларов – или даже один доллар – за пленку. Отец прав: пока они обращаются с нами довольно сносно, потому что ситуация очень деликатная. То, что они могли бы сделать с нами в Палм-Дезерт и Лос-Анджелесе, здесь не пройдет. Здесь им придется дважды подумать. Но их ничто не остановит, как только они узнают наверняка, что пленка у нас. Скорее всего, они предложат какой-нибудь нелепый план, чтобы передать нам деньги, и под этим предлогом попытаются выманить нас из дома.

Пол встал, бросил остатки бумаги в аппарат и измельчил их.

Потом выглянул в окно. Дождь лил как из ведра. Стояла такая темень, что маленького человечка, укрывавшегося от ливня, почти не было видно. Через пятнадцать минут не видно будет даже деревьев.

Задвинув шторы, Пол подошел к двери и зажег свет.

– Отец, – сказал он, – упоминание о подвале навело меня на одну мысль. Мы выйдем из дома через подвал и пойдем в одном направлении. Вот так. – Он указал на окно. – С этой стороны деревья почти вплотную подходят к дому. Это прямой путь к Бенсонам. Мы все вместе доберемся до деревьев, а затем вы с мамой пойдете дальше, а мы с Карен спустимся к озеру и повернем к лодке. Но выходить будем не через кухню, а через чердачную лестницу. На кухне мы оставим свет, чтобы малыш мог видеть дверь. Дальше. Мы опустим драпировки и зажжем свет в кладовке, в кабинете и в гостиной. Чердачная лестница окажется в темноте, и нас никто не заметит.

– Но ведь этот коротышка все равно будет на нашем пути, – нахмурился Роберт.

Пол посмотрел на женщин, на их обеспокоенные лица.

– Да, но в случае необходимости я уберу его оттуда, – сказал он отцу.

Роберт поморщился.

– Неужели самострелом?

– Какая разница чем.

Роберт отрицательно покачал головой:

– Пол, ты не убийца. Ты – целитель. Как ты вообще представляешь себе пустить в человека стрелу?

Пол положил руку отцу на плечо.

– Ты же знаешь, я сделаю все, чтобы избежать этого. Давай представим его действия. Может, к тому времени, как мы соберемся уходить из дома, он настолько промокнет и замерзнет, что потеряет бдительность и мы сможем спокойно пройти мимо него в темноте. Во всяком случае, план именно таков. Подходит?

Сара утвердительно кивнула головой:

– Да. Это гораздо лучше, чем сидеть здесь и ждать, когда они ворвутся.

– Я готова, – сказала Карен.

– Отец, а ты?

Роберт пожал плечами.

– Моему отцу этот план понравился бы. Пусть будет так.

– Ладно. А теперь наденем непромокаемые костюмы. Зазвонил телефон. Взяв магнитофон, Пол поднял трубку.

– Привет, доктор, – послышался голос Перегрина. – Считай, что ты разбогател на пятьдесят кусков.

– Ты готов? – спросил Пол.

– Давай, – ответил Перегрин. – Я делаю пометки, так что, если скажу "стоп", останови и повтори еще раз. Начинай.

"Арнольд Бриин" начал свой монолог.

Когда Пол выключил магнитофон, Перегрин запротестовал:

– Послушай, док, ты прервал на самом интересном месте.

– Рад слышать. Но это все, что ты имеешь. А теперь поговорим о деньгах.

– Ты все получишь. На это, конечно, потребуется время. Деньги в Лос-Анджелесе. Я прямо сейчас дам команду, и их привезут сюда, в Реддинг. Ну, скажем, часа через четыре. К восьми, думаю, мы уже закончим сделку.

– Интересно, каким образом?

– Док, да ты, оказывается, подозрительный, – захохотал Перегрин. – Не беспокойся, что-нибудь придумаем. Нам нужна только пленка, а не вы, ребята. Скажи мне...

– Что именно?

– Зачем тебе продавать пленку? Ты не похож на парня, которому позарез нужны пятьдесят тысяч баксов.

– Дик, пятьдесят тысяч баксов нужны каждому. Но эти деньги пойдут не мне, а мисс Биил. В качестве компенсации. Ведь могла бы быть чертовски интересная статейка в газете. Возможно, мисс Биил получила бы за нее Пулитцеровскую премию, сделала себе имя и состояние. Она заслуживает такой компенсации, согласен?

– Ах, вот что... Ладно, сидите и ждите. Я скоро перезвоню.

Перегрин отсоединил металлические зажимы, с помощью которых контролировал телефонную связь, и ухмыльнулся, представив, как Драммонд пытается кому-нибудь позвонить. Потом пробежал глазами сделанные им пометки. Да, теперь он располагает информацией, которая наверняка заинтересует Джекдоу. Сержант Арнольд Бриин... спецвойска... 1969 – 1972 годы... О! Джекдоу это явно понравится.