9. Немного позднее готы задумали коварным образом ворваться в укрепления. И прежде всего они ночью впустили отряд своих воинов в один из водопроводов, откуда они сами в начале войны отвели воду. Со светильниками и факелами в руках они пытались этим путем найти возможность проникнуть в город. Случайно недалеко от Пиценских ворот в своде этого водопровода оказалось небольшое отверстие. Один из римских сторожей, увидав там свет, сказал своим сотоварищам по страже; они же сказали, что, вероятно, он видал пробегавшего здесь волка. В этом месте как раз сооружение водопровода не выдавалось высоко над землей, а глаза волка, по их мнению, похожи на огонь. Те из варваров, которые сделали попытку найти дорогу через водопровод, оказавшись в середине города, где еще к древности был подъем, ведший на самый Палатин, встретились с каким-то сооружением, которое не давало им возможности ни идти дальше, ни вообще воспользоваться этим подъемом. Сооружение это Велизарий предусмотрительно устроил в начале осады, как мною это рассказано в предшествующей книге (V [I], гл. 19, § 18). Вынув оттуда небольшой камень, варвары решили тотчас вернуться и, явившись к Витигису, показали ему камень и доложили обо всем. Об этом замысле Витигис стал совещаться с [142] главнейшими из готов; тем временем у римлян, которые несли стражу у Пиценских ворот, на другой день возникло подозрение при воспоминании о волке. И когда эти разговоры, распространяясь, дошли до Велизария, то главнокомандующий не оставил этого дела без внимания, но тотчас отправил в водопровод людей из войска наиболее рассудительных вместе со своим телохранителем Диогеном и велел возможно скорее во всем этом разобраться. В этом водопроводе они нашли светильники врагов и брошенные ими остатки факелов и, обследовав сооружение, откуда готами был вынут камень, они донесли об этом Велизарию. Поэтому и Велизарий велел особенно тщательно сторожить этот водопровод и готы, заметив это, отказались от своей попытки. После этого варвары задумали прямое нападение на Римские стены. Выждав время обеда, когда враги могли меньше всего ожидать этого, неся с собой лестницы и зажигательные средства, они двинулись против Пиценских ворот, возбужденные надеждой, что возьмут город с одного натиска, так как тут было оставлено немного воинов. Случилось, что тогда охрану нес Ильдигер со своим отрядом: все по очереди назначались для несения стражи. Увидя врагов, движущихся в беспорядке, он встретил их, когда они не были выстроены в боевой порядок, но шли без всякого строя, и без большого труда своими силами обратил в бегство и многих убил. Когда в городе, что и естественно, поднялся крик и смятение, римляне быстро отовсюду сбежались на укрепления, а вскоре затем и варвары, не сделав ничего, вернулись в свой лагерь. Витигис вновь придумал коварный план нападения на укрепления. Наиболее легкой для завоевания была для него та часть укреплений, которая шла по берегу Тибра, так как здесь еще древние римляне, полагаясь на сильную защиту реки, соорудили стену небрежно, сделав ее низкой и совершенно без башен. Витигис надеялся, что здесь он легче, чем где-либо в другом месте, сможет взять город. Да и сторожевой отряд был тут далеко не достаточный. И вот он подкупает двух римлян, живших около храма апостола Петра, [143] чтобы они, захватив с собой мех вина, с наступлением вечера пошли к воинам, стоящим в карауле, преподнесли им этого вина, выражая некоторым образом свое дружеское расположение и уважение, а затем они должны были провести там ночь, распивая со стражей это вино, потом всыпать каждому в кружку сонного снадобья, которое он сам им и дал. На другом берегу он тайно держал наготове челноки; как только сторожей охватит сон, часть варваров по знаку одного из заговорщиков с лестницами должна была переправиться через реку и сделать нападение на укрепления. Все войско готов было к этому времени в готовности, чтобы штурмовать весь город. Когда они так договорились, то один из тех, которых Витигис подговорил на такое предательство (но римлянам не было суждено быть захваченными этим войском готов), придя добровольно, осведомил обо всем Велизария и выдал другого. Подвергнутый пытке огнем, тот сообщил все, что он должен был делать, и показал снадобье, которое дал ему Витигис. Отрезав ему нос и уши, Велизарий отправил его в неприятельский лагерь верхом на осле. Увидя его, варвары поняли, что нет божьей воли на то, чтобы их планы шли намеченным путем и что поэтому Рим никогда ими взят не будет.
10. В то время как это происходило, Велизарий написал Иоанну, приказывая ему приступить к условленному делу. Тогда Иоанн с двумя тысячами всадников сделал набег на Пиценскую область, грабя все, что попадалось навстречу и, как было условлено, обращая в рабство детей и жен врагов. Улифея, дядю Витигиса, вышедшего против него с войском, он победил в открытом бою, самого его убил и перебил почти все неприятельское войско. Поэтому уже никто не осмеливался вступать с ним в открытое сражение. Когда он подошел к городу Ауксиму, он узнал, что там стоит незначительный гарнизон готов, но что это местечко сильно укреплено и неприступно. Он вовсе не захотел засесть здесь, осаждая его, но, отойдя отсюда, возможно скорее двинулся дальше. То же самое он сделал и около города Урбинума, быстро двигался к [144] городу Ариминуму, причем местные римляне служили ему проводниками, приходя ему на помощь. Ариминум отстоит от Равенны на расстоянии одного дня пути. Варвары, которые стояли там гарнизоном, относились с большим недоверием к жившим вокруг римлянам и, когда они узнали, что войско врагов приближается к ним, они ушли из города и, устремившись в поспешном бегстве, спаслись в Равенну. Таким образом, Иоанн занял Ариминум, оставив позади себя неприятельские гарнизоны в Ауксиме и Урбине, не потому, что он забыл о наставлениях Велизария и не под влиянием безрассудной храбрости, так как с энергией у него сочеталась и рассудительность, но подумав, как это и оказалось на самом деле, что в случае, если готы узнают, что римское войско находится так близко от Равенны, то они тотчас снимут осаду Рима, боясь за этот свой город. И предположение его оказалось справедливым. Когда Витигис и войско готов услыхали, что Ариминум занят Иоанном, они были охвачены величайшим страхом за Равенну, они уже не думали ни о чем другом и без всяких задержек приступили к отходу, о чем я буду рассказывать дальше. Великую славу за это дело заслужил Иоанн, и раньше будучи весьма прославленным. В решительные моменты он был смелым и предприимчивым на собственный страх, во время опасности не терялся; что же касается суровой пищи или бесконечной выносливости, то он не уступал в этом ни одному варвару или своему воину. Таков был Иоанн. Жена Витигиса, Матазунта, сильно настроенная против своего мужа, потому что с самого начала она насилием была принуждена к сожительству с ним, услыхав, что Иоанн прибыл в Ариминум, пришла в великую радость и тайно отправила к нему послов вести переговоры о браке и предательстве.
И вот они, посылая друг к другу послов, все время тайно от других вели между собой переговоры. Готы же, стоявшие под Римом, узнав, что делается под Ариминумом, и так как все запасы у них пришли к концу и трехмесячный срок перемирия уже истек, хотя они еще не узнали результатов своего [145] посольства, решили уйти от Рима. Время года подходило же к весеннему солнцеповороту, на осаду было потрачено год и девять дней. И вот готы подожгли все свои укрепленные лагери и с наступлением дня двинулись в путь. Видя бегство врагов, римляне были в нерешительности, что им делать в данный момент. Случилось, что в это время большей части конницы не было, так как она была разослана в разные стороны, как я говорил выше, а при том количестве неприятелей они не считали себя достаточно сильными для битвы. Однако Велизарий велел всем пешим и конным вооружиться. И когда он увидал, что большая половина врагов перешла мост, он вывел свое войско через Пинцианские ворота. Произошел рукопашный бой, ничуть не меньший, чем прежние. Вначале варвары решительно отбивались от врагов и при первом столкновении много пало людей и с той и с другой стороны. Но затем, обращенные в бегство готы по своей собственной вине стали терпеть огромные потери и подверглись окончательной гибели. Каждый стремился первым перейти через мост; поэтому, устроив в этом узком месте страшную давку, они подверглись тягчайшим несчастьям. Они избивались и своими и неприятелями. Многие из них с той и с другой стороны моста падали в Тибр и, отягченные своим оружием, тонули и погибали. Таким образом, потеряв очень многих, оставшиеся соединились с теми, которые перешли реку раньше. В этой битве проявили исключительное геройство телохранители Велизария — Лонгин из исавров и Мундила. Мундила, вступив в бой с четырьмя врагами, поочередно всех их убил, а сам остался невредимым. А Лонгин, главный виновник бегства неприятелей, пал в этой битве, оставив по себе во всем римском войске самую глубокую печаль.
