— О, пожалуйста! — воскликнул Родерик. — Я выслушаю тебя с большим удовольствием. Начинай!

— Ладно, в таком случае я начинаю. Прежде всего я хочу сообщить тебе, что некогда на родине Мукоки, то есть на той территории, которая тянется вдоль обоих берегов Макоки, впадающей в реку Олбани, проживало племя талантливейших воров, которые все время проводили в том, что обворовывали друг друга.

Эти индейцы не питали, так сказать, никакого уважения к силкам и капканам, поставленным их соседями. Драки и убийства были у них самым обыкновенным, чуть ли не будничным явлением. Вождь племени почитался самым отчаянным вором, а так как он был верховным судьей, то ясно, что судил он всегда с выгодой для себя.

Само собой разумеется, что, любя грабить других, он бывал весьма недоволен, когда кто-нибудь грабил его самого. И вот в одно прекрасное утро он страшно разгневался, увидев, что один из его подданных осмелился поставить свой капкан рядом с его собственным, на следу одного и того же зверя. Он решил самым строгим образом покарать смельчака, спрятался в укромном местечке и стал ждать.

Не могу точно сказать, сколько времени прошло в ожидании, но вдруг наш архивор заметил, что замечательный белый заяц попал в капкан его соперника. Вождь, схватив здоровенную дубинку, бросился вперед, желая убить зайчика и присвоить его себе. Но в тот же самый момент ему почудилось, что какое-то черное облако пронеслось перед его глазами. Когда это облако рассеялось, он увидел перед собой уже не зайца, а самое красивое человеческое существо на свете.

Поняв, что он находится в присутствии Великого Духа, вождь почтительно пал ниц и немедленно услышал громоподобный голос, который доносился не то с неба, не то с вершины самой высокой горы в окрестности. Этот голос поведал ему, что все леса и реки рая, предназначенные исключительно для краснокожих, отныне закрываются для него, ибо ворам запрещается вход в потусторонние места для охоты. Голос добавил еще:

«Те слова, которые только что услышал от меня, ты обязан немедленно передать всем твоим подданным! Расскажи им, что, начиная с сегодняшнего дня, они обязаны честно, по-братски ставить свои силки и капканы рядом и никогда не драться между собой. Только таким путем они могут избавиться от тяжких и вечных кар, которые уже нависли над их головами!».

Вождь племени подчинился голосу свыше и передал своим подчиненным все то, что он слышал. И с тех пор в этой стране исчезли воры. И, кроме того, так как Великому Духу благоугодно было явиться на землю в образе белого зайца, это животное ныне почитается самым священным. И вот теперь, — закончил свой рассказ Ваби, — как только на землю падает первый снег, индейцы ставят свои силки рядом и уже не крадут друг у друга.

— Прямо замечательно! — заявил Родерик. — Правду сказать, дорогой Ваби, эта всеобщая, универсальная честность мне до того нравится, что я даже сомневаюсь…

— А я посоветовал бы тебе ни в чем не сомневаться и всецело верить мне. На всей поверхности этой огромной страны, которая тянется до полей, где пасется мускусный бык, ты не найдешь ни одного индейца, который позволил бы себе грабить соседа и пользоваться добычей, попавшей в чужую западню. Этого правила строго придерживаются все обитатели Нортландии. Каждый из них обязан держаться, как здесь говорят, своей линии и никоим образом не выходить за ее пределы. В этом, впрочем, ты сам мог убедиться прошедшей зимой. Как вели себя индейцы Вунга во время нашей охоты? Они считали нас своими злейшими врагами, готовы были в любую минуту убить нас, но в то же самое время они ни разу не грабили наших силков. Вот тебе разительное доказательство моих слов!

— Хорошо! — вскричал Родерик. — Признаю себя побежденным. Действительно, Нортландия — страна совершенно исключительная, и чем больше я знакомлюсь с ней, тем больше дивлюсь ей. И, правду сказать, твои единоплеменники отличаются такими замечательными качествами, что я иногда жалею о том, что в моих жилах не течет индейская кровь.

А затем разговор снова перешел на таинственную золотую пулю. Можно ли было на основании ее вынести определенное заключение, что то золото, за которым они теперь отправлялись, уже было найдено другим человеком, присвоившим его себе?

— По здравом размышлении я пришел к заключению, что это не так, — сказал Ваби. — Местонахождение золота должно быть в области более девственной, чем эта. К тому же, надо понять, что в фактории Вабинош-Хоус, ближайшей в этой стране, не могли бы не знать, что чуть ли не под рукой находятся такие богатейшие золотые залежи. Ясно одно, что счастливцы, напавшие на такое сокровище, прежде всего явились бы в эту факторию, чтобы запастись провиантом.

— Я думаю, — заключил Родерик, — что, если какой-нибудь человек и сделал эту замечательную находку, то он давным-давно умер!

— Я вполне присоединяюсь к твоему мнению.

Но прежде чем войти в хижину и улечься на ночь, Родерик провел еще некоторое время на свежем воздухе. Огромная весенняя луна недавно поднялась над горизонтом и величаво плыла в эфире, который наводняла своим светом.

Родерик Дрюи думал о великолепии этой страны, о которой не имели никакого представления миллионы людей, копошившихся в больших цивилизованных городах. И ему казалось, что если действительно где-нибудь существует Бог, то он ближе к этому краю, чем к любой другой местности на свете. Он смотрел на великолепную луну, смотрел на противоположные ей северные созвездия, и минутами от восторга у него захватывало дух.

Поднялся тихий, мягкий ветер, который разнес по всем горам и долам глухой и протяжный шепот сосен и тополей, переговаривавшихся между собой. Время от времени любовно стонала сова. Стояла теплая ночь, и Родерик, присев на большом камне, чувствовал, как против его собственной воли смыкаются его план. Вдруг какое-то длительное и страшное рычание разорвало спокойствие ночи и заставило юношу вскочить на ноги.

В первую минуту он почему-то подумал о Волке, о ручном волке, который прошлой зимой совершил вместе с ними значительную часть путешествия. Зычным криком Волк всегда привлекал к человеческому костру своих вольных братьев по крови и неизменно обрекал их на верную смерть. Ваби спустя некоторое время вернул ему свободу, и он, вероятно, снова одичал и пристал к какой-нибудь волчьей стае. Великая Северная Пустыня поглотила его без следа.

Не его ли глаза светились теперь в ночи, и не он ли призывал своих бывших друзей-людей?

На следующий день, едва только занялась заря, охотники тщательно принялись за исследование таинственного ущелья, близ которого они находились. Наибольшее внимание они отдали реке, которая, согласно плану на березовой коре, рано или поздно должна была привести их к тому месту, где залегали мощные пласты золота.

Ввиду того, что до сих пор путь особых трудностей не представлял, было решено оставить большую часть поклажи в лодке, которую должны были нести на плечах Мукоки и Ваби по очереди с Родериком. Остальную часть груза так же по очереди несли молодые люди.

Чудотворная весна давала о себе знать на каждом шагу и своей лучезарной улыбкой ободряла людей, ноша которых была очень тяжела.

В полдень, как всегда, был устроен кратковременный привал для завтрака. Вдруг Родерик опустил одну руку на плечо Ваби, а другую протянул вперед и указал на две движущиеся точки, которые находились приблизительно на расстоянии одной мили. На такой дистанции их легко можно было принять за собак.

— Волки! — высказал свое предположение Родерик.

Но после минуты размышления он изменил свое мнение и прошептал:

— Нет, лоси!

— Лось-самка и ее детеныш! — более точно определил Ваби.

— Каким образом на таком большом расстоянии ты можешь определить это? — спросил его приятель.

— Да ничего проще быть не может! Ты следи внимательно вместе со мной. Впереди и очень медленно выступает мать. Имей в виду, что лось без особо важной причины никогда не бежит и не скачет, как это делают коза или лань. Он всегда очень спокоен. Напротив, детеныш все время скачет и резвится вокруг матери, что вполне соответствует его возрасту. Старый матерый лось никогда не разрешит себе таких вольностей.