Как он и рассчитывал, последняя фраза направила ход мыслей мага в нужное русло. Насколько он понимал, для военного на службе главное, это субординация, если, конечно, он не планирует лишиться всех званий и заслуг. Как говорится: кесарю кесарево, а слесарю - слесарево. А поскольку полковник не был ни богом, ни кесарем, он в растерянности немного потоптался по туннелю и решился на осмысленные действия.

Тут наступил момент поволноваться и Жене. Он с нетерпением ждал, что предпримет напуганный маг. Поскольку целенаправленно перемещаться по изнанке в темном подземелье не возможно, астральный шпион решил попробовать двигаться за проводником. А лучшего проводника, чем перепуганный полковник не придумать. Здесь самым важным было не отстать. Поэтому Женька держался на чеку, что оказалось весьма кстати, так как, решившись, его невольный проводник стал действовать, то есть двигаться, без промедления.

Женя в последний момент сообразил, что офицер неожиданно прыгнул на стенку туннеля и исчез в ней. Он, несколько паникуя, кинулся туда же. Однако ему тут же пришлось тормозить перед вагончиком-монорельсом весьма странного вида. Не успел он толком удивиться такой технике, как чуть опять не упустил мага, усевшегося в это транспортное средство. Кабина монорельса плавно, но очень быстро заскользила в туннель и начала стремительно набирать скорость.

Это было что-то! Женька, как сумасшедший, пытался удерживаться в салоне, следуя за странным транспортом, а это было ой как непросто. Это было бы даже невозможно – следовать точно с той же скоростью и не вылетать в стенки туннеля, если бы на изнанке перемещение не зависело только от мысли или желания, и напрочь отсутствовал эффект инерции. Женя мысленно «держался» за свет внутри кабины, исходящий из необычных светильников, и несся по тоннелю, как спятившее приведение. Хотя, почему как?

Можно бы рискнуть «проявиться» прямо в вагончике, но Жене надо было или найти ребят, или попасть в центр странного волшера, чтобы уже оттуда вызволить молодежь. А заодно, разобраться, что за таинственный супермаг устроил этот волшер, о котором не было никаких упоминаний в книгах Изанры.

Ох, и долго же они так неслись! Только на минуту остановились на какой-то станции, где полковник выскочил из кабины и, отдав пару распоряжений, продолжил свой путь, пересев в новый вагончик. Женьке уже надоело постоянно концентрировать внимание на этом ускользающем монорельсе. Он уже начал всерьез опасаться, что может «сорваться с крючка», как чудной транспорт стал тормозить и остановился в большой зале, напоминающей метро, только с четырьмя монорельсовыми путями вместо двух обычных.

Маг, не задерживаясь, выпрыгнул на платформу и взлетел по лесенке наверх в очередной переход. Дальше пошла беготня по коридорам, проверка документов, отдание чести (в смысле военной), рукопожатия, рапорты... Но все это было уже несложно. Астральный шпион только дивился, смутно вспоминая, насколько военные одинаковы, хоть на Земле, хоть в астрале: продолжают детские жестокие игры, будто в молодости шишек не наполучали. Тупость, сила и жажда власти – вот три тайных двигателя этой системы. Какими бы флагами не махали, каких бы лозунгов не кричали, каких бы погремушек ни вешали на себя и других – под этим всем крылось все одно: стремление к власти одних и беспрекословное подчинение других. Только одно исключение оправдывало эту систему – нападение врага, но чаще враг был гипотетический, а военная машина гипертрофирована.

«Интересно, от кого эти-то собрались «обороняться»? Хотя нет, не интересно. Но придется выяснять – иначе Саш тут будет не найти», - пока Женя придавался милитаристическим, непонятно откуда нахлынувшим философиям, в реале начало происходить что-то занятное. Полковник, пройдя массу кордонов, добрался-таки до какой-то военной шишки, может быть даже особе, приближенной… к какому-нибудь пупу земли или, правильнее сказать, подземелья. Это было видно по богатой обстановке в кабинете, а также разукрашенному, как новогодняя елка, мундиру весьма представительного субъекта, носившего чин, пожалуй, не меньше генеральского.

Поскольку влезть в мысли разговаривавших было трудно, Женя нашел уголок за портьерой и тихонько там «проявился». Беседа носила тот непередаваемый колорит, какой достигается только в общении двух разных по рангу военных, имитирующих «душевный» разговор отца с сыном, следствием которого может быть либо одобрительное похлопывание по плечу, либо порка. Начальник, при этом, разыгрывает из себя всепонимающего и почти панибратского папашу, а подчиненный «ест глазами» благодетеля и изводится на всякие «есть», «так точно» и «рад служить».

Беседа проходила именно в таком ключе. Причем, полковник напоминал, даже не нашкодившего сынишку, а провинившуюся служебную собаку и «служил» не хуже той, тем более что стоять на двух лапках, ему было не в пример легче, чем собаке. Женька узнал о себе много нового. Оказывается, он представлял собой угрозу номер один системе безопасности и всему волшеру в целом. Что ж, большая честь! Только вот что с ней делать?

Пока генерал принимал рапорт, Женя думал: высовываться ему или нет? Если не высунется, генерал может решить, что дело не стоит того чтобы передавать это «самому». А если высунется, то генерал слишком перепугается, и не пойдет докладывать наверх, а будет пытаться отловить незваного гостя. Вот дилеммка-то!

- Ну и какие меры по обнаружению этого нарушителя Вы предприняли? – немного строго, немного покровительственно спросил «господин генерал», явно тупя и не въезжая, что полковник уже ему минут десять пытался втолковать.

- В том-то и дело, что никакие меры не подействовали, – Женька нутром чувствовал, как потеют лоб и руки у полковника, пытающегося втолковать начальству серьезность положения. – «Слова» на него не действуют, и из видимости он пропадает, когда угодно и сколько угодно раз.

- Ну и что? Нельзя его, что ли было локализовать в том тоннеле – пусть бы себе помирал с голода, – беседа явно затягивалась.

Начальство абсолютно не хотело понимать серьезности положения. Так что Жене все же пришлось вмешаться. Он «пересел» через изнанку на край генеральского стола, ровно за спиной габаритного дяденьки.

Пожалуй, он переиграл. Нельзя так пугать людей, пусть даже и одетых в форму. Полковник, что-то втолковывавший генералу, вдруг остановился, открыв рот на полуслове, и замер, словно увидев привидение. Впрочем, почему словно? Непонятный субъект для него был наверно самым страшным привидением. Удивленно посмотрев на онемевшего полковника, господин генерал проследил за остановившимся взглядом и наткнулся на странного, не по-военному одетого типа, сидящего прямо на его столе и беззаботно покачивающего ногой.

Видя, что генеральские щеки стали подозрительно надуваться, а лицо краснеть, Женька предупредительно воскликнул:

- Дорогой генерал, прошу Вас, не портьте себе здоровье. Так ведь и удар хватить может. Успокойтесь, пожалуйста. Я тот оболтус, о котором Вам докладывал уважаемый полковник.

- Вот-вот! Я говорил! – немного визгливо воскликнул полковник, злорадно оправдываясь.

- Кк-ак? – наконец сумел выдохнуть свое возмущение генерал.

- Что как? Или кто как? – заинтересованно спросил Женька. – Прошу, не надо «как»! А то придется кабинет проветривать…

- Как ты попал сюда, мерзкий шпион? – наконец сформулировало генеральскую мысль начальство.

- Фи, как банально, – скуксился незваный гость. – Я, и шпион! А что у вас тут шпионить-то? Вы, уважаемый, простите, что без представления. Я, понимаете ли, с визитом к вам, а Вы обзываться.

- Как вы проникли в мой кабинет? – продолжал ехать танк генеральских мыслей по наезженной колее.

- О, Господи! За что мне это! – закатил Женька глаза и снова стал объяснять, то есть врать. – Я надеялся, что полковник представит меня Вам, а Вы, соответственно, Самому. А приходится вот так, без стука входить. Как-то неприлично.

- С какой целью вы проникли в наш волшер? – продолжал строго-начальственно вопрошать генерал.