Рядом раздался шорох шин по гравию и урчание сильного двигателя. Костю окликнул знакомый голос:

- Konstantin, what are you doing here?

Костя облегченно почувствовал рядом присутствие настоящего друга, и, будучи больше не в состоянии удивляться, ответил:

- What the hell are you doing here, Sebastian? Where are your come from? – он не удивлялся тому, что свободно понимал, что этот улыбчивый американский латинос спросил. Как не удивился и тому, откуда тот взялся здесь. Он просто продолжил. – Разве не видишь?!

- Кто эта девушка?

- Надя! - с отчаянием ответил Костя. Себастьян подошел и осторожно пощупал пульс у нее на шее. По его помрачневшему лицу Костя понял, что не ошибается в своем страшном диагнозе.

- Берем ее в машину! – приказал чернявый американец, и подхватил тело под ноги. Вдвоем они осторожно уложили девушку на заднее сиденье. Себастьян указал жестом Косте на переднее место, а сам прыгнул за руль своего Виллиса. – Надо быстрее отсюда сматываться!

Он развернул почти на месте джип и понесся по дороге. Костя с тупым ужасом наблюдал, как московский парк постепенно превращался в тропические джунгли. Но это не мешало военным действиям разворачиваться с устрашающей скоростью вокруг. По небу проносились лучи прожекторов ПВО, была слышна канонада артиллерийских выстрелов…

В конце концов, в небе появились те, кого так боялись и искали лучи ПВО: сопровождаемые тяжелым ровным гулом в темноте летели самолеты, иногда проглядывающие в лучах прожекторов. Вокруг раздались выстрелы зениток и появились трассирующие следы их выстрелов.

- Не успеваем! – кричал Себастьян, переключившись с дальнего света на подфарники, а Костя не понимал, куда они должны успеть, так же как и не понимал, каким образом Себастьян умудряется ехать без фар, почти в полной темноте.

Сбоку раздался натужный рев двигателей, и они увидели зарево колоссального взрыва от упавшего самолета. Но воздушная атака не прекращалась. Один самолет, заметив их машину, пошел на снижение и стал стрелять очередями по дороге. Себастьяну каким-то образом удавалось лавировать и избегать пуль. Латинос уже в ярости крикнул Косте:

- Бери автомат под сиденьем и отстреливайся!

Ничего не оставалось делать, как продолжать это сумасшествие. Костя вытащил из под своего сиденья самый настоящий Калашников, сел на сиденье задом наперед, уперся в спинку и пытался выцеливать, делающий второй заход самый настоящий Мессершмит. Костя просто не мог представить, куда стрелял, так как навыками стрельбы из автомата обладал только в пределах школы. Но новичкам и дуракам везет, и самолет, вдруг, вместо того чтобы расстрелять машину, клюнул носом и пошел резко вниз. Костя понял, что это конец. Все, что он запомнил, был стремительно приближающийся нос самолета и крики Себастьяна… Спустя мгновение все скрыл спасительный мрак забвения…

Женька с Федькой давились в автобусе. Хоть до часа пик еще было далеко, но, по зимнему времени, транспорт ходил нерегулярно. Так что, слиняв с физры, они намылились к Федькиному отцу на работу. Сын несколько дней давил на папашу, чтобы тот ознакомил молодежь с достижениями компьютерной техники. Отец работал в институте торговли и занимался какими-то вычислениями. Слава богу, институт не был секретным, как половина подобных заведений, и маленькая экскурсия подрастающего поколения ни у кого не вызвала ни раздражения, ни подозрений.

Федькин отец встретил приятелей на вахте и провел к себе в кабинет. Оказавшись в комнате, заставленной всякой аппаратурой, ребята восторженно поглядывали по сторонам, еле сдерживая свои шаловливые ручки, так и лезущие повертеть и понажимать все эти ручки и кнопки, в изобилии натыканные по всяким приборам.

- Пап, ты компьютер-то покажешь? – сразу стал приставать Федька.

- Ишь, какие вы шустрые! – рассмеялся уже немолодой, седеющий мужчина. – Вам какой показать? У нас половина первого этажа занято вычислительным центром. Но туда не пустят – соблюдается стерильность полная.

- Да чего мы там забыли? – с деловым видом возразил Федька. – Ты, давай, колись на ПС!

- Сам колись, хоть пополам! – весело возразил сыну отец и спросил приятеля. – Ты-то, Жень, знаешь, что такое ПС?

- Не очень, - признался Женька, понурив голову.

- Вот, за честный ответ я тебе все и расскажу. Не то что некоторым, слишком выпендривающимся. Ладно, смотрите, ребята! Видите ту маленькую коробку с экраном на ней?

-Да-а! – хором промычали приятели, облизываясь на новую технику.

- А почему в ней даже кнопок нету? – удивился Женька.

- Правильный вопрос! – ответил их гид по новой технике. – ПС, это персональный компьютер. Все кнопки здесь, на клавиатуре.

- Да ну! Как будто из печатной машинки выдернуто, – удивился Женька.

- Совершенно верно. Но это не все. На этой машине стоит Виндоуз.

- А вроде ничего не видно, кроме экрана, - озабоченно возразил Федька, разглядывая ящик со всех сторон.

- Да нет! - рассмеялся отец. – Это такая оперативная система управления данными. Программа, короче, - пояснил взрослый ребятам, видя, что те тупят в технике. Компьютер, наконец, загрузился, и довольный экскурсовод продолжил хвастаться. – Смотрите: тут памяти на целых шестьдесят мегабайт, оперативка в 12 мегабайт и скорость просто бешенная: тридцать три мегагерца! А эти институтские олухи угрохали уйму денег, чтобы заставить шкафами весь первый этаж. Знаете, почему они туда никого не пускают?

- Не-а – честно признался Женька.

- А чтобы никто не видел их позора! Все эти шкафы теперь стоят мертвым памятником их дури, а они сами работают на таких же ПеСешках! Вот смотрите: я сейчас текст буду печатать – это Ворд. Правда он русского не знает и иногда весь текст может угробить, но, все равно, здорово! – уже не так бравурно хвастался Федькин отец, тыкая одним пальцем в клавиатуру. Ну ладно, мы еще тут расчеты делать можем – здесь еще калькулятор есть.

- Ну, калькулятор и меньше, чем этот гроб может быть, – возразил с видом знатока Женька.

Взрослый дядя обиделся за свою игрушку и бросился доказывать ее преимущества. Но, поскольку непонятное слово Эксцел ребят не вдохновило, он вздохнул и перешел к запрещенным приемам:

- Ладно, сейчас покажу, на что эта штука способна! – и включил еще какую-то программу.

Ребята с удивлением увидели на экране смешную бегающую фигурку. Федькин отец стал гонять человечка по всяким препятствиям и уворачиваться от смешных букашек.

- Что это? – Федька, как загипнотизированный, следил за экраном.

- Это игра. Марио называется, слыхали? Но это для детей. Мы в Арканоид, или Тетрис иногда балуемся, - то ли хвастался, то ли признавался в своих детских слабостях взрослый дяденька.

Но молодежь уже не видела ничего вокруг. Федька, на правах сына заявил:

- Слышать - слышали, но видеть, еще не видели. Дай-ка, я попробую. А то ты какой-то неуклюжий.

- Но, но, но! – попытался возражать отец, но был отпихнут сыном от клавиатуры. Тогда он переключился на Женьку и стал летать в неудержимой фантазии, не замечая, что парень весь сосредоточен на экране с бегающим по нему человечком:

- Представляешь, говорят через какой-то десяток лет в компьютерах в три раза больше скорости и памяти будет! Это какой же монстры выйдут? Сто мегагерц и двести мегабайт – с ума сойти! Это вам не щи лаптем хлебать!

- А я слышал, что изобрели такие радиотелефоны, которые сами, без проводов, где угодно работают и даже в карман влезают! – решил похвастать своей осведомленностью Женька. – Кажись, Нокией называются…

- Да, опять японцы всем нос утерли, – с видом знатока поддакнул Федькин отец.

Они так и просидели до конца рабочего дня в институте, по очереди выпихивая друг друга от компьютера. Это был воистину культурный шок. И даже умудренный годами отец Федьки, понимая состояние ребят, терпел их столь долгое и нахальное присутствие. Вечером все трое, наконец, выбрались из плена первых компьютерных технологий. Не отдавая себе отчета, они чувствовали, что мир сдвинулся с места и уже никогда не станет обратно. Эта болезнь на всю жизнь, и особенно она опасна для мужского населения…