Два ангела, два птаха разноликих,

Незримо на моих сидят плечах:

Один исполнен радости великой,

Другой в печали сумрачной зачах.

Нашёптывает в ухо мне грустивый –

И я кручины хлеб крошу в слезу.

Истерзанный, покинутый, гонимый,

Я пестую страданья, как лозу.

Иные песнопенья у счастливца:

Нирванны их несметные дары –

Я всемогущ, как дух, един в ста лицах,

Безумствую, ан знаю: до поры.

Минувших лет натянутые вожжи

Влекут на круг своя любой искус.

Я – перст, послушный воле длани Божьей.

Той жизни имярек – смятенье чувств...

Свирели наигрыш наивный,

По-детски сладко шепелявя,

Дуэт затеял с тёплым ливнем,

Что сном пролился летней явью.

        Их отголоски нежной парой

        Укрылись между трав высоких,

        В воспоминаниях далёких,

        Над ними дуб склонился старый.

Едва означившись, следы

Двумя печатями забвенья

На сердце пали: две слезы,

Как две сестры успокоенья.

        Незрима и тиха та пристань,

        Где череда времён уставших

        Сменяет бремя вечных истин

        На мимолётность их познавших.

Свирели наигрыш мой робкий,

Утешишь душу ты едва ли:

В двуголос с мудростию кроткой

Звучат лишь многия печали...

Хмурьём занавесило веси.

Хоть парой, а всё же не в такт,

Упряжка копытами месит

Забытый просёлочный тракт.

Ворчит под колёсами дроги

Шуршанье сухого листа.

Задумавшись чем-то, дорога

Молчит за верстою верста.

Ухает филин едко

В зарослях у воды.

Испуганно мечутся ветки,

Отмахиваясь от беды.

Тускнеет ярилово злато,

Под спудом надежду тая,

Спускаясь навстречу закату

По склону пологого дня.

Годят сиротливо желанья,

Томясь в ожиданьи имён.

По-своему, все расставанья

Хранят расстоянья времён.

Но уж предвозвещаны встречи,

Что Фатум вслепую избрал:

На вечерю вечера вече

Сбирает начала начал.

В их тайном согласьи с рассветом

Благолепен восход, как икона,

Младенческим утренним светом

Из тьмы материнского лона...

Наше расставание продлится

Долгим ритуалом увяданья,

Тронувшим морщинистые лица

Холодом последнего свиданья.

До краёв наполненные слёзно,

Свои,

      на брудершафт,

               испили чаши.

Разрушив напрочь

               собственные гнёзда,

Мы так и не смогли,

               не свили наше.

Прости меня.

                Бессилен я стихами

Восполнить предрешённое судьбой.

Прости меня

               за то, что было с нами,

За всё,

       что не было,

                 и будет не со мной...

Терпеньем запасусь, как сухарями,

Пересекая Время в одиночку,

Арахновыми днями и ночами

За строчкою нанизывая строчку.

Затворных наваждений паутина

Осела тонким флёром ожиданий.

Застыла в недописанных картинах

Поэзия отложенных желаний.

И в эпитимье долгого отсчёта,

От горечи, от жгучего бессилья,

Непроизвольно вздрагивают крылья

Движением свободного полёта...