С уважением,
Адилов Калабай.
Казахская ССР,
Кзыл-Ординская обл., ул. Ленина, 50.
* На письме пометка рукой Ю. Семенова «девочка утонула».
** Эта телеграмма, очень обрадовавшая Юлиана Семенова, тем не менее,
не достигла желаемой цели. От выдвижения на пост депутата Юлиан
Семенов отказался. Считал, что дело писателя — литература, а написать ему
хотелось еще так много, что совместить литературную деятельность с
политической было невозможно.
ПИСЬМА ДРУЗЕЙ И КОЛЛЕГ
C момента появления телефона торопыги писатели, журналисты и редакторы досадно редко пользуются пером и бумагой для
внутрикланового общения. Почила в бозе восхитительная эпистолярная эпоха и как много все —
и пищущие и непищущие —
потеряли!
В этом отношении не стала счастливым исключением и
жизнь отца. Многочисленные друзья и приятели весь день обрывали его телефон, а писали редко.
Тем не менее в архиве сохранились образцы хорошего стиля пишушей братии. Здесь же приводятся теплые
письма коллег и друзей из-за рубежа.
Часто завистники представляли Семенова этаким законспирированным
разведчиком, который встречался на Западе с писателями и журналистами в «разведывательных» целях и дружбой эти отношения
назвать нельзя.
Придется подобные мифы развеять — у отца
было очень много друзей за рубежом, причем людей умных, образованных, пользовавшихся уважением.
Все они Семенова ценили и
гордились дружбой с ним. Среди них: немецкий ученый и писатель
Клаус Мэнарт, писатели Джон Стейнбек, Жорж Сименон, Грэм
Грин, русский меценат барон Фальц-Фейн, и, конечно, вдова Эрнеста Хемингуэя — Мэри.
Как и для большинства молодых писателей-шестидесятников,
Хемингуэй был для отца кумиром. Ему нравились сюжеты
Хемингуэя, его стиль, импонировала личность заокеанского коллеги — мужественного,
принимавшего участие в военных действиях, отстаивавшего антифашистские убеждения.
В дневниках отец
даже записывает свой сон, в котором он беседует с американским
бородачом. Увы, встретиться наяву им не пришлось — Хемингуэй
ушел из жизни до того, как отец приехал в Америку
хотя свою книгу «Зеленые холмы Африки» он ему заочно подписал и
отправил с оказией в Москву.
На первой странице каллиграфическим почерком выведено:
«Моему другу Юлику Семенову с
наилучшими пожеланиями Эрнест Хемингуэй». Теплая дружба
связала отца в конце шестидесятых с вдовой писателя — Мэри.
Русского молодого писателя и старенькую американку объединила
любовь и уважение к ушедшему. Мэри тщательно занималась
архивом мужа, публикациями о нем и рассказала много интересного
во время их встреч в Москве и в США. Она по достоинству оценила
человеческие и литературные качества отца, не скупилась на
похвалы и мечтала снять фильм, в котором он бы сыграл
Хемингуэя.
С Грэмом Грином Юлиан Семенов познакомился и подружился в
конце 80-х. Он приезжал к нему в его небольшую двухкомнатную
квартирку с видом на порт в Антибы, и они замечательно
проводили время, попивая виски и обмениваясь воспоминаниями.
Ю.Семенов рассказывал ему о своих дружеских отношениях с
Андроповым, а Грэм Грин — о конфликтах с американскими властями и секретными службами в момент
«охоты на ведьм» из-за
его либеральных юношеских убеждений.
В 1923 году Грэм вступил в
компартию, чтобы бесплатно съездить в Россию, и партийный
билет на его имя значился под номером 1, что не прошло незамеченным у «бешеных».
До последних месяцев активной жизни отец переживал из-за
того, что не смог найти со своими друзьями, бароном
Фальц-Фей-ном и Георгом Штайном, Янтарную комнату. А сколько
было надежд! Сколько было получено интересных писем с
чертежами, фотографиями и планами от бывших советских
военнопленных, грузивших по приказу немецких офицеров в шахты
таинственные ящики или таскавших в бункеры коробки.
Не
осталось ни одной «ниточки», за которую Юлиан Семенов или его
друзья бы ни ухватились.
«Между делом» Юлиан Семенов и барон
выкупили на аукционе и вернули в Ливадийский дворец пропавший во
время революции уникальный гобелен с изображением царской
семьи — подарок шаха Ирана к трехсотлетию дома Романовых,
привезли редкие книги и картины, организовали перевоз в Россию
праха Ф. Шаляпина, о чем власти тогда умолчали...
После
трагической смерти Штайна Юлиан Семенов продолжал
поддерживать тесные связи с учеными-историками ФРГ и ГДР,
занимающимися культурным наследием, всячески им помогал.
Ольга Семенова
ПИСЬМА ДРУЗЕЙ И КОЛЛЕГ
1959 год
Автограф Степана Злобина
на первой книге Ю. Семенова «Дипломатический агент»
Это очень настоящая книга. За исключением двух-трех описок она
замечательна. Автор — настоящий писатель, напишет много умного и
талантливого. Пусть хвалят смолоду за талант. У таланта — живого и
умного — от этого не убудет.
Похвала, как и брань, — пробный
камень для подлинного таланта. Ими отравляются только дураки или
бездарности. Тут же я вижу и труд, а это залог настоящины. Многих
лет талантливой жизни автору.
1964 год
Всеволод Иванов
Хабаровск
Дорогой Юлиан Семенович!
Извольте Вас поздравить с великолепной рекламой, сделанной
Вам «Известиями»: «Юлиан Семенов каков он есть»*.
Это же нужно
придумать! А самое главное — Ваше письмо совершенно справедливо.
Комментаторы из «Известий» всегда считают, что ли, что писатели должны смирно стоять,
когда на их головы критики кладут
всякую дрянь, как у Гоголя в «Т. Бульба» при выборе атамана.
