Практика нынешнего тиражирования книжной продукции, которая стойко игнорирует читательский интерес — всем известно, сколько надо сдать макулатуры за книгу Ахматовой или Шукшина, — также есть одна из форм саботажа того нового, что родилось в стране после апрельского пленума. Тиражи согласовывают большой союз, Госкомиздат, тогда как, кстати говоря, Госплан и Министерство финансов, которым нужны реальные деньги в казну государства, исключены из этого процесса. Я уже не говорю о читателе.

Это, как и многое другое, не может не вызвать недоуменных вопросов молодежи, а ведь проблему племени «молодого, незнакомого», — смотрите, как гениально, всего одним словом Пушкин определил непреходящую проблему — невозможно решить вне литературного процесса.

Действительно, читают молодые люди, молодые литераторы, в частности, книги эссеиста Феликса Кузнецова, изданные более чем миллионным тиражом, отмеченные многими премиями, читают его «Слово к молодым» и задают вопрос: как это автор умудрился на пяти страницах привести девять цитат из выступлений товарища Черненко. Так кто же обращался к молодым со словом-то — Феликс Феодосьевич или Константин Устинович?

Молодежь, в том числе и литературная, часто слышит, что Феликс Кузнецов обличает неприкасаемых литературных начальников, облеченных чинами и званиями. Но ведь он сам у нас начальник, профессор и доктор, лауреат и к тому же секретарь всех трех писательских союзов, он сам неприкасаем, а прикасаться-то есть к чему. Почитайте его литературную продукцию, и вы увидите, что главный пафос книг нашего критика обращен в основном к проблеме коктебельских пляжей и близорукости.

Пришла пора развернуть критику, товарищи!

Сделать это непросто, ибо товарищ Кузнецов старается узурпировать право выступать от имени всех советских критиков, в том числе и высокоталантливых. Но сделать это пора все-таки.

А думаете, молодое поколение не замечает, что Феликс Кузнецов, чуть ли не еженедельно выступающий с патриотическими призывами, не удосужился ни разу съездить к выпускникам наших медицинских институтов, работающих под минометным обстрелом в Никарагуа?

А думаете, никто не спрашивает, отчего Кузнецов, обучающий молодежь принципиальному житью-бытью, ни разу не был у наших молодых воинов-интернационалистов в Афганистане? У наших специалистов в Анголе, Мозамбике, Ливане, Ливии?

А что прикажете отвечать на читательских конференциях, когда тебе задают вопрос...

(Аплодисменты прерывают выступление оратора.)

Вы меня поддерживаете или изгоняете?

(Шум, аплодисменты.)

Товарищи, давайте научимся демократии, давайте проголосуем. Мне уходить? Кто за это? Давайте посчитаем.

(Смех, аплодисменты.)

Председатель: У вас осталось две минуты.

Ю.Семенов

Поскольку у меня только две минуты, конкретные предложения:

1. Поскольку у нас трудности с бумагой, поскольку у нас моло дым писателям трудно издаваться, просить разрешения издавать книги молодых писателей способом ксерокопирования.

Просить, чтобы им оплачивали эти издания, как издания печатные.

2. Поддержать предложение академика Лихачева, но добавить туда пункт о том, чтобы сделать автомобильную дорогу Ленинград — Москва национальным памятником имени Радищева.

Спасибо за внимание.

(Аплодисменты.)

ВЫСТУПЛЕНИЕ НА СЪЕЗДЕ СОЮЗА МОЛОДЫХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ В 1990 ГОДУ

На трибуне предприниматель Артем Тарасов предлагает пригласить в Правление Союза «человека слева» — Б.Ельцина.

Юлиан Семенов встает со своего места в Президиуме и говорит:

— Не кажется ли вам, что ставя так вопрос, мы все возвращаемся к началу царствования Романовых: «Дай нам царя!»

А. Тарасов (растерянно):

— При чем здесь царь?

Ю. Семенов:

— При всем прекрасном, что происходит, единственное, что меня тревожит, — это наше рабство: «кто нас защитит?!» Никто нас не защитит! Сами должны защищаться! (Аплодисменты.)

Ю. Семенов с трибуны:

Ельцин, Сталин… Хватит! Давайте пригласим Ельцина, — мне, как писателю, будет очень интересно его послушать, — но не надо царя-батюшку искать! Самим надо действовать.

В России есть две традиции — Радищева и Хомякова, так вот хомяковская традиция: немедленно все царя ищут. «Давайте Михаилу Сергеевичу позвоним, давайте Ельцина позовем». Не в этом дело.

Здесь в зале сидит цвет не Агропрома, который распускать надо, а цвет агропромышленного комплекса страны, потенциал, из которого должны произрастать будущие руководители — несмотря на все наши трагедии, ужасы Сталина и брежневский застой.

Тарасов затеял демократическую бузу — это хорошо. Но сейчас говорят: «Вся власть Советам!», а я против! Мы не можем сейчас давать всю власть Советам, потому что в Советах народных депутатов сидят люди, получающие 110 —140 рублей в месяц. Они — нищие! Когда они видят заработки кооператоров, они хотят купить у рекетеров пистолет... (Смех в зале.)

И я их понимаю. Я сейчас читаю Ленина 21—22 гг. У него разрывалось сердце — он подошел к великой проблеме, к ответу на нее, а мы ее все время обходим.

Его письмо ко Льву Борисовичу Каменеву по поводу Наркомвнешторга: «Тов. Каменев, мы нашу советскую сволочную бюрократию не поломаем до тех пор, пока не начнем платить чиновнику тандему» (процент)… Провел миллион золотых рублей в Госбанк — получи через год сто рублей золотом премию…

Представьте, сказать об этом Гостеву — министру финансов — у него раз — и инфаркт! (Смех в зале.) «Как это, давать процент? Мы что, с ума сошли?!» Буржуи умеют платить, а тут все скопидомствуют: «Только бы не уплатить!», «Только бы не дать!»

Кооператор может выплатить премию, а у вас, у директоров, руки развязаны, чтобы рабочему или инженерии платить? Да вы в кандалах живете! Я тут разговаривал с товарищем — директором одного предприятия, он говорит: «Мы, директора, не предприниматели, мы — функционеры».