Юлиану Семенову
Московская штаб-квартира Международной ассоциации
детективного и политического романа
Дорогой друг!
Хочу поздравить читающую публику в Советском Союзе в связи с
выходом первого номера «Детектива и политики».
Думаю, что такое издание было невозможно еще три года назад,
до того дня, когда президент Горбачев провозгласил программу обновления страны
— демократизацию, гласность и перестройку.
Слово «перестройка» сейчас стало международным, не нуждающимся в переводе; я горжусь тем, что происходит в России, я восхищен тем, как всего
за несколько лет отношение к Вашей стране в мире
изменилось кардинально.
По роду моей деятельности — поиск и возвращение в Москву произведений искусства,
похищенных гитлеровцами во время трагичной
войны, — сотрудничество с твоим журналом «Детектив и политика»
представляется мне крайне перспективным.
Готов дать интервью о тех новых направлениях моего поиска,
которыми я ныне занят.
С искренним уважением.
3 октября 1989 года
Д-р
Альфред Керндль
Замок Шарлоттенбург
Постройка Лангханса
Берлин
Глубокоуважаемый г-н Семенов!
К сожалению, я только сейчас выбрал время, чтобы от себя лично,
а также от имени моих коллег, д-ра Клауса Гольдмана и Дитриха
Франца выразить благодарность Вам и Вашим сотрудникам за прием,
оказанный нам во время нашего пребывания в Москве.
Благодаря Вашей личной инициативе и неутомимой заботе эта
поездка увенчалась для нас полным успехом. При Вашей поддержке
мы смогли установить контакты с важными советскими организациями,
такими как Центральный государственный архив, Советский
культурный фонд и Комитет советских ветеранов.
Во время посещения Центрального государственного архива СССР
мы договорились со своими советскими коллегами изложить свои
просьбы относительно отобранных архивных материалов в письменном виде и
на этот раз официально передать в управление.
Что мы
уже и сделали, насколько Вы можете судить по прилагаемой копии.
За прошедшее время я успел также прочесть вызвавшую у меня
большой интерес Вашу книгу «Лицом к лицу».
Читая ее, я вновь
ощутил общность наших с Вами задач. Вы правы: Ваша книга не
закончена. Ее продолжают все люди доброй воли, ненавидящие войну
и желающие сохранить величайшие культурные достижения человечества.
Полагаю, что мы можем Вам помочь в разрешении отдельных
вопросов, поднятых Вами в Вашем произведении. По этому поводу я
напишу Вам отдельное письмо.
С сердечным приветом.
P.S.
В качестве приложения к письму Вы найдете набор интересных
диапозитивов по научной истории исчезнувшего культурного наследия.
Можете поступать с ними по своему усмотрению. Диапозитивы
предоставил мой коллега д-р Гольдман.
ПЕРЕПИСКА С ОТЦОМ в 1952-1954 гг.
Ты - гибрид из Спартака, Кюхли и, конечно,
Дон-Кихота. В моем представлении такое
сочетание - это идеал человека.
Из письма С.А. Ляндреса к сыну. 1963 г.
В 1952 году арестовали по политическим мотивам отца писателя Семена Александровича Ляндреса — редактора, бывшего
помощника Н.И. Бухарина в газете «Известия» и доброго знакомого
Серго Орджоникидзе.
Юлиан Семенов немедленно начал бороться
за его освобождение. Писал письма и жалобы, добивался встреч,
стучался во все двери, а когда понял, что надежды на благополучный исход нет,
ни словом не обмолвился об этом отцу.
Вот как он
описывал тот период в неопубликованном рассказе «Полковник
Новиков»: «На улице Кирова, возле странного здания
Наркомлегпрома, находится приемная прокуратуры войск МГБ.
Я
хожу туда раз в месяц — это, как в церковь: знаешь, что ничего не
произойдет, а все равно молишься и просишь у Бога своего, затаенного,
а он смотрит на тебя со стены и молчит, только разве
музыка слышится.
Бах или, иногда, Бетховен, девятая симфония.
Так и в прокуратуре войск МГБ. Я приходил туда просто для того,
чтобы быть честным перед самим собой. Я знал, что на мое
очередное письмо ответят очередным отказом.
Я даже знал, что
там будет сказано, в этом отказе: “Ваш отец осужден правильно и
оснований к пересмотру дела не найдено”. Поначалу мне казалось,
что может быть чудо. Точно, как молящемуся: разверзнутся
небеса, и сойдет Сын Человеческий, и станет на земле счастье.
Но постепенно я понял, что чуда не будет, и стал ходить туда для
самого себя, чтобы не стыдно было ночью ложиться в кровать, а
перед сном пить чай на кухне, а в дни получения стипендий пить с ребятами в
Сокольниках, в пивной у старика Гриши
— армянина с синим склеротическим носом, который любил
студентов и давал полтораста грамм с пивом в долг или, чаще,
под залог. В залог мы оставляли ему портфель с учебниками.
Так
вот, чтобы можно было смотреть в глаза людям, когда другие,
лучше меня, безвинно брошены в тюрьмы, — я и ходил туда».
В этой главе приведены все сохранившиеся письма и жалобы
отца и письма Семена Александровича. Последние настолько точно
передают атмосферу того времени, что являются настоящим памятником эпохе.
Первые весточки написаны на каких-то бумажных
обрывках, в пересыльных пунктах, часто чужой рукой, поскольку
после допросов деда разбил паралич, позднее — на листочках из
школьных тетрадок. От письма к письму, по мере того как дед
разрабатывал руку, почерк менялся, становясь красивее и
убористее.
