— Слава Уроду! Старый ворон утратил свой клюв!
Так они сравнивали его с Дирком, знаменитым родоначальником Галевинов, в свое время столь могучим и сильным.
И возвращался к себе Галевин, всеми осмеянный.
Глава пятая
Почему Галевин, вернувшись однажды с турнира, призывал дьявола.
И вот однажды, потерпев поражение на третьем турнире, Галевин возвращался в свой замок и увидал у моста отца, мать, брата и сестру. И сказал отец:
— Ага, вот и мой сын-удалец, Сиверт слабодушный, Сиверт опозоренный, Сиверт поколоченный! Вот он возвращается с турнира, поджав хвост, как побитая собака.
И сказала мать:
— Вижу, вижу, граф наградил тебя золотой цепью и всенародно обнял тебя за то, что ты столь доблестно опрокинулся на спину, не хуже, чем в тот раз, когда тебя выбил из седла мессир де Бофор. Слава богу, это было победоносное падение.
И сказала сестра:
— Привет тебе, мой прекрасный старший брат! Какие вести ты принес? Конечно, ты вернулся с победой, я это вижу по твоей сияющей роже! А где же шарф, подаренный тебе дамой?
И сказал брат:
— Как ваше бесценное здоровье, мессир Сиверт Галевин старший, потомок ворона с могучим клювом? Ведь этот ворон, играючи, душил ястребов, кречетов, соколов! Не мучает ли вас жажда, жажда барона, жажда победителя, а не мужика, конечно? У нас найдется легкое вино из лягушечьей лужи, оно остудит ваши внутренности, воспламененные жаром победы.
— Ах, дал бы мне бог силы, — отвечал, заскрежетав зубами, Галевин, — ты бы, мессир мой брат, запел у меня по-другому!
И с этими словами он бросился на брата с мечом, но тот увернулся от удара и закричал:
— Привет тебе, ощипанный ворон, привет тебе, выхолощенный петух! Молю тебя, о Сиверт победитель, прославь наш род!
— Ба! — воскликнул Галевин, — отчего же этот пустобрех не поехал, как я, на турнир? Но разве он бы посмел? Он из породы трусов, что смотрят, скрестив руки, как дерутся другие, а сами только зубы скалят.
Он слез с коня и побрел в свой покой, где, укрывшись от всех, исступленно рыдал, умоляя дьявола наделить его силой и красотой, а за это, поклявшись рыцарской честью, обещал отдать ему свою душу.
И всю ночь призывал Галевин дьявола, плакал, кричал, стонал и даже хотел лишить себя жизни. Но дьявол не шел. Он был занят другими делами.
Глава шестая
О далеких странствиях Галевина.
В любую погоду — в вёдро или в ненастье, когда небо безоблачно или покрыто тучами, при тихом ветерке или в бурю, в дождь, град и снег — сир Галевин всегда одиноко бродил по лугам и лесам.
И, завидев его, испуганные дети с криком бежали прочь.
— Значит, я очень безобразен! — говорил себе он. И продолжал свой путь.
Когда же навстречу ему попадался крепко сложенный, красивый простолюдин, Галевин бросался на него и случалось убивал своим мечом.
И все боялись Злонравного и просили бога поскорее прибрать их господина.
И каждую ночь сир Галевин звал дьявола. Но дьявол не шел.
— Ах, — горевал Галевин, — почему ты не хочешь подарить мне силу и красоту в этой жизни? Я бы отдал тебе мою душу на том свете. Разве это не выгодная сделка?
Но дьявол все не шел.
От непрестанной тревоги, тоски и печали Галевин скоро стал походить на старика и по всей стране называли его не иначе, как сиром Уродом.
И в сердце его росли гнев и ненависть. Ион проклял бога.
Глава седьмая
О Повелителе камней и о песне.
Как-то летом, когда уже поспели сливы, сир Галевин, исходив всю округу до самого Лилля, возвращался лесом в свой замок. По дороге в лесной чаще он заметил под дубом очень широкий и очень длинный камень.
И он сказал:
— Вот славная скамеечка для меня! Можно посидеть и немного отдохнуть.
И, присев на камень, снова стал молить дьявола подарить ему силу и красоту.
Было еще светло; весело пели малиновки, зяблики и другие лесные пташки; ласково грело солнышко, веял легкий ветерок, и сир Галевин, утомившись за день, не заметил, как уснул.
Он спал до глубокой ночи, как вдруг его разбудил странный шум. При свете ясных звезд и яркой луны он увидел какую-то тварь, покрытую шерстью, точно камень мохом. Тварь эта рыла землю под камнем, на котором сидел Галевин, и то и дело совала голову в выкопанную ею яму, словно собака, почуявшая крота.
Сир Галевин подумал, что это какой-то лесной зверь, и ударил его копьем.
Но копье сломалось, и на плечи к Галевину вскочил маленький каменный человечек и принялся больно бить его по щекам своими твердыми руками.
— Ищи, сир Галевин, — приговаривал он, хрипло смеясь, — ищи серп и песню, ищи серп и песню, ищи, Урод, ищи!
И он твердил это, прыгая и скача, как блоха, по спине Злонравного. Галевин нагнулся и обломком копья стал рыть яму все глубже и глубже, а каменный человечек припал щекою к его щеке, и глаза его светили ярче, чем два фонаря.
И человечек кусал Галевина своими острыми зубами, колотил его своими маленькими кулаками, щипал и царапал его когтями и с пронзительным смехом говорил:
— Я Повелитель камней, я страж чудесных сокровищ, ищи, Урод, ищи!
И тузил его беспощадно.
— Га! Сиверту Галевину нужны сила и красота? — насмехался человечек, — красота и сила нужны ему, так ищи же, Урод, ищи!
И он выдирал у Злонравного волосы прядями, в клочья рвал его платье когтями и, захлебываясь от смеха, повторял:
— Сила и красота ему нужны, красота и сила нужны ему, так ищи же, Урод, ищи!
Вцепившись руками в уши Галевина, он молотил каменными ногами по его лицу, не внимая воплям рыцаря, который криком кричал от боли.
И маленький человечек все твердил:
— Хочешь получить силу и красоту, ищи, Галевин, песню и серп, ищи, рыцарь Урод!
А Злонравный долбил и долбил землю обломком копья.
Вдруг земля под камнем рухнула, открылась глубокая пещера, и Галевин увидел гробницу, озаренную огненными глазами маленького человечка, и лежал в ней несказанной красоты человек в белой одежде, ничуть не похожий на мертвеца.
В руках он держал серп с рукояткой и лезвием из чистого золота.
— Возьми серп! — приказал человечек, колотя Галевина кулаками по голове.
Сир Галевин повиновался, и человек в гробнице тотчас рассыпался в прах; оттуда взметнулось широкое белое пламя, и из этого белого пламени донеслась чудесная, пленительная песня.
И в лесу вдруг заблагоухало кинамоном, ладаном и майораном.
— Пой! — приказал человечек, и Злонравный стал вторить песне.
Он пел, и резкий голос его постепенно становился нежнее ангельского; а из лесной чащи вышла совершенно нагая девушка небесной красоты. Она остановилась перед ним.
— О господин мой с золотым серпом! — плача, заговорила она. — Я пришла, покорная твоей воле. Не причиняй мне слишком много страданий, когда будешь брать мое сердце, о господин мой с золотым серпом!
Затем она исчезла в глубине леса, а маленький человечек, покатываясь со смеху, бросил Галевина на землю и сказал:
— Теперь у тебя есть песня и серп, будут у тебя сила и красота! Я Повелитель камней.
До встречи, братец!
Когда Галевин встал с земли, он уже не увидел ни каменного человечка, ни обнаженной девушки; в тревоге рассматривал он золотой серп, размышляя, что бы могли значить человек в гробнице и обнаженная девушка и для какой цели даны ему благозвучная песня и золотой серп, как вдруг он заметил на лезвии серпа красивую надпись, сверкающую огненными буквами.
Но прочитать эту надпись Галевин не мог, ибо никаким наукам его не обучали; и, плача от ярости, он катался по земле среди кустов.
