Грозный явно одолевал его по всем статьям, уверенно становясь страдальцем, гонимым и преследуемым за правду. На него каждую неделю нападали подосланные властями хулиганы, его избивали вечерами в подъезде собственного дома сотрудники спецслужб (о чем тут же составлялся милицейский протокол, перепечатываемый всеми без исключения газетами), к нему в квартиру по пожарной лестнице забирались средь бела дня неизвестные в масках и похищали с его письменного стола текст обращения к нации. (Тексты речей тоже немедленно печатались и транслировались, и даже недоброжелатели вынуждены были, сцепив зубы, признать факт преследования за инакомыслие.) Этот зашуганный и затравленный искоренитель лжи и коррупции стал автором и ведущим телепередачи "Игого", в которой буквально ржал над своими могущественными врагами и обрушивал на них град издевок. Передача неизменно заканчивались тем, что журналист брал в руки гитару и пел. Иногда ему подмурлыкивала Сивухина, иногда — дуэтом — Неверная и Страшенная, иногда вторило трио: руководитель ФСБ, начальник службы внешней разведки и командующий погранвойсками; в финале же бесстрашный публицист неизменно выкрикивал:

— Я не какой-нибудь чинуша и официальное лицо, я — неформал и свободомыслец!

Он также подрядился вести на канале "Культура" шоу, где обсуждал проблемы однополого секса и права несовершеннолетних девушек использовать матерную лексику. Страна стонала от восторга.

Таксист, который вез меня ночью домой, слушая выступление Грозного, несущееся из включенного приемника, восхищался:

— Как он, при его отваге, еще жив?! Как его еще не прикокошили?!

Неужели только Маркофьев и я догадывались, что каждое слово, каждая запятая речей этого безрассудного дон-кихота и пер гюнта, уленшпигеля и геккель берри финна (адская смесь в одном флаконе) согласованы с его якобы преследователями, гонителями и душителями… Но что и кому мы могли объяснить и доказать?

Самое печальное — мы утрачивали сплоченность внутри наших некогда монолитных рядов.

Худолейский не скрывал, что боится испортить отношения с Грозным, который способен натравить на беззащитного сатирика газетных волков и телевизионных грифов. Рабинович (Пушкиндт) и Антон Обоссарт невнятно вторили королю смеха. Любовь Неверная и Аглая Страшенная открыто вошли в агитбригаду Ивана. А высоколобые интеллектуалы во главе с Захаром Костариканским объявили Ивана почетным академиком радио и теле наук.

Двойственная позиция, которую занял Худолейский, однако, не мешала ему клянчить и выпрашивать, если они с Маркофьевым шли мимо ювелирного магазина:

— Подари золотые часы, подари золотые часы…

Или, если шли мимо модного салона:

— Купи костюм и штиблеты, купи костюм и штиблеты…

(Маркофьев, надо отдать должное его широте, делал все подарки, о которых тот ныл.)

Получив требуемое, острослов заводил следующую пластинку:

— Подари бронированный джип, подари бронированный джип… А то не на чем возить подарки…

В приватной беседе Худолейский мне внушал:

— Не квартирный вопрос испортил людей (и москвичей, в частности), а сам Булгаков. Что значит — ни у кого ничего не просить? Если дают? Как можно упускать такой шанс? Надо, надо просить, если хочешь получить! Просите — и обрящете!

Я должен был отметить: в переосмыслении классических заветов у Маркофьва появилось много достойных последователей.

Контрольный вопрос. Что вознаграждается: труд или выклянчивание, гордое молчание или вымогательство, независимость или униженное пресмыкательство?

Во время поездок и выступлений в других городах Худолейский первым делом отправлялся на рынок. Люди, увидев его, радовались:

— Да это же сам Худолейский!

Торговцы наперебой зазывали его к своим лоткам и пытались услужить:

— Возьмите яблочек…

— Возьмите кислой капустки…

— Уважьте: возьмите сальца…

Он молча, хорошо отработанным движением сгребал угощения в безразмерный саквояж (где хранил и рукописи). За главным шутом следовала его челядь: кучерявый Рабинович-Пушкиндт и критик Обоссарт, эти подхватывали то, что не в состоянии был унести их впередсмотрящий и благодетель.

На следующий день — с другим баулом, еще больших размеров — Худолейский в сопровождении приближенных снова отправлялся на промысел. Торговцы его приветствовали, но уже не так восторженно и сердечно. Сам пройдясь меж прилавков и тыча в понравившийся товар, он все же набивал баул под завязку. Рабинович-Пушкиндт и Обоссарт опять выполняли роль чистильщиков.

Когда хохотун появлялся в рыночном муравейнике на третий день (опять с порожней тарой и адьютантами-сумконосцами), торговцы в ужасе кричали:

— Худолейский идет!

И прятали или накрывали газетами свои лотки, корзины и мешки.

К концу турне Худолейский нагружался запасами в таком объеме, что в его гостиничном номере негде было присесть и прилечь. Обливаясь потом, он тащил подати (или оброк?) в самолет, торговался, не желая доплачивать за лишний вес неподъемного своего багажа, в дороге частенько подсолнечное масло выливалось, клубника мялась, сало горкло…

Стремясь облегчить трудности, с которыми сталкивался и которые стоически переживал кумир толпы, Маркофьев подарил ему не вожделенный джип, а мерседесовский грузовик с обогреваемой кабиной и полуторным кузовом.

Худолейский принял дар как должное. Но опять заныл:

— Теперь смогу ездить на дачу… Помоги оплатить аренду или выкупить дачу… Помоги…

Рабинович и Обоссарт были неразлучны. В гостиницах, когда мы приезжали в другие города, поселялись в одном номере, хотя Маркофьев на комфорте не экономил и предоставлял каждому отдельные апартаменты. Но эта пара, ссылаясь на необходимость постоянного творческого контакта, настаивала на совместном поселении.

Контрольный вопрос. Как вы думаете, над какими произведениями они работали в гостиничных условиях?

Я, как всегда, понял последним. А именно — после того, как принялся подтрунивать над тем, что по утрам они долго из своего номера не выходят.

Контрольный вопрос № 1. Если бы мужчина и женщина долго не выходили из номера, вы стали бы над этим подтрунивать?

Контрольный вопрос № 2. Чем отличаются занятия мужчин с женщинами; мужчин с мужчинами; женщин с женщинами?

Задание. Найдите 20 отличий!

Когда я сообразил, что отличий не так уж много (не более 20), было поздно: Пушкиндт и Обоссарт, решив, что я заигрываю, и меня пригласили пожить вместе с ними. Теперь я не знал, как им отказать, чтобы не обидеть…

Сексуальный практикум. Попробуйте пожить в номере с женщиной, потом с мужчиной, потом снова с женщиной, потом снова с мужчиной. Что вам больше понравилось?

Рабинович-Пушкиндт внушал мне, что в Эфиопии, откуда происходили его предки (как и предки всех Пушкиных и Пушкиндтов), такие связи очень широко распространены и даже приветствуются, поскольку ведут к сокращению рождаемости, что при перенаселенности земного шара крайне важно.

— Скоро в Китае все перейдут на такие отношения, — говорил он. — Уже подписан соответствующий декрет.

Контрольный вопрос. В каких еще странах не помешало бы введение аналогичных правил?

— Как думаешь, зачем я их за собой таскаю? — говорил Маркофьев, морщась из-за моей туполобости и неумения понять любовь этих двоих. — Да потому что среди моих избирателей половина ориентирована на так называемую нетрадиционную склонность…

Констатация. Нет ни одной темы, которой мы стыдливо не касались бы в нашей книге!

Напрасно Маркофьев пытался вдохнуть в синклит скоморохов — оптимизм, напрасно старался заразить их своей веселостью… У своры хохотунов на уме было одно.

— Ты этими выжигами возмущаешься, а я их понимаю, — говорил Маркофьев. — Есть деньги, которые не приносят радости… И потому хочется получать все больше и больше… Считается, что должны платить за талант, а его нет или никогда и не было, вот им и платят за угодничество и пресмыкательство. Это влага, которая не утоляет жажды. А разжигает ее все сильней…