В Евангелиях лишь раз упоминается о том, что ученики назвали Иисуса Господом — но уже после Его смерти и воскресения. Об этом сказано в конце Евангелия от Иоанна. Все ученики поверили в то, что Христос воскрес. Не поверил лишь Фома. Фоме нужны были доказательства. Он стоял на том, что не поверит, пока своими руками не дотронется до ран на теле Христа. И вот в помещении с запертыми дверями появляется Иисус и показывает Фоме Свои раны. «Господь мой и Бог мой!» — восклицает Фома (Ин. 20:28). Раны Христа стали для него доказательством чуда из чудес — Воскресения.

В ветхозаветные времена несчастье ранило верующих вдвойне: тогда считалось, что Бог вознаграждает верных покоем и достатком. В новозаветные времена картина меняется. Апостол Петр наставляет страдающих христиан: «Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу. Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Пет 2:20, 21).

Страдание приобретает смысл, если рассматривать его в свете евангельской вести — как крест, который призван нести каждый, кто следует за Христом.

Пусть Иисус не всегда освобождает нас от страданий, но Он наполняет их смыслом: они становятся частью Его страданий. Мы помогаем осуществлять Божий план спасения мира и становимся соработниками, сопричастниками Бога.

Вот что пишет капеллан, который последние месяцы второй мировой войны служил на Тихоокеанском флоте США: «Вторая дивизия участвовала во многих сражениях и понесла большие потери. Но мне не встретился ни один солдат или офицер, который усомнился бы в исходе войны. Не было и военнослужащих, которые задавались бы вопросом, почему победа не приходит немедленно, если и так ясно, что союзники в конечном итоге победят. Да, победа уже виднелась на горизонте, но до нее еще предстояло дойти, сломив последнее сопротивление врага».

Возможно, человеческие страдания и потери есть не что иное, как наше участие в Христовых страданиях. В мире идет грандиозная битва, от исхода которой зависит судьба всего творения. А на полях сражений без боли и потерь не обойтись.

Апостол Павел заявляет, что на кресте Иисус Христос одержал триумфальную победу над силами зла. И победу Ему принесла не сила, а жертвенная любовь. Крест Христов однозначно свидетельствует об исходе великой битвы, но сражение еще не закончилось. И вот Павел стремится к тому, «чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его» (Флп 3:10). Он хотел во всей полноте стать сопричастником земной жизни Иисуса Христа — и в страдании, и в радости.

При такой постановке вопроса мы видим: наши потери в духовных битвах — это проявления воинской доблести, за которые в один прекрасный день мы будем вознаграждены. В этой жизни нам не дано до конца понять значение всех наших поступков: очень многое вершится незримо. История распятия Христа подтверждает этот вывод. То, что две тысячи лет назад выглядело, как рядовой акт жестокого колониального «правосудия», свершившийся на окраине Римской империи, стало центральным событием в истории человечества и принесло спасение всему миру.

В каких случаях страдания обретают новый смысл? Когда в Южной Африке священник в знак протеста садится в тюрьму. Когда социальный работник переезжает в трущобы, где живут его подопечные. Когда супруги продолжают бороться за сохранение брака, который трещит по швам. Когда отец с надеждой и готовностью простить ожидает возвращения блудного сына. Когда молодой врач не поддается соблазну быстрого успеха и обогащения и едет лечить людей в какой–нибудь медвежий угол. Подобные муки всегда имеют особый смысл — наши малые и большие битвы вливаются в генеральное сражение и победу Христа. «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих» (Рим 8:19).

Благодаря свершенному Иисусом Христом мне не приходится кричать в пустые небеса: «Эй, Ты там, наверху! Есть Тебе до меня дело или нет?» Если в мою жизнь вошло страдание, это не значит, что Бог меня оставил. Бог жил в нашем мире, и это убеждает меня в том, что Он слышит наши стенания. Более того — Он стенает вместе с нами. Мы проходим через горнило испытаний — Он пребывает рядом с нами, подобно четвертому человеку в раскаленной печи Навуходоносора (Дан 3:92).

Зачем нужно было Иисусу страдать и умереть? Этот вопрос заслуживает отдельной книги, хотя на эту тему уже написано множество книг. Среди всевозможных ответов Библия предлагает нам и самый загадочный: страдание стало для Бога «научением» — «воспитанием навыка». Мои слова могут показаться еретическими, но я следую непосредственно тексту Послания к Евреям.

Оно было адресовано иудеям, воспитанным в духе Ветхого Завета. Автор стремится показать им, что Иисус превыше всего, что было раньше. Эта мысль красной нитью проходит через все Послание. Чем же Иисус превосходит религиозную систему, которая так много значила для иудеев? Может, Он обладает большей властью? Нет, апостол говорит совсем о другом: Иисус выше, потому что Он стал мостиком через пропасть, зиявшую между людьми и Богом. Вот что пишет автор Послания Евреям: «Хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию» (Евр 5:8). В другом месте говорится, что Вождь нашего спасения через страдания достиг совершенства (Евр 2:10).

Эти слова полны непостижимой тайны, но из них ясно: вочеловечение Бога — значительное событие не только для нас, но и для Самого Бога. Главная движущая сила человеческой истории — желание Бога до конца понять нас. С одной стороны, Бог, Который создал нервную систему со всеми ее сигналами, хорошо понимает, что такое боль. С другой стороны, способен ли Он, бестелесный Дух, ощутить эту боль? До вочеловечения это было невозможно. Только обретя тело, Бог познал, каково это — быть человеком.

За тридцать три года человеческой жизни Бог в полной мере узнал вкус лишений, одиночества и предательства. Он узнал, как больно, когда тебя хлещут по лицу, когда плеть с металлическими шипами сдирает кожу со спины, когда грубые гвозди пронзают мышцы и крушат кости. Сын Божий изведал боль сполна.

Пусть нам и непонятно, каким образом Бог может воспринять что–то иначе, чем воспринимал раньше, но благодаря Иисусу Бог сейчас воспринимает наши стенания по–другому. Автор Послания к Евреям в изумлении признает: Бог прошел через все испытания, которые выпадают на нашу долю. «Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр 4:15).

Мы имеем Первосвященника, Который, окончив «высшую школу страдания», может «снисходить невежествующим и заблуждающим, потому что и сам обложен немощью» (Евр 5:2). Благодаря Иисусу Христу Бог понимает нашу боль. Наши слезы становятся Его слезами. В страданиях мы не одиноки. Ни отец больной малышки, ни умирающая от лейкемии девочка, ни скорбящие семьи подростков, погибших в городе Юба, ни прокаженные из Карвилля — никто не страдает в одиночку.

Томас Элиот написал в поэме «Ист Коукер», вошедшей в цикл «Четыре квартета»:

Жизнь похожа на операцию — бывает так же нестерпимо больно. Но мне легче переносить эту боль, если я знаю, что мой врач — это Врач Распятый, и что Ему ведома всякая боль и всякая скорбь.