Основная цель, которую по-прежнему ставят себе Итиро и Токиэ, — помогать людям, лишенным поддержки общества.

— Мы пришли к убеждению, — говорит Токиэ, — что бесчеловечность начинается с того, что общество с неуважением и пренебрежением относится к нуждам одиночек. Атомное оружие — конечный результат равнодушия к каждому человеку в отдельности, к его неповторимой индивидуальности и судьбе. Мы обязаны протестовать против гонки вооружений. Но это еще не все. Надо попытаться — пусть постепенно — изменить отношения между людьми. Если бы не «пикадон», я стала бы, наверное, посредственной учительницей танцев. Но никогда я, быть может, не почувствовала бы, как человек нуждается в участии себе подобных, как люди связаны между собой.

С некоторого времени в числе подопечных Итиро и Токиэ, среди их приемных «детей», находится также Кадзуо М. Мой помощник Каору Огура ознакомил Кавамото с письмами этого преступника; ни слова не говоря, Итиро немедленно взял под свое покровительство необычную жертву атомной катастрофы. Он начал писать письма одинокому юноше, посещал его вместе с Огура в тюрьме, приносил ему книги. Но этим Кавамото не ограничился: теперь он заботится и о семье М., которую со времени процесса над Кадзуо все избегают.

Недавно Кадзуо написал мне:

«Я выучил азбуку для слепых. Если меня амнистируют, я хочу работать в типографии. Кавамото-сан поможет мне устроиться, когда я снова окажусь за стенами тюрьмы».

И это пишет тот самый человек, который в августе 1945 года «расправился» со своей хрестоматией, решив, что слова — одна сплошная ложь. С тех пор слова помогли Кадзуо понять самого себя, подарили ему дружбу незнакомых людей и, наконец, вновь вдохнули в него мужество.

Работа над этой книгой дала возможность автору познакомить читателя с двумя главными персонажами его записей. Но это еще не все. Автор признает, что его усилия понять послевоенную историю Хиросимы и рассказать о ней во всеуслышание придали его жизни новый смысл.

Явившись в Хиросиму с обычным журналистским заданием, я задумал написать как можно более интересную историю чужого города. Но, чем больше я углублялся в эту историю, тем яснее мне становилось, что я вовсе не сторонний наблюдатель событий, а один из их участников.

Ведь и я принадлежу к тем, кто «остался в живых»; по чистой случайности судьба моя сложилась так, а не иначе; я мог бы погибнуть в одном из лагерей массового уничтожения в гитлеровском рейхе. Очутившись на противоположном конце света, в Восточной Азии, я искал ответа на вопрос, поставленный самой жизнью.

Вопрос этот гласит:

Что сделали мы, люди, пережившие вторую мировую войну, для того чтобы оправдать свое спасение? Долгие годы я, так же как и многие другие мои современники, совершенно бездумно воспринимал этот факт; мне казалось само собой разумеющимся, что меня пощадила судьба. В Хиросиме я познакомился с жертвами атомной бомбы. И тут я начал понимать, какое новое несчастье надвигается на человечество. С этих пор я знаю, что мы, поколение тех, кому «и на этот раз удалось избежать объятий костлявой», должны приложить все силы, для того чтобы спасение наших детей не было такой же чистой случайностью, как наше собственное спасение.

Пусть каждый найдет свой путь для борьбы за сохранение жизни на земле.

И пусть он относится к этому очень серьезно.

На обложке воспроизведены фрагменты из серии панно «Хиросима», созданной японскими художниками Ири и Тосико Маруки и удостоенной в 1953 году Международной премии мира.

«Так и лежат они беспорядочными грудами… погибшие юноши и девушки и совсем еще дети», — гласит авторский комментарий к панно, из которого взят первый фрагмент.

Тема панно, из которого заимствован второй фрагмент, — сбор подписей под Воззванием за запрещение атомного оружия.