– Чего делать надо?

– Целуй, эльфийка, мы оцениваем, – довольные начинающимся спектаклем дочери моря замерли в ожидании.

О Эльберет, за что мне это!

Видя мое перекосившееся лицо, русалки насторожились, шепот неодобрения побежал по партеру.

– Я только возвращаю долг, – наконец, найдя себе оправдание и поднявшись на цыпочки, я чмокнула его в щеку. Эльф был в полном ступоре, я могла делать с ним все что угодно .

– Ладно согласны – кисло закивали зрительницы.

Один ноль в мою пользу. Умница.

– А я её дружок, – спешил спастись Гимли. – Она просто без ума от меня. Поцелуй меня, крошка гранитная, – не долго думая, он подскочил ко мне и, подпрыгивая, стал усиленно подмаргивать. На третьем прыжке нагнувшись я поцеловала его в лоб.

– Довольны?

Второй номер больше впечатлил мокрохвостых,

– На бис, пожалуйста, – захлопав плавниками, задорно взвизгнули они.

Пришлось целоваться еще два раза, пока довольные зрелищем русалки, обрушив на нас гром аплодисментов и сноп брызг, скрылись в морских глубинах.

– Уф, – перевела я дух, на ближайшие сто лет весь запас поцелуев был исчерпан. Фыркнув в сторону своих незадачливых спутников, спешно пошла чистить зубы.

Удручающие зрелище представлял наш расползающийся по водной глади корабль: с бульканьем тонули обломки рей, а предательская вода находила трещинки и просачивалась на нижнюю палубу.

– Мы тонем, – пытаясь расшевелись обалдевших друзей, я трясла их за плечи, кричала в уши.

Они глядели на меня пустыми глазам, особенно Гимли, который после такого выброса эмоций, как то сразу сник, мечтательно закатив глаза. Мы были на краю гибели, а рассчитывать приходилось только на себя, ну как всегда.

Проваливаясь по пояс в воду и отталкивая какие-то плавающие обломки, я обследовала трюм. Выводы неутешительные: три маленькие течи и одна пробоина, последняя, хоть и над поверхностью воды, все же впечатляла своими размерами. Скоро, набрав достаточно воды, мы начнем тонуть, и ничем не сдерживаемые волны ринутся сюда. "Может лучше было отпустить ребят с русалками, – запоздало сообразила я, – по крайней мере, остались бы живы." Быстро отогнав эту мысль, начала искать что-то толстенькое и плотненькое, эдакую надежную пробочку. Лихорадочно разгребая завалы веревок, досок, пустых бутылок, поминутно оглядываясь на прибывающую воду, я упрямо продолжала поиски.

– Солнечная, ты там надолго, – свесившись сверху, невинно поинтересовалась взлохмаченная голова гнома.

-Гимли, иди сюда, дело есть. – Стараясь придать охрипшему голосу, ласковые нотки позвала я.

– Хорошее дело? – Сразу поддавшись на уговоры, упитанный дружок, спешно спустился вниз.

– В точку, умница! – вслух подзадорила я себя. – Слушай, ты сядешь на эту пробоину, – твердо оборвав его заигрывания, я шлепнула гнома на уже подступающую к пробоине воду. Сиди и не вставай, слышишь. Ты наше спасение.

– Но, это как-то непривычно, Эльфи,– оглядываясь на намокающий зад, – ошарашено запротестовал гном.

– Сиди и перестань думать, просто сиди

– Ладно, не кипятись, сижу, только недолго, предупреждаю, – и, понизив голос до шепота, он добавил. – Вода холодная.

Угу, разделавшись с одной проблемой, можно было приступать к остальным. Выловив новенький котелок, стала черпать воду и, бегая по лестнице, выливать её за борт. Воды меньше не становилось.

– Может, надо сначала законопатить щели? – как всегда правильно и занудно осведомился эльф.

– Вот и займись, хватит прохлаждаться, пока мы с Гимли мужественно боремся с судьбой, ты раздумываешь

– Должен же кто-то на этой посудине работать головой, а не задом, – выразительно глянув на гнома, пробормотал себе под нос мозг нашего корабля

– Да я, не держи меня Эльфи, я сейчас, ненадолго, – порываясь вскочить со своего поста, гном шумно заворочался.

– Сиди, – молитвенно сложив руки, взвыла я. – Ради меня, сиди.

– Хорошо, только пусть этот ушастый не обзывается.

К вечеру совместными усилиями, мы отчерпали воду, замазали смолой щели, разобрали остатки провианта. Гимли смущенно сушил одежду, закрывшись от меня обрывком паруса. Лег возился со сломанным рулем, пытаясь хоть что-то наладить в эдаком беспорядке. Устало опустив голову на моток изорванного каната, я уснула.

На море полное затишье, ровная поверхность сапфирового зеркала, безмятежна и прозрачна. С грохотом отшвырнув бочонок из под пресной воды Гимли учинил допрос:

– Кто вчера мыл голову? – Мы, переглянувшись и сверкнув на солнце аккуратно уложенными прическами, уверенно показали пальцами друг на друга.

– Говорила мне мама, не дружи с эльфами, они за волосы голову продадут, – заворчал гном. Если вас это интересует, то у нас нечего есть. От подстреленного на прошлой неделе альбатроса остались только лапки, я их жевал всю ночь, но в животе не прибавилось.

– На горизонте пока нет птиц, потерпи друг – примиряющее отозвался эльф, высматривая хоть какую-нибудь добычу. Он сегодня уже с раннего утра заступил на пост со своим верным луком. Занятые вопросами питания, друзья совсем упустили из виду меня. Припомнив рыбалку с Матой, я, тайно стащив малую секиру гнома, попробовала оглушить проплывающих рыб: взмахнула разок этой тяжелой палкой и с шумом шлепнулась в воду.

– Эльфи за бортом, – громко вскрикнув, гном подбежал и, уже протянув мне руку, увидел, как красиво кружась уходит на дно его секира. Сначала он не поверил своим глазам, а когда, осознал потерю любимого оружия, еще громче выругался.

– Оставайся там, ты, ходячее несчастье. – Демонстративно повернувшись ко мне спиной, он сел на ограждение борта.

Стараясь не забрызгать косы, я, схватившись за доски обшивки, пыталась влезть обратно, и тут, напоровшись на некстати торчащий острый гвоздь, разрезала руку. Кровь, смешавшись с водой, моментально растворилась. Море взорвалось блестящими спинами хищных селедок, каждая размером с руку, они летели почти не касаясь волн, раздутые жабры жадно ловили запах крови. На время забыв о потере, Гимли бросился за своим топором, предоставив мне одной отбиваться от наседающих рыбок. С визгом пиная их зубастые пасти, я, подняв фейерверк брызг все старалась забраться на борт.

– Врешь – не уйдешь, – бил в виски коллективный разум этой хищной стаи. Ухватив за платье, они старательно стаскивали меня обратно в воду. Я вопила, била руками по их наглым мордам, укорачивалась от клацающих зубов, ныряла и снова карабкалась на корабль.

– Тебе помочь? – вежливо осведомился, эльф, сбивая одной стрелой сразу троих селедок.

– Если тебя это не затруднит, то пожалуйста, – ему в тон прошипела я.

Ухватив за руки, он одном движением выхватил меня из воды. Но селедки не хотели отпускать свою жертву. Взвившись над судном, они атаковали уже на нашей территории.

– Держитесь эльфы, я уже почти нашел свой топор, – орал из каюты Гимли. Громко щелкая челюстями, раззадоренные сопротивлением рыбки, градом сыпались на палубу, я, схватив обломок ящика, старательно прибивала их к дощатому настилу, эльф больше брал на лету – экономя стрелы, он сбивал по несколько тушек подряд, одним выстрелом.

Когда гном, воинственно размахивая найденным топором, выскочил из каюты, все уже было кончено, и поле битвы осталось за нами.

– Неплохо поработали, коллега,– пожав мне окровавленную руку, аранен в первый раз улыбнулся. А вечером, в тайне от гнома, подарил лак для волос. Королевский подарок.

Омываемые теплым течением, мы второй месяц дрейфовали в неизвестность. Эльф по солнцу примерно определил наше положение.

– Скоро должен показаться остовов Морон, населенный контрабандистами и перекупщиками. Гнездо всяческих злодеев.

– Зато какие там верфи, просто мечта, – вторил ему гном.

Они оба, составив список необходимого оборудования, посчитали примерную стоимость, выходило дороговато. Печально вздыхая, Гимли вытащил две серебряные монетки.