От таких громких слов вождя перепуганная Настенька пулей вылетела из кабинета.
-- Выходит, я пгоизвожу на пгекгасный пол впечатление, - сказал Ленин самодовольно, проводя по лысине расческой. - Магкса, что-ли, почитать? - продолжил он мечтательно. - Или самому чего написать?
. . .
Пьер Безухов сдался без боя.
Просто-напросто, увидев в окно, что Ржевский несет на граблях что-то серо-коричневое (это были запасные кальсоны Фурманова), он высунулся в окно и закричал "Нихт шисн!"
-- Э, мужики, он просит не стрелять! - пояснила сзади Анка.
-- А мы не будем, - сказал Василий Иванович. - Мне его рожа ндравится, он у нас поваром будет!
-- Вот еще, - сказал Пьер напыщенно, но направленный на него автомат заставил его сменить мнение.
Глава восьмая
Через две недели спокойной жизни в городе Засрюпинск произошло событие, круто изменившее дальнейшую жизнь Петьки Исаева и сделавшую что-то непонятное с жизнями Василия Ивановича и Фурманова.
Началось все с того, что утром около хаты на краю села, в которой располагался начдив с какой-то приблудной бабой, остановилась большая черная машина Откуда Следует.
Из нее вылезли трое в военной форме и, отпихнув бабу в неглиже, вошли внутрь.
-- Фамилие? - спросил один из них просыпающегося Чапаева.
-- Чье?
-- Твое.
-- Чапаев, а ты что за птица?
-- Начальник я, - сказала птица. - Ты, что ли, начдив будешь?
-- Ну, я...
-- Гм... У меня тут странное что-то написано про тебя: "утопить или расстрелять по усмотрению начальника...".
-- Я тебе щас усмотрю! - Василий Иванович потянулся за маузером, и все трое в военной форме с почти что поросячим визгом вылетели наружу.
-- Ладно, - сказал начальник, поправляя сбившуюся на бок фуражку. - С этим потом. Или скажем, убег при попытке к бегс... Тьфу, бред какой-то! Ну, в общем, не в ем дело, у меня приказ - спроводить. Но не этого, а какого-то П. Исаева. Пойди спроси этого про Исаева! - сказал начальник одному из, надо полагать, подчиненных.
Подчиненный вернулся на редкость быстро.
-- Он в мине валенок кинул, - пожаловался он. - И не попал. Но я все равно на него обидемши.
-- Ладно! - сказал начальник бодро. - Найдем и без него - ЧК все-таки!
Обшарив все дома, только на следующее утро чекисты нашли дом, в котором обитал Петька вместе с Анкой.
Фурманов жил рядом, в сарае.
В тот момент, когда чекисты гуськом пробрались через батарею крынок и кувшинов и вошли внутрь дома, мерно и ритмично раскачивалась металлическая кровать.
Служащие деликатной организации Где Надо также деликатно дождались момента, после которого можно было начинать беседу.
-- Скажите, уважаемый, - вкрадчиво начал начальник. - Как ваше фамилие?
-- Вроде с вечера был Исаев, - сказал Петька настороженно, затягивая с пола под одеяло кальсоны отнюдь не первой свежести. Анка нахмурилась и принялась поигрывать бицепсами.
-- Гм... Вот вас-то мне и надо!
-- А чего я сделал-то такого?
-- Вот чего не знаю - того не знаю... У меня приказ: сопроводить!
-- Куда?!
-- Для беседы.
-- Для какой-такой беседы?!
-- К самому товарищу Ленину!
-- А кто это?
-- Гм... Опасный вы человек, товарищ Исаев!
-- Не, ну правда, кто это?
-- Это вождь всего мирового пролетариата, знать бы пора!
-- Чего пристал-то, восемнадцатый год на дворе... Вот лет через пять-шесть может...
-- Лет через шесть, может... Ну ладно, не будем об этом. Собирайся, товарищ П. Исаев!
-- Бить будете? - осведомился Петька.
-- Не знаю, - лукаво сказал начальник. - Пока что написано "сопроводить".
-- С бабой можно попрощаться?
-- Прощайся сколько угодно!
-- Еще два раза - можно?
-- Э, нет... Пять минут на все - и давай, привет!
-- Ну ребяты...
-- Никакие ребяты! У меня приказ... Во, читай. Читать умеешь? Ну во, "сопроводить".
Петьку провожали всей дивизией, под гармошку, которую мучал конюх Митрич, и свирель, над которой надрывался Пьер Безухов. Обнявшись со всеми подряд, Петька взглянул на небо, вздохнул и залез в черную машину.
Чекист, сидящий за рулем, нажал на педаль, и...
. . .
-- Здгасте, товагищ Петька!
-- Привет, - сказал Петька хмуро.
Владимир Ильич насторожился.
-- Что-то вы не больно ласковы с вождем мигового пголетагиата... - сказал он.
-- Да уж, - сказал Петька.
-- И что ж вы так, батенька? Я с вами, понимаете, хотел побеседовать... Люблю, знаете ли, этих ходоков - смотгишь на них, они ходят! Хогошо! Сегдце, знаете ли, гадуется... Ходят... ходят... по кругу полоса-атенкие такие. Гм. М-да, ну ладно же, садитесь, давайте побеседуем...
Петька равнодушно сбросил с кресла мышеловку и сел, положив ноги на журнальный столик.
Владимир Ильич удивленно поднял брови и задумчиво перемешал в чашечке кофе.
-- Я вам кофе не пгедлагаю, - сказал он. - Пголетагии его обычно не любят...
-- Подавись, - сказал Петька мрачно.
Владимир Ильич вздрогнул и уронил ложечку на пол.
-- М-да, - сказал он после некоторого молчания, достав ложечку и очистив ее от налипшей паутины. - Ну вот, что я хотел вам сказать... До меня дошли слухи, что вы лично не то поймали немецкого шпиона, не то белого...
-- Белогвардейца одного хватанул, - сказал Петька, смягчаясь.
-- Вы не путаете? Бегогвагдейца?
-- Не, не путаю... Что я, старый склеротик, что ли?
-- Гм... М-да-с... Жаль, что не немецкого, очень жаль, батенька... Мы бы могли его пегевегбовать, и у нас... А кстати, не хотите ли вы сами быть гезидентом Советской Госсии в Гегмании?
-- Кем?!
-- М-да-с, я вижу, до этого еще очень далеко, батенька! И немецкий выучить, и манегы... Был у нас там один шпион... Или, вернее, не у нас, и не там, и не один... Гм. М-да, надо посоветоваться с товагищами Дзегжинским и Кгжижановским!
-- А я?
-- А вы пока подождите. Вас пговедут, - и Владимир Ильич дернул за веревочку за портьерой. Появились двое чекистов, тут же вставших навытяжку.
-- Пговодите товагища Петьку на отдых! - сказал Владимир Ильич. - И Феликса мне сюда, и вот еще - попгосите его пгинести папигос - а то я забыл сегодня зайти в туалет, выловить окугки...
Пока Петька отсиживался в одиночке на Лубянке, в Кремле проходил совет.
-- Побеседовал я сегодня, знаете ли, с товагищем Петькой... М-да, батенька, очень интегесный был газговог... Не заслать ли нам его в Гегманию нашим агентом?
-- Хм... А зачем, Владимир Ильич, вы же сами нам все рассказываете, что же более?
-- Гм. Ну, знаете, Феликс Эндмундович, я же, пгаво, не вечный... Хогошо я пока... Гм... Ну да. В общем, вот вам мой завет: выучите этого охламона, отпгавьте его в Гагвагд или Оксфогд, но чтобы лет через десять-пятнадцать у нас был отличный агент в Гегмании... Попомните мои слова, нам еще понадобится свой человек в этой пготивененькой местности! Вот так-то, батенька... Ну, не забудьте пго товагища Исаева - он, конечно, молод еще, зелен, но уже пога что-то делать...
-- А почему именно его, Владимир Ильич? Есть же много других и талантливых и из рабочих...
-- А, не знаю... Чутье, батенька. Ну, что вы уставились, завет есть завет... Ленин я или не Ленин?
-- Хоть Олин, - произнес Дзержинский вполголоса раздраженно.
Владимир Ильич сделал вид, что не расслышал.
-- Ну, вы поняли меня... Я пгослежу! Чтобы через неделю, максимум - две он уже учился в Гагвагде!
-- Будет исполнено, Владимир Ильич...
-- И еще, товагищ Дзегжинский, это вы, я думаю, бгосаете окугки в унитаз?
