Карла вначале смотрела на него, а потом отвернулась, чтобы опустить до конца жалюзи, приветствуя широкой, лучистой улыбкой мир, простиравшийся снаружи. "Ты ведь ломаешь голову, что тебе делать с ним, да, Валлас? Ты не можешь позвонить в департамент, не скомпрометировав себя, — ведь тогда придется рассказать обо всем, с самого начала, рассказать о магических представлениях со смертями и о странном исчезновении преподобного Тома Кэри... Я чувствую, как часть твоей силы переходит ко мне".

Она пересекла комнату и тронула Эллвуда за плечо, давая ему разумный совет, как подобает заботливой жене.

— Тебе придется убить их, Эллвуд. Главное — чтобы это не имело никакого отношения к нам и не бросило на нас тень. Поэтому нужно устроить все так, чтобы их ни в коем случае не "нашли. Тут кругом леса, а за лесом начинается море. Мы сейчас сядем и спокойно подумаем, как это сделать получше.

«Чтобы не имело отношения к нам, не бросило на нас тень». Эллвуд подумал: «Амбициозность — вот в чем твоя слабость». Он взял на заметку эту ее черту характера и, подумав немного, сказал:

— Где бы мы их ни спрятали, лучше доставить их туда мертвецами.

Карла ушла на кухню и вернулась с двумя большими пластиковыми мешками для мусора. Она осмотрелась вокруг и взяла с кресла подушку.

— Годится? — спросила она.

Это был достаточно распространенный способ: жертву кладут на бок, под голову подкладывают подушку, на которой остаются брызги, вылетающие вместе с пулей, а сверху до пояса накрывают пластиковой пленкой, чтобы ничего не пролилось и нигде не осталось пятен. Чаще всего жертвы соглашаются на это, даже стараются угодить убийце. Но с некоторыми возникают осложнения. Паскью поднялся с пола, загородив собой Софи. Эллвуд тоже встал.

— Что же, как тебе больше нравится? Могу выстрелить тебе пару раз в кишки, тогда крови тоже будет немного, но тебе придется помучиться. Потом мы прикончим ее, а следом за ней добьем тебя. В конце концов, результат будет тот же. — Стоя футах в шести от Паскью, Эллвуд опустил пистолет до уровня его живота.

Одновременно Карла стала надвигаться на Софи, держа в одной руке подушку, а в другой — пластиковый пакет, словно продавец, демонстрирующий новую модель сезона. И в этот момент белый шар замерцал в полумраке и прокатился по комнате с легким шипением. Казалось, тишина наступила на несколько минут, а может быть, это длилось всего секунды две.

Эллвуд обернулся и выстрелил, пуля угодила в одну из половинок жалюзи, расщепив ее. Он слегка согнул ногу в колене, как теннисный игрок перед подачей, и тут нож, брошенный Люком, вонзился ему в лицо, пройдя через мякоть щеки и застряв в челюсти. Он вскрикнул и попятился, согнувшись от боли, а Паскью легко выхватил у него из руки пистолет. Ноги Эллвуда заплетались, он спотыкался, но не падал, схватившись за лицо, напоминая канатоходца, отбивающегося от роя пчел. Паскью водил пистолетом в разные стороны, не зная, кого брать на прицел.

— Застрели его, — сказала Софи.

Но Паскью так и не понял, кого она имеет в виду. Да и в любом случае момент был неподходящий. Он смотрел на Люка, а Люк — на Карлу. Эллвуд продолжал отступать к двери, еще не оправившись от болевого шока. Кровь текла по лицу, словно пот.

— Он припарковал машину на аллее, футах в шестидесяти от поворотного круга, — сказала Карла, рассчитывая переключить внимание Люка на Эллвуда.

Но Люк не шелохнулся, продолжая смотреть на Карлу.

Тогда Карла повернулась к Паскью, бросив:

— Застрели его!

Эллвуд привалился к дверце своей машины. Рукоятка ножа торчала у него из щеки пониже левого глаза. Он попробовал вытащить нож, но не смог — не в силах вытерпеть боль.

— Что же ты натворил, козел вонючий? — произнес он. — Ты хоть понимаешь, что натворил, придурок? Или тебе жить надоело? — Все это звучало так, как будто он пережевывал кусок мяса. — Придурок, ты что, хочешь умереть? Козел ты вонючий!

Продолжая бормотать себе под нос, он забрался в машину, завел двигатель и выехал на дорогу, пролегающую над океаном, окутанную синеватой дымкой, вихляя из стороны в сторону. Слезы и кровь ручьями бежали по подбородку.

А в доме так никто и не двинулся с места. Люк даже не удосужился взглянуть на Паскью. Конечно, было совершенно непонятно, как тот выжил, но к этому моменту он уже утратил способность чему-либо удивляться. Сэм Паскью должен быть мертв, а он стоит перед ним живой: не осталось ничего невозможного, прошлое может стать настоящим, любовь — обернуться безумием и убийством, покойники запросто разгуливают.

— Я вместе с ней подожду, пока сюда приедут, — сказал Люк.

— Нет! — Карла умоляюще посмотрела на Паскью и Софи. — Прошу вас! Останьтесь здесь!

Пластиковый пакет и подушка валялись на полу, у ног Карлы. Софи представила себя лежащей в наглухо закрытом капюшоне.

— Ты в порядке? — спросила она Паскью.

— Более или менее.

— Пойдем.

— А ты что собираешься делать? — спросил Паскью у Люка.

— Ждать вместе с ней, пока сюда приедут.

— А кто она? — спросила Софи у Паскью.

— Не знаю.

Какой-то бред. Люк напал на Эллвуда. А теперь не сводил глаз с этой женщины, одержимый одной-единственной мыслью. Паскью знал, что у Люка на уме, но причины понять не мог.

— Пойдем. — Софи направилась к выходу.

— Он убьет ее, — возразил Паскью, — история с Лори повторится. Мы не можем просто так уйти.

— Она не Лори, сейчас все по-другому. Мы не совершили ничего плохого. Нас это не касается.

— Но стоит нам уйти, и она умрет. Ты этого хочешь?

— А ты уверен?

Паскью вздохнул.

— Посмотри на него. О чем он сейчас думает? — Оба повернулись к Люку, а тот все смотрел на Карлу.

Софи сказала:

— Все ясно. Если мы останемся, нас впутают в это дело. И мы никогда не отмоемся, нам тогда вообще не жить. Ты собираешься позвонить в полицию? И что ты им скажешь? Каждое слово таит для нас смертельную опасность. Это связано с прошлым, и именно поэтому мы здесь. Разве ты не понимаешь? Я не хочу больше думать о прошлом, Сэм. Мне плевать на него! Для меня существует только будущее.

— Смерть ради сохранения, будущего? — Люк обернулся к ним, будто его имя выкликнули из толпы. — Одним меньше, — согласился он. — Все правильно, для вас станет одним меньше... Я подожду вместе с ней, пока они приедут.

— Застрелите его, — попросила Карла, — и тогда мы свободны.

— Ты хотел убить нас всех, — сказала Софи. — Всех, кто входил в группу.

— Да. — Люк с трудом переключил внимание на нее.

— Зачем?

— Я хотел убить прошлое ради спасения будущего. Ты сама так сказала — значит, понимаешь меня.

Софи посмотрела на Карлу — перед ней была насмерть перепуганная женщина, которую ноги не держали.

— Это твое будущее? — поинтересовалась Софи.

Люк промолчал, но Софи поняла, что попала в точку.

— А чем она стала сейчас?

— Сейчас... Сейчас она «самая страшная вещь», — ответил Люк.

Софи повернулась и, не сказав больше ни слова, прошла через коридор, а оттуда — на улицу. Люк подступил к Карле и взял ее за руку. Она рванулась назад, но он схватил еще крепче, потом обернулся к Паскью:

— Вот в чем проблема, Сэм. Утрата значит гораздо больше, чем то, что человек способен сохранить.

Он сел в машину. И они тронулись с места прежде, чем он успел захлопнуть дверцу. Она слизала слезинку с верхней губы.

— Хватит с меня всего этого дерьма, довольно, не могу больше! — Софи ударила по рулю ребром ладони.

Паскью заваливался то на одну, то на другую сторону, пока они тряслись на крутой дороге, начинающейся у подножия холма.

— Чувствую я себя отвратительно, — пожаловался он.

Об этом она как-то не подумала.

— И что теперь будет?

— Обо всех огнестрельных ранах положено сообщать в полицию.