-Я попросту обязана побывать во всех росских городах. Лучше, когда народ знает своего повелителя в лицо.

-Тем более, когда лицо - ТАКОЕ.

Скаламбурила принцесса. Зима юмора не поняла.

-Да. Это очень помогает. Россы любят красоту. Считают ее Божьим даром.

Сияющие физиономии дружинников полностью подтверждали эту мысль. И молодые парни и седые ветераны вели себя на привалах, точно глупые щенки. Стремились попасть на глаза, услышать хоть словечко одобрения. Со всем рвением несли ночной дозор, кашеварили, уносились в сторону от дороги (проверить подозрительный лесок), расспрашивали встреченных путников, на привалах совершенствовали воинское мастерство, стреляли из луков и бились на деревянных мечах, подчиняясь любому приказу своей княгини без промедления. Хитроумная правительница держала воинов в строгости. Они были в восторге. Ли наблюдала и училась управлять. Зима делилась секретами.

-Главное - знать их. И понимать. Одним нужен пряник, другим кнут, третьим - таких большинство - разумное сочетание поощрения и наказания. Не так уж и сложно. Сейчас мне помогает внешность. Позже, мое имя обретет вес. Думаю, что буду величественной старухой, внушающей трепет. Мудрой, как змея. А россы будут очень мною гордиться.

Ли вспомнила, вопли, безжалостно осужденного и повешенного в Заранске казнокрада. Зима, как и обещала, наводила порядок, не стесняясь в средствах.

В двух дневных переходах от Чуйка Залесского девушки собрались искупаться. Небольшое озеро дразнило прохладной, прозрачной, как стекло водой. Денек выдался жарким. Пыль, поднимаемая копытами коней, прилипла к потным лицам. Умыться, и не кое-как, тонкой струйкой воды из ковшика, а погрузившись с головой, да наплававшись всласть, они мечтали уже три дня. Момент истины настал! Правда, суровый дядько Хмур, имя ему чрезвычайно подходило, спервоначалу влез в озерко сам. Не слушая никаких возражений княгини.

-Князь мне, госпожа, случись что, не токмо голову оторвет. Не взыщи.

Бултыхался в воде (с самым серьезным видом) он не менее получаса. Наконец постановил.

-Годится. Но, Бога ради, не уплывай далеко, госпожа. Пожалей меня.

-Тьфу!

Зло оскалилась княгиня и взялась за ворот летника, наброшенного поверх мужского исподнего.(В каковом и решили купаться.) Хмура точно ветром сдуло. Девушки слышали, как он выкинул из кустов парочку любопытных отроков. Воцарился на небольшом отдалении сам.

-Подглядывать не стану, госпожа. Подслушивать тож. Спиной к воде сяду. Не гони, вовсе! Не уйду все равно!

-А, старый пень. Упрям. Пусть себе караулит.

Заявила Зима, осторожно пробуя воду босой ножкой. Невдалеке царила хорошо организованная суета. Ответственные за ужин собирали хворост, волокли из чащи сухие стволы, расчищали места для костров. Молодые воины распрягали коней. Те, кому сегодня предстояло выполнять роль пастухов, перегоняли фыркающих жеребцов на выбранное место. Огромные собаки рыскали по всей стоянке. Лезли мешать кашеварам, не всерьез, но громко ссорились.

Серебристая старая сука, с грозным именем - Лютая ни на шаг не отходила от княгини. К принцессе она привыкла. Не рычала при ее приближении. Только вскидывала голову и пристально вглядывалась. Ли торопилась успеть за уже нырнувшей в воду Зимой. Швырнула вещички на траву. Переступила через лапы огромной псины, сторожившей суму и меч госпожи. Лютая на кошмарную фамильярность особенного внимания не обратила. Вздохнула, шевельнула хвостом. Дружинники, от греха подальше, всегда огибали старую суку по солидной дуге. Но для фиолетовоглазой знатной подруги княгини Лютая делала исключение. Псица и ее держала на прицеле, только в режиме минимальной суровости.

-Откуда у тебя такой прекрасный сторож?

-Лютушка?

-Да.

-Ее муж вырастил, из соски выкормил. Отменная собака.

-Он ее подарил тебе?

-Лютушку подаришь... Ха-ха. Сама ушла. Ко мне. Как я стала ночевать в светелке князя...

Зима мило залилась краской.

-Она и приноровилась за мной бродить, точно хвостик. Князюшка было взревновал, потом смеяться начал. Потом махнул рукой. Мол, как знаете. Нет, его она по-прежнему любит, в ногах может полежать. Даст себя погладить. А чуть я куда выйти соберусь, сразу вскочит и за мной плетется. Смех и грех.

Зима набрала полную грудь воздуха, нырнула. Показавшись на поверхности через минуту, почти на другом берегу. Молочно-белая голова, гладко облепленная волосами, тяжелые косы уходящие в воду, брызги на лице. На берегу недовольно и громко заворчала собака.

-Цыц. Не тону. Не пугайся.

Велела княгиня мохнатому сторожу. Тут же обратилась к Ли. Звонкий голос дразнил.

-Греби ко мне. Здесь холодные ручьи на дне. Здорово то как!

-Нашла чем подманить мерзлячку! Догада. Еще бы в прорубь позвала.

Поежилась на берегу принцесса, не решаясь прыгнуть следом. Зима переменила тактику.

-Греби ко мне. Левее есть замечательный, горячий ключ. Эх, и бьет!

Ли, в отличии от княгини, русалку не напоминала. То есть на воде она держалась прилично (спасибо Тинэль), при случае могла нырнуть с большой высоты, и дыхание задержать будь здоров, на три минуты. Но, вода ее не любила. Пропускала, не чиня особых препятствий. Равнодушно. Она и Зима рядом в озере, это две большие разницы. Человек и наяда. В чем тут секрет? Вроде по одной технике руками-ногами шевелят.

-Ты боишься воды. Ты с ней сражаешься. Кто кого победит. А толку? Зряшный труд.

Вдруг сказала Зима. Двумя ленивыми гребками, продвигаясь чуть не на два метра.

-Воду надо любить. Будет держать тебя ласково, как в объятиях.

После купания, на ветерке, кожа горела, точно крапивой обеих хорошенько высекли. Спутницы распустили мокрые волосы, тщательно отжали. Зима, наматывая на белый пальчик длинную прядку цвета молока (крашеные платиновые блондинки отдыхают) сказала задорно.

-У нас с тобой, высокочтимая, замечаю два несомненных сходства.

-?

-Мы обладаем лучшими гривами в этом мире. Во-первых. Не стоит лицемерно скрывать сей факт. Скромность монархов не украшает. Отнюдь. Так что не морщитесь, Ваше Высочество. А во-вторых...

-Мы обе дрожим, как мокрые курицы. И нуждаемся в горячем-горячем горячем чае.

Капельку разочарованная в том, что Ли не дала ей договорить, Зима прокричала, обернув лицо к тем кустам за которыми хоронился самозванный охранник. Якобы не подглядывающий. Хотя, может и впрямь глаз не поднимает. Слово держит. С этого матерого зубра станется.

-Эй, дядько Хмур, как там, воду успели вскипятить? Нет? Иду пить чай. Нерасторопные олухи получат на орехи!

-Госпожа.

Странно изменившимся голосом, проскрипел Хмур, спиной высовываясь из кустов орешника. Экий дипломат! Дабы нескромным взором чего лишнего не узреть.

-Госпожа. Там дозорные перехватили ведьму!

-Иду.

-Госпожа.

Девушки быстро сбросили мужское исподнее в котором бултыхались в озере, натянули сухие рубашки и короткие сарафаны. Зима приспособилась в дороге одеваться удобнее, чем дозволялось росским бабам жуткими правилами приличия. Сшитые для нее порты, наподобие мужских, она впервые напялила в известной всем поездке к степным царям. На фоне тамошних амазонок, разумеется, княгиня смотрелась скромницей. Те в жару ходили голобедрыми. В коротких жилетках, демонстрирующих мускулистые руки и кожаных юбочках, ничего не скрывающих от любопытного взгляда. Зима бы с удовольствием присоединилась к степным воительницам, но решила палку не перегибать. Росских пуритан чересчур не шокировать. Мужские порты еле-еле дозволили. Просто - победителей как известно, судят редко.

За несколько лет следующих лет россы притерпелись к выходкам любимой княгини. Многое ей прощали. Но в городах, на людях, она старалась появляться в подобающем ее сану виде. Носить порты, вот уступка приличиям - целомудренно прикрыв попу широким, распашным до колен сарафаном, приспособилась в разъездах и на охоте. Старики, даже самые преданные, типа дядьки Хмура, продолжали коситься неодобрительно. Молодежь новшество приняла безоговорочно. Женщины у россов вообще никогда не ездили верхом! Дамских европских седел не было, а в нормальной росской юбке на высоком мужском седле, не обнажив ноги по самое не могу, никак не угнездиться! Без посторонней помощи на коня не то, что не взлетишь, не вскарабкаешься! Теперь боярыни помоложе да посимпатичнее, и самые шустрые из дочерей знати смогли сопровождать мужчин на охоте, да начали учиться выезжать на куртуазные прогулки. Мужья и отцы, отстраняя конюхов, заботливо подсаживали дам. Чужие руки коснуться росской женщины не должны!