Само собой позже, не раз ругались. По два дня не разговаривали. Но признательность, в тот далекий момент, охватившая старшего, уже не исчезала. И понемногу крепла. А не так давно стала настоящей любовью. Вылилась в желание опекать. В готовность встать во весь рост и прикрыть собой.

-Я могу тебе помочь?

-Можешь. Маме будет очень тяжело, если я... пропаду.

-Что?

-Долгая история. Возможно, я... уеду. Подожди. Не мешай. Главное, не забывай о ней. Ладно? Отец это отец. Ты. Ты будь рядом.

-С ума сошел. Что придумал?

-Отпусти, что ли. Со стороны мы, наверно, выглядим как влюбленные педики.

Неловко пошутил Даниил.

-Ко всему прочему имеет место инцест. Близкая родня, как никак!

Ответил Живко, не размыкая рук. Шутка на шутку. Так уж заведено. Пусть другие хнычут. Даниил пристроил голову на плече старшего брата.

-Даниил. Даниил. Даниил.

-Ладно.

Строго велел, как отрезал младший.

-Ладно. Хватит. Все.

Они сцепили пальцы. Встряхнули.

-Зачем?

Почти простонал Живко. Помешанный на внешности и аккуратности, не замечающий в хлам разодранного ворота новенькой рубашки.

-Иначе нельзя. И объяснить не смогу.

-Куда? В Россию? Подожди. У тебя же нет денег. Подожди. Я продам машину.

Первую приличную, купленную месяц назад?

-Румяна крутит мои четыре тысячи долларов. Съездим. Их тоже возьми.

Это уже граничило с самопожертвованием. Про деньги, которые он одолжил предприимчивой близкой знакомой, никто не знал. Но Живко испытывал боль. И готов был вылезти из шкуры. Так сильно его ударила новость. Младший похлопал старшего по плечу.

-Спасибо. Ты и брат. И лучший друг. Я не заслужил.

Не было в его голосе ничего кроме тоски. Того, что его ожидало, он не хотел. Живко окончательно запутался в предположениях одно чудовищнее другого. Правда, естественно, ему на ум не пришла. Уж слишком дикой была.

-Джинсами махнемся? Эти грязные.

-Что? А, да, конечно.

Фигуры у них были очень похожи. Силуэт, ширина плеч, тонкая талия. Старший был чуть выше. Младший казался отлитым из железа. Сила сквозила в каждом движении.

-Подбросишь к "Ясеню"?

-Прямо сейчас?

Живко был готов заплакать. Вскидывал голову, смотрел в сторону, грыз нижнюю губу.

-Да.

Одно короткое слово может весить целую тысячу тонн.

-Хорошо. Подожди минуту. Где у нас аптечка?

-Вот.

Брат вытащил из кухонного шкафчика небольшую коробку. Раскрыл. Протянул. Вместо "спасибо" услышал требование.

-Дай бинт.

Повисло холодное молчание. Даниил задумался, старший брат не решался спросить ни о чем. Стоял рядом - взволнованный, удивленный. Младший, постукивая по столу рукояткой ножа, добавил тускло.

-Еще спирт. Лезвие протереть.

Посмотрел на побелевшее лицо Живко.

-Не бойся, не зарежусь. Не дождутся.

Неуклюже пошутил. Старший тут же отбрил удачнее.

-Слава Богу. А я подумал, ты мне язык укоротить собрался!

Даниил подобрал со стола нож, проверил пальцем остроту, сталь блестела как зеркало, и скрылся за дверью ванной.

Глаза открылись с третьей попытки. Заплывшие щелочки на опухшей физиономии. Голова болела зверски, так и норовила расколоться. Ли взялась за виски, помассировала, нажимая безжалостными ловкими пальцами. Облизнула пересохшие губы, огляделась. Трезвонящий телефон на тумбочке, рассыпанная по полу косметика. Отлетевшее почти к кровати круглое зеркальце. Потянулась, взяла его, раскрыла.

-...

Тинэль оказалась права.

В зеркальце отражалась совсем не Ангелина Королева. Хотя черты лица изменились самую малость. Пожалуй, стали немного жестче. Но глаза? Глаза! Теперь они были фиолетовыми. С чуть заметной стальной искоркой в глубине.

-Привет, дорогая.

Буркнула новоявленная принцесса своему отражению. Встряхнула посвежевшей головой. Задумалась о том, сколько же ей теперь лет. Сорок три? Больше? Фигня какая. Время, подаренное Тинэль, не отразилось на лице и фигуре. Отнюдь. Более того, Ли чувствовала себя значительно помолодевшей. И даже стала казаться такой. Чудны дела твои, о Господи. Может быть, одиннадцать лет были не приплюсованы, а вычтены из возраста? И ей двадцать? Посмотрела в зеркальце еще раз. Она и не она. Зарылась ладонью в гриву... И чуть не заорала от неожиданности. Волосы!!! Ее прежняя жидкая шевелюра... Забавная стрижка под мальчика... Куда все делось??? Опаньки! Густая блестящая лавина стекала до талии, слегка завиваясь на концах. Ли встала. Одним гибким и легким движением, тряхнула головой. Приобретенная грива плеснула за спину тяжелой шелковой волной. За такую красоту могла бы удавиться любая модель, рекламирующая очередной чудо-шампунь.

Когда она, в самом начале попросила наставницу дать ножницы, та удивилась.

-Зачем?

-Подрезать это безобразие. Подровнять немножко.

Пропустила сквозь пальцы тонкую секущуюся прядь волос. Продемонстрировала. Мол, полюбуйтесь, в самом деле, выглядит ужасно. Лучше срезать. А услышала надменный отказ.

-Нет. Ты будешь выглядеть достойней с церемониальной прической.

-Какой, простите?

-Две косы, уложенные короной вокруг головы.

-О, Господи! Мои мышиные хвостики, даже если и отрастут за целую вечность, будут смотреться мерзко. Честное слово. Может все-таки стрижку. Так удобнее. А на церемонию - паричок.

-Ты будешь выглядеть, как подобает. Я прослежу.

И проследила. Поясняя, что шевелюра у женщины лишь отражает состояние души и тела. Пообещала в надлежащее великолепие и внутреннее и внешнее привести.

-Наплевать, нравятся тебе мои методы или нет.

Первые годы занятий Лина постоянно казалась себе замызганным половичком из которого выбивают пыль. К ужасу девушки любимыми воспитательными приемами Тинэль оказались пинки и затрещины. Зато результат теперь был, действительно, на лицо.

Приняла душ (сколько можно под ледяными струями целебного водопада купаться?), оделась в СВОИ цвета, заплела две тугие косы. Подошла к большому прямоугольному зеркалу, встроенному над туалетным столиком. Посмотрела на отражение, чуть прищурившись, по-особому. (Тинэль ее не только кулаками махать учила!) Картинка, послушно растаяла. Поменялась.

-Герр Нойман. Вы мне нужны. Немедленно.

-Кто это?

Сухо поинтересовался потревоженный фавн. Девушка видела его не очень четко, изображение подрагивало, смазывалось. Все ж-таки она не прирожденный маг вне категорий. Некоторым трюкам не выучишься, как не пыжься. Визуализация и вневременная связь - как раз из самых сложных. Получилось и ладно. Хрен с ним, с качеством.

Арбитр лежал на широком диване с толстой книгой в руках. Казался озабоченным по самое не могу. Оглядывался - искал. Лина позволила зеркалу в его комнате налиться обратной стороной картинки, показать кто беспокоит занятого крира. Ухмыльнулась грозно.

-Кто это?

Спросил арбитр.

-Так одна маленькая девочка. С красивой татуировкой на плече.

Выдержала небольшую паузу, осведомилась почти любезно.

-Что читаем, кстати?

Герр Нойман, выдержка у него оказалась неплохая, захлопнул томик, продемонстрировал обложку.

-Современного российского фантаста Сергея Лукьяненко.

-Нравится?

-Очень.

-Герр Нойман, вы крир?

-Скорее нет, чем да.

-Нельзя быть чуть-чуть беременным, господин Арбитр. Крир или не крир?

-Крир. Но меня создавали не Повелители. Я не их слуга. Если вас именно этот аспект наших взаимоотношений беспокоит.

-Хорошо. Можете вы ответить на некоторые мои вопросы?

-На некоторые - могу.

-Герр Нойман.

Она перешла на язык своего родного мира. Звонкий и сладкий. Чуть похожий на земную латынь.

-Сердце мира бьется. В моей груди!

Томик Лукьяненко упал на красный ковер.

-Принцесса!

-Можете вы свободно общаться с Хранителями?

-Да.

-Передайте им, что Тинэль стоила больше, чем все они вместе взятые. Что я считаю их законченными ублюдками, и Повелителей тоже. Что я, как фигура в положении жертвы, имею право на помощника. И выбираю...