-Зима.

-Ты сильнее всех! Ты.

-Почему?

Не понял Даниллин, не сразу включаясь в диалог, из которого выпал, задумавшись. Раньше с НИМ такого не происходило. Совсем очеловечился. Болван.

-Никто из вас, в одиночку, здесь не способен творить. Ничего. Ни себя, ни вещей. Ты - можешь.

В голосе облагодетельствованной им женщины плескалась радость.

-Где здесь, кстати?

-На изнанке мира. Здесь все вывернуто. Ни у кого из ВАС тут нет и капли силы.

Даниллин решил не обращать внимания на неувязки и нестыковки. Нет и нет. И наплевать.

-Оставить тебя? Вынести в мир? Человеческий, я имею ввиду.

У нее задрожали губы. Поверила, мгновенно. Испугалась.

-Я чудовище. Морок. Что мне делать с людьми?

-Ты нормальна. Абсолютно. Если я перелил силы, дольше проживешь. Ненамного. Вот и вся разница. Ну, отвечай.

-Я крир. Не человек.

-О, Господи! Закрой глаза. Не вздумай подглядывать! Отшлепаю по мягкому месту, неделю сидеть не сможешь. Поняла?

Подошел к туалетному столику. Золото. Золото. Золото. Взял браслет, толстый, тяжелый. Вернулся к девушке с волосами цвета молока и алебастровой кожей. Присел рядом. Колени их соприкоснулись. Зима вздохнула тихо и нежно. Даниллин не стал отстраняться, еще обидится, бедняжка, положил браслет на ладонь, вдумчиво посмотрел на него. Точно изморось изнутри проступил ртутно-серый налет, мгновение, другое. Украшение стало серебряным.

-Держи.

Она, не открывая глаз, послушно надела блестящую безделушку.

-А теперь посмотри на свою руку!

Девушка взвизгнула, дернулась. Даниллин перехватил ладони, не позволил сорвать браслет.

-Не мечись. Успокойся. Разве тебе больно? Только честно?

Она покачала кукольно прекрасной головой, по бледному личику лились слезы.

-Нет. Нет.

Даниллин прокомментировал с легкой ехидцей в голосе.

-Какие еще доказательства тебе нужны, так называемое чудовище? Криру, серебро сожгло бы кожу до кости.

-Так не бывает. Чудовище всегда чудовище!

-Будешь есть серебряной ложкой, носить серьги. Что угодно. Ты человек.

-Не может быть.

-Пластинку заело?

Наконец, красотка опомнилась.

-Как ты это сделал? Со мной?

-...

-Как ты это сделал?

-...

-Как?

-Пластинку заело?

Опять повторил Даниллин скучным голосом. Зима встряхнулась, точно мокрый котенок, одновременно смешной и грациозный. Глаза сияли. Спросила уже о другом.

-Как мы выйдем отсюда?

-Возьму и выверну вышеупомянутую изнанку, лицевой стороной. И пойдешь себе. Или предпочитаешь остаться здесь?

Она склонила к плечу красивую головку, потом выпрямилась.

-Ни за что. Не хочу быть ничьей... игрушкой. Больше.

-Кто это был, ответь. Кто тебя создал? Кто велел сожрать меня? И почему ты была... полу женщиной? Не обыкновенным чудовищем? Убить так убить. Для чего так усложнять? Будить, поить чаем. Нет, чтобы просто. Когти в горло, пока я валялся в отключке и все дела.

Она сидела в прежней позе. Пай девочка. Маленькие ладони на бедрах. В выражении бледного личика короткая борьба. Отвечать или нет. Наконец, заговорила. Ласковый голосок ожившей картинки.

-Ты дал мне имя. И любовь вместо ненависти.

Зима изогнулась, положила голову на колени Даниллина. Все же нормальная человеческая женщина не смогла бы исполнить движение с такой поразительной плавностью. Да и гибкость у бывшего чудовища была невероятная. Даниллин залюбовался. Она уловила его взгляд, но не мысль. Продолжила громко и четко.

-Ты слишком сильный. Твои наставники тебя боятся. Все Повелители тебя боятся. Это коллективное решение. Хочешь знать, кто конкретно лепил и обучал меня? Он очень красивый, светловолосый. Несколько слащавый. Ты считаешь его другом, хотя у ВАС и не бывает друзей.

Зима вздохнула, заговорила тише, словно через силу.

-Почему я полу женщина? Почему не загрызть тебя сразу? Не понял? Значит, не читал черных книг, ни одной. Верно?

ОН кивнул.

-Обними меня, пожалуйста. Не как подругу, не как женщину, которую ты хочешь. Об этом я не мечтаю. Как... существо, слепленное заново. Тобой. Только что.

Горячие ладони Даниллина легли на белую узкую спину.

-Жалость. Вот, что ты испытываешь.

Она помедлила секунду, шумно вздохнула, так набирают полную грудь воздуха перед прыжком в воду.

-Спасибо, Повелитель. Спасибо, что ты такой. Но, правда очень неприятна. Ты уверен, что жаждешь ее услышать?

-Говори.

-Только выполнив определенный ритуал можно не просто убить тебя, а отнять силу. Перелить ее в другой флакон. Вернее в десяток других флаконов. Они сочли себя более подходящими. Решили переиграть судьбу. Дошло, наконец? Тебя полу выпотрошенного, причем выпотрошенного особым образом, следовало... отыметь. Извини. Чтобы ты умер... в процессе. У меня есть специальные... приспособления. Показать?

-Не стоит.

-Я ответила на твои вопросы?

Даниллин скривился. Пожалуй, такое знание, действительно может отравить жизнь.

-Из безвременья тебя вышвырнуло по воле Хранителей. Они еще не решили, что делать с тобой. Подарить человеческую жизнь? Просто стереть с экрана? Ты и твоя девочка не вписываетесь в картину мира. Вообще. Вы лишние.

-Ясно. Здесь, в твоих объятиях я оказался по их воле?

-Нет. Хотя именно сюда ты попал не случайно.

-Ловушка?

-Да. Звезды жестоки. Ты угрожаешь их общему благополучию. Так решено.

-Моя основа?

-Ты сжег ее, Повелитель.

-Говори.

Она с видимым блаженством потерлась щекой о бедро Даниллина.

-Твои.. друзья не знают о Хранителях. Считают себя вершителями судеб. Почти богами.

-Без почти.

Уточнил Даниллин. Это была одна из самых распространенных теорий. Она объясняла очень многое. Когда-то и ОН тоже думал так. Глупец.

-Они решили, что ты попал сюда из-за отдачи. Когда твоя основа взорвалась. Вернее, они посчитали, что если ты уцелеешь, хотя и спорили, убеждали друг друга, мол твоя гибель предрешена. Но вдруг - уцелеешь. Нужно довести начатое до конца. Приготовили ловушку. Навели на нее вектор силы и стали ждать. Посадили меня. Я сделана не просто так, а именно для этого. Хотя... мною пользовались несколько раз. Тренировки ради.

-Молодцы какие. Затейники.

Она пожала плечами с быстрой виноватой улыбкой. Даниллин уточнил, догадался.

-Тебе приходилось... устранять Повелителей?

-Да. Увы. Дважды.

-Ладно. Забудем. Ты не можешь быть виновата, Зима. Как они справились с наведением вектора? Рассчитать куда меня отбросит, если я уцелею, не так просто.

-Собрались в круг. Вот и все, что я знаю.

Хихикнула.

-Им часто приходится вставать в круг. Даже, чтобы прийти сюда хотя бы одному из них. Слишком сложно.

-Выходит, что ловушку готовили задолго до сегодняшнего дня?

-Да.

-Спасибо, Зима. Нам пора.

-Откуда ты берешь силу, Повелитель? Ведь тебя первичного больше нет?

-Бог его знает, Зима. Я что-то туго соображаю сегодня. Вставай.

ОН, осмотревшись, потянулся, крепко взялся за края изнанки. Что с того, что от комнаты-кокона, закапсулированного временного кусочка, в котором они стояли сейчас до точки приложения силы были миллионы и миллионы километров и тысячи лет? Зима перепуганно охнула и вцепилась в ремень его брюк. Даниллин решил вывернуть действительность. ОН знал, что может это сделать. И вдруг передумал.

-Зачем это я из пушек по воробьям? Не знаешь, Зима?

Она, само собой не ответила. Тряслась, закрыв глаза. Почувствовала, что ОН делал и перепугалась.

-Сейчас мы это попроще как-нибудь сообразим. Раз. Два. Оп па. Даниллин усмехнулся. Взял рыдающую женщину под мышку, небрежно, точно груз и шагнул в стену, которая в последнее мгновение перестала быть стеной, вздрогнула и засверкала потоком воды.

-Оп па.

Прохожие выворачивали шеи, замолкали на полу слове. Вытаращенные глаза и приоткрытые рты купцов, позабывших о сделках некоторое время развлекали Даниллина, затем стали нервировать. Они вошли в город через южные ворота, как и подобает чужестранцам, прибывшим по торговым или каким иным делам в Моску. Но даже невозмутимые гвардейцы, опечатывающие у гостей оружие специальными бирками, впали в ступор. Теперь и подавно, следом тянулся людской ручеек, постепенно набирающий силу, густеющий, еще немного и идущие по пятам зеваки станут настоящей толпой.