Волны столкнулись в последнем ударе и голос Таиси насмешливым шипением легко перекрыл все остальное. Латиса медленно выдохнула и неловко опустилась на стул. Отражение пропало, но губы уже сомкнулись, оставляя все невысказанное внутри. За спиной что-то весело щебетала Филиция.
Карасан пришел в обществе Советницы, быстро оглядел накопитель и, попрощавшись, сразу вышел.
Работать в этот раз закончили гораздо позднее графика. Филиция предложила идти домой вместе и Латиса согласилась. Впрочем, до завтрашнего вечера все равно в пещеры не попасть. Пока есть время, нужно просмотреть новую информацию, вдруг что-то полезное попадется.
Просидев два часа с планшетом, Латиса из всего, что могло пригодиться, нашла только упоминание о пещерных летунах. Кровососущие, но не это главное. Они горят, как почти половина животных этой планеты. Хотя активны только в дневное время, так что проблем возникнуть не должно. Семь видов пещерных насекомых были совершено для нее безопасны, хотя один из них внешне выглядел очень неприятным: усатая, длиной с ладонь, шерстистая мокрица.
Ночью она, наконец, поняла, что не так с фотографией. Таиси замолкала, стоило уставиться в лицо, которое Латиса почти до единой черты выучила, но как только отводила глаза, голос звучал гораздо сильнее, будто отыгрывался за пропущенное время.
Так, должно быть, сходят с ума. Все было просто, пока длился полет. Немного страшных снов и слабое ощущение чего-то чужеродного за плечом. Невнятные звуки и моргающие тени в каждом неосвещенном углу. Это было раньше. А сейчас жизнь превратилась в почти постоянную напряженную войну за собственный рассудок.
Почему? Потому что сейчас она близко к месту, где умерла Таиси? Или Таиси больше не хочет ждать?
Ответов не было…
Шалье понадобилось почти два часа, чтобы добраться до горы Воплощения. Человеческая экспедиция спутала все его планы, правда, чем именно, он пока не смог определить.
Оставив катер на площадке, не оттягивая, направился к широкому входу в жилище Воплощенного.
Вошел в первый зал, больше похожий на какой-то искусственно выращенный природный оазис. Густые заросли длинных, прилипающих к стенам растений, огромные кусты сириса, лишайники, заполонившие все свободное место на стенах до самого потолка. Жуки с матовыми спинками, беззвучно летающие над растениями и даже несколько мелких камнеедов, между зубов которых пылает жар раскаленной пасти.
Тем виднее был контраст со вторым залом. Полная пустота гранита и как попало расположенные колоны, причем все, как одна, кривые. С непривычки можно было даже заблудиться, но Шалье приходил сюда и раньше. Через несколько минут прогулки по скрипящей каменной крошке Шалье уже стоял напротив огромной фигуры склоненного в позе раскаяния тайта.
Воплощенный не всегда выходит из своего забытья. Шалье уселся, скрестив ноги, напротив, прямо на землю и стал ждать.
Ожидание никак на нем не отражалось. Давно привыкший к одиночеству, Шалье никогда не тратил времени в пустую. И сейчас, изредка поглядывая на Воплощенного, прокручивал в голове возможные способы обойти закон Старших, который вскоре вступит в силу. Не то чтобы закон мог его остановить, но придется прятаться и тратить на прятки время, которое Шалье желал тратить только на одну вещь. И не отвлекаться.
Шалье ждал и уходить не собирался. Когда спустя долгое время каменные складки век Воплощенного раздвинулись, выпуская алый туман, его встретил напряженный и уверенный взгляд сидящего напротив тайта.
— Чего ты хочешь на этот раз? — спросили каменные губы.
День прошел, полный смутным бурчанием в голове. Не отвлекала ни работа, ни новости, даже пикантные. Каждый раз, когда упрямство нарастало, желая стряхнуть власть Таиси, в животе словно пузырь с кислотой взрывался, окатывая внутренности едкой тянущей изжогой. И снова рождалась покорность.
Ужинать Ланита себя заставила, потому что нужны были силы исполнить то, чего требует мертвая и так, как она этого хочет.
Подождав после ужина час, Латиса достала из бара бутылку психостимулятора. Прозрачная розоватая жидкость была неожиданно густой и ее пришлось чуть ли не жевать. Опустошив бутылку, Латиса надолго задумалась, а потом достала еще одну. Допивая вторую, обратила внимание, как медленно и неспешно меняется изображение на панели, в этот раз показывающей какой-то мистический фильм. Ангел с раскрытыми на всю ширину пушистыми крыльями медленно поднимался ввысь и сквозь пальцы сжатого кулака вниз сыпались то ли хлопья, то ли пепел.
Вскоре пришел тайт. Багряный кафит загородил выход, не пытаясь пройти дальше в комнату. Латисе пришлось подняться и подойти к пришедшему самой. "Багряный — цвет культа", — подумала, молча принимая из его рук пузырек с ее именем на крышке, полный жидкости, четко дозированной по весу. Покорно выпила до дна и отправилась в кровать.
И как-то сразу растворилась во сне, потерялась, несмотря на две бутылки ранее выпитого стимулятора.
Ей снился зал, вырубленный в толще камня, с таким высоким потолком, что он просто терялся в темной гулкой вышине. С неровными колонами, стоящими безо всякой системы, где ни попадя. К одной из стен прислонилась огромная статуя мужчины с понуренными плечами и опущенной головой, и Латисе до смерти захотелось подойти и заглянуть в лицо этого в чем-то бесконечно виновного человека. Она даже сделала несколько неуверенных шагов, вслушиваясь в хруст, раздающийся под ногами…
А потом по спине ударили жгучим толстым хлыстом.
Латиса подскочила в кровати, судорожно хватая ртом воздух. И еще ударом — крик Таиси, приказывающий вставать и действовать.
Все, казалось, происходит так медленно. Достать из вещей пакет с легким сарафаном и простыми сандалиями, привезенный с Земли специально для дела. На форменную одежду клеят множество разнообразных меток, в том числе следящих, а в данном походе ей нужно быть по всем статьям незаметной.
Непозволительно много времени Латиса потратила, натягивая сарафан, застегивая босоножки и нетвердо ступая к двери. Планшет не взяла, ее чувству ориентации достаточно было увидеть путь всего один раз, так что, повернувшись к горе, Латиса просто пошла ко входу по дороге, накрепко засевшей в памяти.
Прохладный воздух немного разогнал кашу в голове. На улице было совершенно пусто и очень тихо. Тишина давила на уши и сильно бы нервировала, не будь голоса Таиси, по сравнению с которым все остальное было глупым и неважным.
Добравшись до ближнего входа в пещеры, того, что между двумя зданиями, Латиса в последний раз остановилась. Хоть кто-нибудь… Пусть покажется хоть кто-нибудь, хоть одна живая душа — и она не сделает шаг в пещеры.
Никого не было.
Что не так? Неужели неправильно узнать о тайтах правду и предупредить людей? Показать, с кем на самом деле они связались и надеются, если и не дружить, так хотя бы не воевать? Постараться сделать так, чтобы жертв больше никогда не было? Все это правильно, но… не таким путем. Не под кнутом обезумевшей от ярости Таиси. Не по велению человека, когда-то поломавшего ей жизнь.
Латиса сжала зубы и шагнула в темнеющую нору.
Пол коридора оказался очень гладким, словно искусственно выровненным. Скорее всего, так и было, потому что стены, наоборот, походили на сморщенные складки сваленной в кучу ткани. Таиси неожиданно замолчала и это был самое лучшее происшествие за день. Рассеяно улыбаясь, Латиса бродила по пологим коридорам, освещенным белыми кристаллами, торчащими из стен, и искала. Бродила и искала…
Через два часа поняла, что заблудилась. Еще через два — что выйти сама, скорее всего не сможет, а утром проснутся пещерные кровососы. Хотя… Таиси и не говорила о выходе. Она требовала одного — найти.
Голова потяжелела и воздух стал густым и упругим, как, бывало, становился во сне. Навалилась странная усталость. Стало страшно, но очень мутным, плохо объяснимым страхом.
