– Последний шанс, – заорал Леомир. – Сдаешься?

– Можешь засунуть себе этот таран туда, где он доставит тебе больше всего удовольствия!

Леомир снова пожал плечами, нахлобучил шлем, повернулся и махнул рукой. Державшие таран медленно двинулись вперед, за ними двигались всадники на лошадях, сам Леомир шел рядом и отдавал приказы. Люди двигались медленно, осторожно, ожидая, что ворота в любой момент распахнутся и оттуда начнут атаку. Пертис, улыбаясь, оценивал расстояние. Воины подошли еще ближе, обнажили мечи и с недоумением стали поглядывать на стены.

– Пертис, будь ты проклят! – закричал Леомир. – Ты что, и переговоров вести не будешь?

– Вот мои переговоры!

Пертис поднял лук, прицелился и отпустил тетиву одним плавным движением. Стрела запела и воткнулась Леомиру в плечо. Пертис схватил еще одну, снова натянул и отпустил тетиву и увидел, как Леомир пошатнулся в седле, когда стрела пробила его кольчугу и воткнулась ему в грудь. С криком поднялись остальные лучники, прицелились, и воздух запел от летящих стрел. Пертис услышал смех Галабериэля, стрела которого вышибла всадника из седла.

– Берегите лошадей! – прокричал банадар сначала по-дэверрийски, потом по-эльфийски.

Внизу закипала паника. Леомир перевалился через шею лошади и рухнул на землю. Лошади ржали и вставали на дыбы; люди вскрикивали, падали, кидались в разные стороны.

Несшие таран бросили его на землю и побежали к дороге, но добежали только двое. Пертис полностью погрузился в незамысловатый танец: отпустить тетиву, взять стрелу, натянуть тетиву и снова отпустить, наклоняться без напряжения, выбрать цель; собраться так как оставшиеся противники решили атаковать ворота, просто потому, что ничего другого не могли придумать… Когда дружина кинулась к воротам, Пертис ощутил прилив восторга, увидев, что тело Леомира топчут его же люди. Галабериэль выкрикнул что-то по-эльфийски, и его соплеменники дружно развернулись, целясь в нападающих; кони ржали; люди падали, кричали, ругались и проклинали всех, истекая кровью. Наконец Пертис понял, что не в силах больше выносить эту резню. Он опустил лук и закричал врагам:

– Отступайте, идиоты! Вам не победить! Отступайте!

Он был знатным лордом, а они растерялись и впали в истерику, поэтому нападающие послушались его, развернулись и помчались прочь. Крича и ругаясь во весь голос, Галабериэль успокоил лучников и дал противнику возможность бежать; те скакали галопом, изо всех сил нахлестывая лошадей. Пертис понял, что все кончилось. На поле боя только раненые кони пытались подняться и вновь падали.

– Откройте ворота, парни! – выкрикнул Пертис. – Давайте посмотрим, чем можно помочь тем несчастным, которых эти ублюдки бросили умирать.

Его люди развеселились и, смеясь, хлопали друг друга по плечам и спинам. Пертис же еле сдерживал слезы. Он и не думал, что его идея так хорошо сработает, а теперь, глядя на побоище внизу, понимал, почему элдиссцы столько сотен лет отказывались пользоваться длинными луками. Судорожно всхлипнув в последний раз, он закинул лук за спину и спустился вниз по лестнице к своей ликующей дружине.

Пертис распорядился, чтобы немногочисленных раненых отнесли в дан, погибших похоронили, а лошадей избавили от мук. Сам он отыскал изуродованное тело Леомира и высвободил его из-под убитых лошадей. Он положил Леомира на спину, скрестил ему руки на груди и постоял немного, глядя на труп.

– Надеюсь, сегодня же ночью ты замерзнешь в аду.

Пертис сильно пнул Леомира в голову и вошел в дан. К нему подбежал Адрегин и схватил отца за руку.

– Можно мне теперь выйти наружу? Отец, это нечестно, ты запер меня, словно я – женщина!

– Скажи-ка мне кое-что, Дрего. Ты хочешь стать королем Элдиса?

– Не хочу. Я же не буду королем, а только узурпатором. Разве ты не так говорил, отец? Ведь ты всегда прав, да? Ой, как здорово! Глэй сказала, что ты убил их всех! Убил, честно?

– Почти всех. Пойдем-ка со мной. Этот урок когда-то преподал мне мой папа, самое время преподать его тебе.

Пертис вывел его к воротам, где дружина собирала тела погибших. Пертис крепко взял Адрегина за руку и подтащил его к горе изувеченных трупов. Адрегин попытался вырваться и убежать, но Пертис схватил его за плечи и силой повернул лицом к страшному зрелищу. Мальчик разрыдался.

– Вот что означает «слава», Дрего, – сказал Пертис. – Ты должен это видеть. Смотри на них. Адрегин всхлипывал так сильно, что не мог держаться на ногах. Пертис взял его на руки, поднес к Асомиру и поставил рыдающего мальчика на земАю.

– Ты помнишь тьерина дана Гвербин, Дрего? – спросил он сына. Адрегин с залитым слезами лицом кивнул.

– Я его убил, – сказал Пертис. – Я стоял на стене, дважды выстрелил в него и вышиб его из седла. Знаешь, почему? Потому что он убил Данри. Вот что значит иметь кровного друга, сынок. Смотри на него. Однажды ты станешь лордом Каннобайна, и у тебя будет друг, которого ты будешь любить так же сильно, как я любил Данри.

Медленно, хлюпая носом, Адрегин успокаивался.

– А что случилось с его лицом? – прошептал мальчик.

– Его тело лягали лошади.

Адрегин отвернулся, выдернул свою руку из отцовской, и его вырвало. Когда он успокоился, Пертис встал перед ним на колени, сорвал пучок травы и вытер мальчику рот.

– Ты все еще думаешь, что это здорово?

Адрегин помотал головой, молча говоря «нет».

– Вот и хорошо. Однажды, когда мне было столько лет, сколько тебе, твой дед поступил со мной так же, как я сегодня поступил с тобой. Это тоже делает нас Майлвадами.

Вышли слуги с лопатами. Адрегин резко отвернулся.

– Сегодня ты можешь спать со мной, – сказал Пертис. – Тебе обязательно будут сниться страшные сны. Мне снились.

Вечером Пертис запер ворота, выставил часовых и позвал остальных членов дружины в большую залу. Он приказал обнести всех медом, потом велел слугам тор? кественно разрубить захваченный таран и сжечь его в очаге.

Люди ликовали, выкрикивали его имя, смеялись и поднимали свои кубки за лучшего капитана в мире. Пертис только улыбался в ответ и говорил, что вся слава принадлежит им. Завтра он произнесет другую речь, но сегодня они должны отпраздновать победу. Вот эльфы – другое дело. Пертис отозвал их подальше от дружины.

– Завтра на рассвете вы можете уехать, если пожелаете, и взять с собой столько трофеев, сколько увезут ваши кони. Не стоит вам видеть мое поражение. Остальные мятежники сейчас на пути сюда, как сказал Невин, и собирают по дороге подкрепление.

– Что ж, Перро, – сказал Галабериэль, – это очень благородно с твоей стороны, но мы приходим не для того, чтобы сбежать, как только запахнет паленым.

– Вы в этом уверены? Слушайте, вы достаточно хорошо разбираетесь в искусстве стрельбы из лука, чтобы понять: шестнадцать лучников не могут противостоять армии из трех сотен всадников.

– Это поначалу. Если нам немного повезет, их останется только сотня и пятьдесят.

– Обязательно повезет, – встрял Калондериэль. – С нами мудрейший с запада, да еще и мудрейший с востока. Боги милосердные, да если эти двое не сумеют отвести от нас злую судьбу, мы по дороге домой все равно попадаем с коней и поломаем шеи.

Ночью, когда раненых уже обиходили и они уснули, Невин поднялся на башню. Смотритель маяка уже привык к его необычному поведению, поэтому просто пожелал старику доброго вечера и продолжал колоть дрова. Невин удобно уселся, привалившись спиной к ограждению, и вгляделся в огонь, в котором ему так хорошо гадалось.

Через несколько минут яркое пламя Каннобайна превратилось в небольшой лагерный костер, возле которого метались Гатрик и Ладоик, разговаривая шепотом. Невин сосредоточил волю и приблизился к видению, разглядев посеревшее лицо Гатрика. Похоже, раны воспалились, отметил про себя старик. На земле сидели двое, бывших в дружине Леомира, уставшие и потрясенные. Так-так, значит, лордам уже известно, что Леомир погиб, и им самим придется ехать за Адрегином, раз он им так необходим.