– Я пройду с вами еще немного, но судьба моя ждет меня на западе, и я должен идти туда, куда зовет меня двеомер.

Они медленно шли вперед еще три дня, и вдруг удача повернулась к ним лицом.

Ближе к вечеру они поднялись на вершину высокого холма и увидели вдоль ручья хижины, похожие на их собственные, ухоженные поля и пастбища, на которых паслось множество коз.

Они дошли до деревни, и навстречу им выбежали ее жители.

В деревне было всего семь хижин, но земли – сколько угодно. Наспех собрался совет, и староста Афель сказал, что племя Варгала может остаться здесь, если захочет.

– Чем нас больше, тем лучше, – говорил он. – Наши юноши кое-чему научились у проклятых голубоглазых. Однажды мы вступим с ними в битву, и наши земли достанутся нам.

Варгал откинул назад голову и издал боевой клич.

Путешествие подошло к концу. На эту ночь беженцы расположились лагерем на берегу ручья. Жители деревни принесли еду и остались поговорить с новыми соседями. Сидя у костра вместе со старостой Афелем, Варгал и Адерин пили из деревянных чашек слабое пиво.

– Я так понимаю, – говорил Адерин, – что вы живете здесь довольно долго. Живите всегда в мире.

– Я на это надеюсь. В нашей долине обитает могущественный бог, и до сих пор он нас оберегал. Если хочешь, я покажу тебе завтра его дерево.

– Благодарю тебя, я хотел бы. – Адерин осторожно отхлебнул пива и решил, что оно достаточно слабое для него. – Я не думаю, что где-то поблизости живут голубоглазые?

– Нет. И я молю нашего бога денно и нощно, чтобы он не подпускал их сюда. Здесь редко появляются чужаки. Иногда кто-нибудь из Народа, вот и все.

– Из кого?

– Из Народа. Голубоглазые зовут их Западным Народом, а сами они называют себя просто Народом. Но что-то давненько их не было. Когда я был маленьким мальчиком, они частенько приводили своих коней, но это было давно. Может, порожденные демонами голубоглазые пытались их поработить, но спорю на что угодно, нелегкая это работа. Я слышал, что жители Элдиса вроде как торгуют с ними – меняют железные изделия на коней.

– Железные изделия? Эти идиоты голубоглазые дают Народу железо? – Афель вскочил и отошел от костра. – Беда и еще раз беда на их головы!

– Что? Я не понимаю. Кажется, Западному Народу нужно железо, и…

– Я не могу тебе объяснить. Ты хороший человек, хоть и голубоглазый, но если я скажу тебе – я нарушу гэйс.

– Я бы никогда не предложил тебе сделать что-нибудь подобное. Больше я об этом и не заикнусь.

На следующий день Адерин поднялся еще до рассвета и покинул деревню до того, как жители ее начали просыпаться. Ему не хотелось устраивать грустное прощание. Он шел по старой, запущенной тропе, вьющейся среди пустынных холмов, и не встретил ни души – ни хорошей, ни плохой, пока вновь не вышел на широкую дорогу. Он видел вспаханные поля, сады вдоль дороги, кое-где стояли дома, а деревень было мало – все это совсем не походило на Дэверри. Домов стало больше, когда он подошел ближе к реке Эль, самому центру этой страны. Шесть дней пути привели его в Эльрис, настоящий город, в котором имелся даже постоялый двор, и не дешевый – зато чистый, пол в обеденной комнате был посыпан соломой.

Адерин отдал за ночлег несколько монет и сложил пожитки в узкой комнате на верхнем этаже. Хозяин гостиницы, Венлин, подал ему сытный обед, состоявший из наваристого говяжьего бульона, нескольких кусков свежего хлеба и кусочков яблок с медом. Он знал Западный Народ.

– Они говорят очень странно, можно язык сломать. Веселый народ, любят шутки, но у меня никогда не останавливаются. Я им, понимаете ли, не доверяю, нет. Они воруют, – будь я проклят, если нет, и все время врут. Не доверяю я людям, которые не живут в нормальных деревнях. Чего они все время скитаются, если им не от кого прятаться? – Венлин замолчал, чтобы наполнить кружку Адерина. – И бесчестят женщин. Да прямо в нашем городе живет девушка, которая родила их пащенка.

– А что, мужчины Элдиса не плодят ублюдков? Не надо судить весь табун по одной лошади.

– Сказать-то легко, добрый сэр, и, несомненно, сказано мудро. Но в этих парнях есть что-то такое… Девчонки просто вешаются им на шею, могу поклясться – кидаются на них, как кошки на кошачью мяту. Просто нервничать начинаешь – ну чего такого девчонки видят в этих чужаках? Хм. Женщины просто ничего не понимают, вот что я вам скажу.

Адерин вежливо улыбнулся, а Венлин поцокал языком и вздохнул, явно сожалея о том, что женщины так глупы.

– Скажи мне, добрый человек, – спросил, наконец, Адерин, – если я поеду по королевской дороге прямо на запад, смогу я встретиться с этим Народом?

– Обязательно, но зачем они вам? А уж если встретитесь, будьте чертовски внимательны и следите за мулом и конем. Им они могут приглянуться. А вот куда именно ехать… дайте-ка подумать – я никогда не был там – Кернметон, вот куда, именно туда наши купцы ездят торговать.

– Благодарю. Я уеду завтра. Мне просто очень хочется на них посмотреть.

Венлин уставился на него, как на слабоумного, и оставил Адерина заканчивать трапезу одного. Макая хлеб в остатки бульона, Адерин удивлялся сам себе. Но он чувствовал, как нечто зовет его на запад, и знал, что надо поспешить.

Здесь, на равнинах, времена года сменялись медленнее, чем в горах. В горах Элдиса всюду были видны приметы осени, а дальше на запад солнце еще золотило казавшиеся бескрайними зеленые равнины. Алар проехал мимо небольшой ольховой рощицы, где деревья, скучившиеся вокруг источника, стояли недвижными и пыльными в безветрии, и казалось, что лето будет длиться вечно. Далландра обернулась в седле и посмотрела на Нананну, ехавшую рядом на золотистом мерине с белыми гривой и хвостом. Старая эльфийка казалась совершенно измотанной, лицо под короной из белых косичек было белым, как пергамент, сморщенные веки закрывали лиловые глаза.

– Не хочешь ли ты отдохнуть возле источника, о мудрейшая?

– Нет, дитя. Я подожду, пока мы не доберемся до ручья.

– Ну, если ты уверена…

– Прекрати суетиться вокруг меня! Может, я и стара, но у меня хватит мозгов сказать тебе, если я устану.

Несмотря на свои пятьсот лет, Нананна сидела в седле абсолютно прямо. Она дернула поводья и проскакала немного вперед. Далландра взглянула еще раз и увидела энергию, буквально выплескивающуюся из старухи, ауру ее пронизывали серебряные потоки – слишком много могущества для такого хрупкого тела. Скоро Нананне придется умереть. Сердце Далландры разрывалось, стоило ей подумать, что она останется без своей наставницы в магическом искусстве, но нельзя было закрывать глаза на правду.

Их сопровождающие ехали следом. Рано утром основная часть алара ушла вперед со стадами и табунами, оставив небольшое сопровождение для тех, кто не мог передвигаться быстро. Впереди ехала Энабрилья и вела под уздцы лошадь, впряженную в тяжелую повозку, груженную палатками. Следом ехал ее муж Вилэнтериэль, вскинув на плечи кожаную сумку, в которой спал их младенец. Он следил, чтобы племенные кобылы и жеребята не разбредались в разные стороны. С другой стороны табуна за ними следил его брат Тальбреннон. Ближе к вечеру Нананна призналась, что устала, и они остановились отдохнуть под сенью ив. Они не собирались разбивать палатки ради одной ночи, но Далландра сказала, что одна для Нананны необходима.

– Не нужно, – сказала Нананна.

– Успокойся, мудрейшая, – отозвался Вилэнтериэль. – Мы сделаем это за считанные минуты.

– Дети, дети, мой час еще не настал. Когда придет время, вы можете суетиться вокруг меня, сколько душе угодно – все равно это не продлит мою жизнь.

– Я знаю, что ты права, – сказала Далландра, – но…

– Никаких но, дитя. Если ты знаешь это, веди себя подобающе.

Вилэнтериэль разрешил спор по-своему – он и Таль развернули небольшой шатер, чтобы уберечь старую ведунью от ночной сырости, и набросали на полотняный пол подушек. Далландра помогла Нананне устроиться и сняла с нее башмаки. Нананна наблюдала за ученицей с легкой усмешкой, положив свои худые руки на колени.