— Не так плохо, как я боялась, — сказала ему Джил. — Видишь? Просто рассечена мышца, а большие кровеносные сосуды не задеты.
Гном кивнул с самым серьезным видом и склонил головку набок, задумчиво рассматривая находившегося без сознания человека. Внезапно он вскочил и зашипел, как кошка. Его маленький ротик широко раскрылся, демонстрируя клыки, гном вытянул вперед ручки и сжал ладошки так, что они стали напоминать когтистые лапы. Джил страшно удивилась, услышав, как он издал звук, и едва успела поймать гнома, когда он бросился на Перрина и попытался его укусить.
— Прекрати! — она слегка встряхнула гнома. — Что случилось?
Личико гнома исказила ненависть, но у нее в . руках он расслабился.
— Нельзя кусать лорда Перрина. Он болен. И ведь он никогда не делал тебе ничего плохого.
Гном покачал головой, словно пытаясь, что-то объяснить.
— Что? Послушай, маленький брат, почему бы тебе, не прийти позднее и не попытаться все объяснить?
Гном исчез как раз в тот миг, когда Сейбин вернулся вместе с конюхом. Джил промыла рану водой и велела Сейбину держать руки Перрина, а конюху — ноги. Сжав зубы, она вылила мед прямо в открытую рану. Взвыв от боли, Перрин забился на столе, пытаясь вырваться. Двое мужчин прилагали все силы, чтобы удержать его на месте.
— Простите, лорд, — твердо сказала Джил. — Но мне нужно очистить вам рану.
Мгновение он хватал ртом воздух, а затем повернул голову, чтобы взглянуть на нее.
— Забыл, где нахожусь, — пробормотал он. — Продолжай.
Джил взяла кусок чистой тряпки, сложила ее и всунула ему в зубы, чтобы он прикусил ее, после чего во второй раз промыла рану. Перрин содрогнулся и замер, и Джил подумала, что он снова потерял сознание, но его глаза оставались открытыми. Раненый упорно сопротивлялся боли, и это восхитило Джил. К счастью, худшее осталось позади. Она сделала припарку из листьев розмарина, положила их на рану и перевязала чистой тканью.
— Беноик, — произнес, наконец, Перрин. — Я должен поехать к Беноику.
— Нет, вы не можете ехать. Вы истечете кровью, если попробуете сесть в седло. Скажите мне, что ему передать, и я поеду сама.
— Отправляйся к моему дяде. Скажи ему, что Нед в капкане, он заперт в крепости Греймина, — Перрин мог только шептать. — Твой Родри все еще жив… он был жив, когда я видел его в последний раз.
— Спасибо, — Джил едва не разрыдалась, но заставила себя говорить ровным голосом. — Молюсь, чтобы он уцелел.
Пока Сейбин объяснял ей, кто такой Беноик и как добраться до Прен Клудана, Джил вырезала одного из вышитых волков с окровавленной рубашки Перрина, чтобы взять с собой и предъявить Беноику. Она оседлала двух лошадей. Пересаживаясь с одной на другую, она сможет мчаться с огромной скоростью. И только отъехав от дана, Джил призвала своего гнома, который мгновенно появился на луке ее седла.
— Ты можешь найти Родри? Ты можешь сообщить мне, жив ли он еще?
Гном кивнул, похлопал ее по руке и исчез. На дороге, где ее никто не видел, Джил позволила себе расплакаться.
Вскоре после рассвета на следующий день Родри взобрался на крепостной вал — посмотреть, что делается за стеной дана. В утреннем тумане просыпался вражеский лагерь: среди грязных шатров разводили костры, мужчины бродили вокруг, зевали и занимались лошадьми. Прямо перед лагерем, ближе к стене дана, начали возводить земляные укрепления и рыли канаву. Пока высота насыпи достигала двадцати футов. Вскоре канава и стена запечатают осажденных внутри и лишат какой-либо возможности сбежать. Впрочем, Наддрик мог бы и не надрываться на этих работах. Решение приняли. Вскоре лорды сдадутся и оправятся на виселицу, чтобы спасти женщин и детей. Родри хотел только, чтобы все произошло поскорее и тягостное ожидание закончилось. В четырнадцать лет он начал учиться быть готовым к смерти; в двадцать три он уже стал мастером этого умения, необходимого воину. Теперь решающий день наступил, и его вирд закончится в петле.
Умереть через повешение, быть брошенным в канаву с сотней людей, которые встретят тот же позорный конец, проклятый священством, лежать далеко от Элдиса, в могиле, над которой не выбито твое имя, уйти из мира, не оплаканным, умереть никем, серебряным кинжалом, которому сопутствовала только неудача — значит, таков его вирд? Родри потряс головой. Он просто не мог поверить, что все его неистовство в битве, воинская слава, странные предсказания двеомера и магические сражения привели его к подобному финалу. Эта мысль так парализовала его, что он не чувствовал страха и почти не печалился, его только окутывал мрачный хирейд — ведь никогда больше он не увидит Джил. А что если бы он поехал на восток, а не на запад и нанялся к Наддрику вместо Неда? Это было бы хуже, решил Родри. Он не хотел становиться участником бесчестья. Он умрет, а Наддрик продолжит жить, но, по крайней мере, Родри останется его честь, в то время как лорд ради ненависти забыл о своей.
Родри так погрузился в свои мысли, что когда кто-то потянул его за рукав, резко повернулся и выхватил меч. Серый гном Джил стоял на крепостном валу, улыбался ему и возбужденно подпрыгивал. Родри ощутил прилив надежды. Но как объяснить маленькому существу сложившуюся ситуацию? Как попросить его передать сообщение Джил? Хотя, с другой стороны, что она сможет сделать? Побежать к какому-нибудь великому лорду и сказать, что об этом ей сообщили простейшие духи? Надежда снова умерла.
— Я рад снова увидеть тебя, маленький брат, но ты понимаешь, какая со мной случилась беда?
К большому удивлению Родри гном кивнул, затем поднял вверх один длинный указательный палец — знак того, что следует быть внимательным. Внезапно, повсюду, вокруг появились простейшие духи — маленькие синие лешие, толстые желтые гномы, странные серые существа и разноцветные уродливые маленькие девочки. Родри никогда не видел их так много одновременно: на крепостном валу собралась огромная толпа.
— Что все это значит?
Когда серый гном щелкнул пальцами, простейшие духи выстроились парами, затем начали ритмично маршировать и каждый держал перед собой руку, словно придерживал ею кого-то. Серый гном встал во главе строя. Родри наконец понял.
— Армия! О, клянусь самим великим Белом, вы имеете в виду, что кто-то едет снять осаду? Вы показывали мне людей, которые держат за поводья лошадей?
Гном подпрыгнул и затанцевал, утвердительно кивая. С тихим шорохом остальные духи исчезли. Глаза Родри наполнились слезами, он вытер их и с трудом сглотнул перед тем, как заговорить:
— Это ты сказал Джил, что я угодил в ловушку?
На этот раз гном ответил отрицательно. Какое-то время он сосал пальчик, затем принялся ходить взад и вперед, имитируя неуклюжую походку кривоногого косолапого человека.
— Лорд Перрин? Ему удалось бежать?
Гном кивнул утвердительно, однако его личико было очень кислым. Он передернул плечами, словно от чего-то отмахиваясь, затем прыгнул на плечо Родри и поцеловал его в щеку перед тем, как исчезнуть. Родри откинул голову назад и засмеялся. Теперь ему предстояло убедить благородных господ, что спасение в пути и нет необходимости сдаваться. Но, конечно, не упоминая духов.
— О, конское дерьмо…
Все утро, наблюдая, как конные патрули кружат вокруг дана, Родри снова и снова обдумывал, как подступиться к делу, подбирал фразы, отказывался от них, пытался представить рассказ так и эдак. В конце концов, лорд Нед неуклюже взобрался по лестнице на крепостной вал и прохромал к Родри.
— Просто решил взглянуть на ублюдков. — Нед облокотился на стену и уставился вниз, его рыжие волосы странно потускнели в солнечном свете. — По крайней мере, скоро нас повесят, и все закончится.
— Ну, знаете, лорд, я только что думал о…
— Хорошо хоть после меня не останется вдовы. — Лорд продолжал говорить, словно не слышал осторожных слов Родри. — Клянусь яйцами Владыки ада, я всегда хотел, чтобы моя земля перешла к Перрину, если я умру, а теперь и он погиб.
Нед был готов расплакаться из-за смерти кузена, что удивляло Родри, который не считал нелепого Перрина такой уж большой потерей. Точнее сказать, не считал всего несколько часов назад.
