— Это Клуна, — представил ее Маддин. — Когда мы устроимся в дане, я буду благодарен, если вы или какой-то другой травник ее посмотрит. После рождения ребенка она плохо себя чувствует, и Каудиру ее никак не вылечить. Она в большей мере моя женщина, чем любая другая.
— Поговорим с ней прямо сейчас, — сердце Невина сжалось от ужаса. — Несомненно, король и твой капитан еще какое-то время будут торговаться.
Когда он подъехали, Клуна безразлично взглянула на них. Под ее голубыми глазами выделялись темные круги, а кожа казалась слишком бледной. Невин вздохнул от облегчения, когда понял, что это вовсе не Бранвен.
— Это — Невин, лучший травник в королевстве, — заговорил с женщиной Маддин, заставляя себя держаться весело. — Он тебя сразу же вылечит, моя милая.
Клуна улыбнулась так, словно сомневалась в успехе.
— Диагноз довольно простой, — сказал Невин. — Хорошая повитуха сразу бы заметила, в чем дело. Женщины, которых когда-то пользовал Каудир, были богатыми и хорошо питались. Послушай, девушка, ты ослабла после рождения ребенка и, готов поспорить, питаешься ты по-прежнему плохо. Возьми яблоко, воткни в него железный гвоздь и оставь на ночь. Утром вынь гвоздь и съешь яблоко. Ты увидишь оставшуюся в яблоке полоску кроваво-красного цвета, а это как раз то, что тебе требуется. Делай это каждый день на протяжении двух недель, а там посмотрим.
— Спасибо, — Клуна заикалась от удивления. — Очень мило, когда такой высокопоставленный человек, как вы, дает совет девушке серебряного кинжала.
— Я не такой уж и высокопоставленный, как кажусь. А твоя дочка очень славная. Кто ее отец?
— Откуда ж мне знать, господин? — она пожала плечами с искренним безразличием. — Маддин или Эйтан, скорее всего, хотя она может быть и от капитана.
За свое проживание и питание в зимнее время и серебряную монету на человека за сражение Карадок поклялся служить принцу Марину всю весну; условия дальнейшей службы обговорят на празднике Белтейн. Размещение такого большого отряда на ограниченном пространстве островного дана представляло проблему. Камерарий и капитан боевого отряда Касила совещались не менее часа, а затем отдали слугам приказы, так что те долго бегали по всему двору, освобождая помещения, пока наконец наемники не получили в свое полное распоряжение казарму, конюшню и сарай для телег и запасного имущества. Камерарий был пожилым человеком с удивительной способностью запоминать детали и умело разбираться с ними. Он был весьма строг в том, что касалось соблюдения приличий. Поэтому он пришел в негодование, как сам признался Невину, когда обнаружил, что серебряные кинжалы не видят ничего особенного в том, что женщины живут с ними в одной казарме.
— А почему бы и нет? — спросил Невин. — Таким образом эти девушки будут недоступны для всадников короля. Или вы хотите, чтобы всю зиму шли стычки?
— А как же невинные дети?
— Давайте надеяться, что они крепко спят по ночам.
После вечерней трапезы Невин отправился навестить Маддина в казарме. Когда он зашел в длинную комнату, тускло освещенную очагом, ему пришлось на мгновение остановиться, чтобы привыкнуть к запаху лошадей, мужского пота и дыма. Большинство солдат играли в кости, женщины сидели в дальнем конце казармы и болтали, дети спали рядом. У очага Маддин, Карадок и Каудир сидели на полу и разговаривали, в то время как Овейн лежал рядом, вытянувшись на животе и опустив голову на руки. Хотя Овейн казался спящим, он поднял голову, когда Маддин представил его Невину, а затем снова стал смотреть в огонь.
— Идите сюда и садитесь, — пригласил Каудир, немного подвигаясь, чтобы освободить старику место. — Я очень рад снова увидеть вас. Я так и думал, что колдун вроде вас найдет более важную работу, чем продажа каких-то трав.
— Травы также важны, парень, сами по себе. А теперь скажи мне, как это ты заделался серебряным кинжалом?
Каудир, Маддин и Невин долго беседовали о прошлых временах, Карадок внимательно слушал, а Овейн заснул. Разговор неизбежно повернул к странной работе Невина при дворе короля. Невин отвечал уклончиво, пока не заговорил Карадок:
— Послушайте, добрый волшебник, зачем двеомеру нанимать такие отбросы общества, как мы? Думаю, у нас есть право знать это, поскольку вы просите нас умереть за принца.
— Я ничего у вас не прошу, капитан. Принц — вот кто дает вам мясо и мед.
— Конское дерьмо. Принц делает то, что ему говорите вы, — по крайней мере, в тех случаях, когда на кон поставлено что-то важное! — Они переглянулись с Маддином. — Могу признать, этот юноша произвел на меня впечатление. И большое.
— Правда?
Карадок заколебался.
Вперед склонился Маддин: — Вы нашли истинного короля, не так ли? Признайте это, Невин. Этот парнишка должен быть истинным королем — или никто на земле никогда им не станет.
Хотя Невину хотелось победно прыгать и плясать он сдержался, и ограничился легкой загадочной улыбкой.
— Скажи мне, капитан, — заговорил он легким тоном, — как ты отнесешься к тому, чтобы в один прекрасный день повести своих людей в дан Дэверри?
Карадок достал серебряный кинжал и держал его острием вверх так, чтобы он мерцал и блестел в свете огня.
— Вот это — единственная честь, которая у нас осталась, и я поклянусь на ней. Или я увижу короля на престоле, или умру над телом принца.
— А ты готов умереть за человека, которого вчера увидел впервые?
— Почему бы и нет? Это лучше, чем погибать за какого-то ничтожного надменного мелкого лорда, — капитан наемников засмеялся и убрал кинжал в ножны. — А когда начнется война?
— Скоро, капитан. Очень скоро.
Улыбаясь сам себе, Карадок кивнул. Невин чувствовал, что ему хочется расплакаться. В неистовых глазах капитана он видел кровавую цену, которую им всем придется заплатить за грядущую победу.
* * *
Поскольку все в Элдисе знали о серебряных кинжалах, новость, о том, что они отправились в Пирон, распространилась довольно быстро. Браноик решил, что ему просто опять не повезло: они уехали как раз в тот момент, когда ему потребовалось их найти. Хотя один всадник обычно путешествует быстрее, чем войско с обозом, наемники опережали его примерно на десять дней, и он так и не догнал их в пути. После последней холодной ночи, которую ему пришлось провести под открытым небом, — потому что он не мог себе позволить гостиницу, — Браноик заехал в Друлок. Около полудня он нашел дешевую таверну, где потратил два последних медяка на кружку эля и хлеб. Он ел стоя, прислонившись к стене, и одновременно осматривал других посетителей, которые были, по его мнению, просто сбродом. Как только у служанки образовалась свободная минутка, она приблизилась к нему с легкой завлекающей улыбкой. Немытая и тощая, она привлекала его не больше, чем блохастые собаки у очага, но он решил, что вполне может вытянуть из нее кое-какую информацию.
— Сколько отсюда до дана короля Касила, девушка?
— Примерно две мили, если ехать на запад по дороге. Должно быть, ты издалека, коли этого не знаешь.
— Так и есть. А теперь скажи-ка мне, проходил ли через ваш городишко отряд наемников? Эти парни, которые мне нужны, — они идут из Элдиса. И у них у всех такие кинжалы… с серебряными рукоятками.
— О, они проходили через город! Выглядели ну прямо жуткими типами! Не знаю, с чего это король их нанял. Несомненно, потому, что они — одни лучшие воины в трех королевствах.
Браноик отошел от девицы, пока она не успела сделать ему «соблазнительное» предложение. Во дворе таверны ждал его гнедой мерин, нагруженный всем, что принадлежало ему в этом мире: скаткой, парой почти пустых седельных вьюков и щитом, исцарапанным под слоем грязной, когда-то белой краски. Браноик надеялся, что Карадок не станет возражать из-за отсутствия у него собственной кольчуги. По крайней мере, у Браноика имелся хороший меч, и он знал, как им пользоваться. Когда Браноик подъехал к насыпной дороге, ведущей в дан Касила, стражники отказались пропустить его. Они также не пожелали передать послание от чумазого незнакомца, который выглядел довольно опасным. Поскольку у Браноика не было денег на взятку, то вначале он говорил вежливо, потом попробовал спорить… ничего не помогало. Стражники только смеялись и объясняли, что если он хочет видеть Карадока, то ему придется встать лагерем прямо здесь и ждать, пока капитан не выедет по своим делам. Браноик пришел в такую ярость, что испытал искушение достать меч и незамедлительно решить вопрос, но здравый смысл все-таки победил. Он проделал весь этот путь от Элдиса не для того, чтобы его повесил какой-то королишка.