Марин бросил взгляд на Невина, словно спрашивая его совета.

— Стоит на них посмотреть, ваше высочество, но, конечно вам вначале необходимо посоветоваться с вашим отцом королем.

— Хорошо. Воины, вы можете стоять в нашем присутствии. — Принц снова бросил взгляд на Невина. — Как я предполагаю, я не могу прямо сейчас отправиться взглянуть на отряд?

— Не в тот момент, когда король ожидает вашего возращения. Попросите капитана завтра привести отряд к вам.

— О, очень хорошо. Капитан Карадок, соберите завтра ваш отряд перед воротами королевского дворца. Отправьте мне сообщение со стражниками, которые будут дежурить перед насыпной дорогой.

— Хорошо, ваше высочество. Мы прибудем около полудня.

С возбужденным смехом молодой принц направился к своим людям. Невин подмигнул Маддину, а затем присоединился к своему господину. Когда королевский эскорт стал удаляться, Карадок уставился им вслед с открытым ртом и глядел, пока они не скрылись из виду. Он поднял с земли свою кружку, отправился назад на скамью и уселся с демонстративным тяжелым вздохом.

— Так, Маддо. Кто этот старик?

— Травник, который спас мою жизнь в Кантрейе. Помнишь, как я тебе рассказывал про Брин Торейдик? Он — тот самый человек, который подсказал Каудиру, что ему следует покинуть дан Дэверри.

— Травник — учитель принца? Конское дерьмо.

— О, клянусь богами, ты разве не видишь того, что находится у тебя под носом? Старик обладает двеомером.

Карадок подавился элем.

— Это он послал тебе сон, — сообщил Маддин после того, как Карадок откашлялся. — Он признался мне в этом.

— Хорошо. Если нас тут наймут, то, по крайней мере, скучно не будет, не правда ли? Мастера двеомера, прекрасные молодые принцы — все это звучит, как одна из твоих песен.

— О, это более странно, чем какая-либо песня, которую я знаю. Если Невин приехал в Пирдон, то готов поспорить: он тут затеял серьезные дела, и только боги знают, что нас ждет.

— Послушай меня! — рявкнул Касил. — Когда я говорил о твоей личной страже, то имел в виду человек двадцать, а не девяносто.

— Но, отец, следующим летом начнутся сражения. Будет прекрасно, если я смогу вести за собой около ста человек.

— Вести? Щенок! Я тебе тысячу раз говорил, что во время твоей первой кампании ты останешься в арьергарде.

— Раз ты так беспокоишься, то чем больше людей станет меня охранять, тем в большей безопасности я буду.

Касил зарычал.

— Сеньор! — подал голос Невин. — Могу ли я вставить слово?

— Конечно.

— Хотя в данном случае у меня есть сомнения насчет побудительных мотивов принца, он прав. Чем больше стража, тем лучше. Вскоре вполне может прийти такое время, когда ему потребуется много верных людей.

Касил повернулся и, прищурившись, посмотрел на Невина. Они сидели в небогато обставленной совещательной комнате за круглым столом, украшенным только парой шатающихся бронзовых канделябров.

— Отец, — Марин перегнулся через стол, — ты же знаешь, что предсказания Невина всегда сбываются.

— Дело не в его предсказаниях, а в стоимости. Как мы оплатим услуги и разместим девяносто наемников?

— Из налогов с того куска земли, который записан на мое имя. Он поможет содержать войско. Этой осенью я получу целых двух коров — для начала.

— И сколько времени потребуется голодным людям, чтобы разделаться с таким количеством мяса?

— Но, отец! Ты же слышал все эти рассказы о серебряных кинжалах. Даже если только половина из них правдивы, они сражаются, как демоны из ада!

Касил откинулся на спинку стула и лениво потирал подбородок тыльной стороной ладони, обдумывая вопрос. Невин молча ждал, зная, что в конце концов, все будет так, как хочет Марин.

— Ну… — наконец произнес Касил. — Я даже пока еще не взглянул на них. Вот я посмотрю на них и поговорю с ними, когда они появятся завтра, а там посмотрим.

— Спасибо, папа. Ты же знаешь, что принц всегда подчиняется приказам короля.

— Вон отсюда, маленький лицемер! Иди, найди свою мать. Она сказала мне, что хочет с тобой поговорить.

Марин поклонился отцу, кивнул Невину, выбежал из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь, а затем стал громко насвистывать, торопясь по коридору.

— О, боги, на следующий год мой сын поедет на войну! Сегодня, Невин, я чувствую себя таким же старым, как ты.

— Лично я пока слышу голос ребенка, а не мужчины, когда принц говорит о воинской славе.

— Конечно. Уверен, мой сын всему научится. Я только молюсь, чтобы наша следующая кампания оказалась легкой. Скажи мне… предзнаменование на самом деле было?

— В некотором роде. Ваше высочество, королю в Керрморе судьбой предначертано вскоре умереть. Думаю, до окончания зимы.

Касил застыл на месте, его руки с силой сжимали подлокотники стула.

— Его единственный сын мертв, — продолжал Невин. — Три дочери еще слишком молоды, чтобы иметь сыновей. Скажите мне, ваше высочество, вы когда-нибудь представляли себя королем Дэверри? После смерти Глина вы становитесь наследником.

— А, клянусь адом, этого не может быть! Он же еще молодой человек.

— Лихорадки и прочие болезни губят как молодых, так и старых. Вашему высочеству следует хорошо подумать над этим. Кантрейское происхождение вашей супруги означает, что вы не будете пользоваться особой популярностью среди новых вассалов.

Касил сидел неподвижно и с закрытыми глазами. Казалось, он спит. Невин подождал несколько минут, давая ему время подумать.

— А как насчет серебряных кинжалов, ваше высочество? Вам потребуются такие люди, если вы хотите получить шанс претендовать на трон Керрмора.

— Шанс? Не будь идиотом, старик! Будь у меня армия вдвое больше нынешней, и то мои шансы были бы не лучше, чем у блохи в мыльной ванне. Думаю, ты это знаешь.

— Если вас примут лорды Керрмора, то у вас будет очень хороший шанс, сеньор.

Касил встал и прошел к открытому окну, сквозь которое в комнату залетал прохладный и очень влажный ночной воздух.

— Если я оголю свое королевство и соберу всех способных сражаться людей, чтобы идти на Керрмор, то Элдис ударит по моим землям с севера. Это вопрос обмена одного королевства на другое, не так ли? Выбросить землю, которая у меня есть, в попытке получить землю, которой я никогда не видел. В Керрморе имеются люди с такими же правами, что и у меня. Где-то в нашем роду был незаконнорожденный ребенок… Найдутся и другие обстоятельства, которые легко использовать против меня. И пока мы все ругаемся между собой и деремся за Керрмор, Кантрейя прихватит себе остальную часть королевства. Это кажется тебе справедливой сделкой?

— Нет, сеньор. В особенности если учесть, что я знаю человека, у которого больше оснований претендовать на трон всего Дэверри, чем у любого другого.

— Правда? — Касил развернулся и облокотился на подоконник. Он легко улыбался, демонстрируя чисто академический интерес к проблеме. — И кто же это может быть?

— Неужели у вашего высочества нет на сей счет никаких идей?

Касил застыл на месте. Его губы исказила гримаса боли.

— Думаю, вы знаете, — Невин был неумолим. — Это ваш сын, сеньор. В то время как жена из Кантрейи работает против вас, мать из Кантрейи стократно усиливает позиции Марина. У него имеются родственные связи со всеми королевскими родами, даже с Элдисом. И это сильные связи.

— Да, это так, — Касил говорил шепотом. — О, боги! Если честно, я раньше об этом никогда не думал. Я никогда не мог предполагать, что королевская семья Керрмора так… что с ней случится такое. Как ты считаешь, у Марина есть шанс быть принятым, или ему придется сражаться за престол?

— Я думаю, что Керрмор примет его. Разве что вместо него захотят видеть на троне короля Кантрейи.

— Но это вряд ли. Конечно, нет. — Касил принялся ходить взад-вперед. — Это будет трудная и опасная дорога на престол, но как я могу отрицать право моего сына на его вирд?

— На кон поставлено нечто большее, чем вирд Марина. Это дело исключительной важности для всего королевства. Я знаю, что говорил о странных предзнаменованиях без каких-либо доказательств, но вы поймете, что я говорил правду, когда придет сообщение о смерти Глина. А пока может быть очень кстати нанять для Марина настолько большую стражу, насколько это возможно. Это политическое дело.