В трех предложениях Бог повторяет Иакову то, что Он говорил некогда его отцам: "Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему. И будет потомство твое, как песок земной... и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные". Бог исполнит это слово, так как Он - Господин над будущим.

Он также Бог настоящего времени, поэтому не оставляет Иакова в одиночестве: "И вот, Я с тобою... Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал!" (28:15-16).

Сознание Божьего присутствия наполняет Иакова страхом. Он испытывает, возможно впервые, страх перед святым Богом, сознавая, что Он является Господом, Который не должен служить нашим желаниям, но Которому мы должны отдаться на служение.

Что-то новое звучит из уст Иакова, когда он продолжает: "...Как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные" (28:17). Этот святой страх - результат присутствия и откровения живого Бога. "Врата небесные" напоминают нам врата Едема, охраняемые херувимом с пламенным мечом, чтобы туда никто не проник, доколе не придет Тот, Который откроет падшему человечеству доступ к Богу.

Ответ Иакова на видение и обетование Божье

"И положил Иаков обет, сказав: если Бог будет со мною, и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом: то этот камень, который я поставил памятником, будет домом Божиим; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть" (28:20-22).

Не кажется ли нам, что человек, видевший отверстое небо, снова уклоняется на путь корыстного расчета и собирается заключить с Богом небольшое торговое соглашение? Он не отдается этому Богу, как Авраам, который по одному слову Бога оставил родину, родство и пошел, не зная куда идет. Иаков ставит условие: "если". Если Бог даст хлеб и одежду, тогда Иаков из всего возвратит Ему десятую часть. По-видимому, свое отношение к Богу Иаков ставит в зависимость от благословения Божьего, желая иметь от Него земные блага. Иаков встретился с живым Богом, но нельзя сказать, что он пережил искреннее покаяние или перемену мыслей, как это произошло позже в Пенуэле. Путь от Вефиля до Пенуэла далек.

ГОДЫ СЛУЖБЫ Быт. 29:1-30

Беглец

"И встал Иаков, и пошел в землю сынов востока" (29:1).

Так начинается наш следующий отрывок. Сынами Востока обычно называли жителей Аравии. Это, возможно, были потомки Авраама от наложниц, отправленных им на восток (25:6) и населявших Аравию, а также жители Месопотамии, так как она называется восточной страной (29:1; Числ.23:7).

"И увидел: вот, на поле колодезь..." (29:2). Ветхий Завет рассказывает о нескольких подобных сценах у колодца. Моисей в стране Мадиамской встретил у колодца свою будущую жену Сепфору (Исх.2:15-21), раб Авраама встретил у колодца Ревекку - будущую жену Исаака (24:11-27). И вот перед нами еще одна встреча, встреча Иакова с Рахилью.

Сравним поведение у колодца раба Авраама и поведение Иакова. Оба пришли для сватовства. Оба пришли по поручению. Но первый, находясь под Божьим водительством, испытывает девушку, которую сватает, а у второго, напротив, с первого взгляда просыпается страсть своевольного сердца, и он устремляется к цели: "Когда Иаков увидел Рахиль, дочь Лавана, брата матери своей, и овец Лавана, брата матери своей, то подошел Иаков, отвалил камень от устья колодезя и напоил овец Лавана, брата матери своей. И поцеловал Иаков Рахиль" (29:10-11). В этих словах ярко отражено самоволие пылкого, порабощенного страстями человека, который желает осуществить поручение своими собственными силами, по своей собственной воле.

Сравнивая Иакова с Моисеем, мы тоже увидим большую разницу. Моисей - беглец, останавливается у колодца, как Иаков. В обоих случаях на одной стороне стоят пастухи, а на другой - девушки. Моисей, движимый чувством справедливости, защищает девушек от пастухов, препятствующих им напоить своих овец. Иаков энергично вмешивается в ситуацию, но в отличие от Моисея действует, будучи увлечен своей страстной натурой, желая завладеть девушкой.

Раб

"Лаван сказал Иакову: неужели ты даром будешь служить мне, потому что ты родственник? скажи мне, что заплатить тебе? У Лавана же было две дочери; имя старшей: Лия; имя младшей: Рахиль. Лия была слаба глазами, а Рахиль была красива станом и красива лицом. Иаков полюбил Рахиль, и сказал: я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою. Лаван сказал: лучше отдать мне ее за тебя, нежели отдать ее за другого кого; живи у меня. И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее" (29:15-20).

Иаков находит радушный прием в доме Лавана. Но очень скоро он становится здесь слугой, работником. Совершенно иным в свое время было положение Исаака. Когда Елиезер сватал Ревекку, Лаван даже сказать не мог ничего вопреки, потому что там Сам Бог решал дело. Иаков же должен был ради Рахили заключить с Лаваном долгосрочный контракт.

Обратим внимание, что Иаков избирает себе невесту по взгляду очей: "Лия была слаба глазами, а Рахиль была красива станом и красива лицом". В избрании Иакова решающую роль играет внешность невесты. Ревекку для Исаака избрал Сам Бог, Который испытывает сердца, а Рахиль избрана Иаковом, который в своей оценке ориентируется на видимое и преходящее. Вместо водительства Божьего здесь имеет место самовольный порыв сердца.

Возможно, кто-то скажет, что в жертвенной любви Иакова к Рахили нельзя усматривать что-то предосудительное, ведь он готов был ради этой любви служить Лавану долгих семь лет! Можно ли представить себе более крепкую или более идеальную любовь? Но все же эта любовь не спрашивала о воле Божьей, и потому она по сути своей была плотской и, следовательно, неугодной Богу.

Иаков руководствовался чисто человеческими мыслями, пусть даже по-своему великими и прекрасными.

Обманутый

"И сказал Иаков Лавану: дай жену мою; потому что мне уже исполнилось время, чтобы войти к ней. Лаван созвал всех людей того места и сделал пир. Вечером же взял дочь свою Лию и ввел ее к нему; и вошел к ней Иаков. И дал Лаван служанку свою Зелфу в служанки дочери своей Лии. Утром же оказалось, что это Лия..." (29:21-25).

Лаван совершает гнусный, постыдный обман. Осуществление его возможно благодаря тому, что женщины на Востоке носили паранджу, закрывающую лицо, а также благодаря страстной любви, ослепившей Иакова. Как бы то ни было, но утром Иаков оказался перед нежеланным фактом.

Чтобы понять разочарование и гнев Иакова в этот момент, нужно вспомнить, что он семь долгих лет ожидал этого дня, трудился для него. Теперь он видит себя ограбленным и обманутым, его цель ускользнула от него. Огорченный Иаков обвиняет Лавана: "...Зачем ты обманул меня?" (29:25).

Случайность ли это? Не обличает ли вопрос Иакова его самого? Обман! Этим словом он, даже не подозревая, касается своего собственного имени. Это слово должно напомнить ему то дело, из-за которого он находится в чужой земле, вдали от родных. Можно с уверенностью сказать, что это было тайное, самому Лавану неведомое водительство Божье.

Мысли Божьи - не человеческие мысли. Господь наказал Иакова, поставил его как бы перед зеркалом и показал ему, каков он есть и что он сделал. Теми же мерками, которыми мерил раньше Иаков, теперь отмерено ему. Через обман Лавана Бог лишает Иакова иллюзий о безнаказанности в жизни. Он показывает, что с грешника не снимается ответственность. Тогда план Божий был направлен против Исава, теперь - против Иакова. Это говорит о том, что Бог никогда не будет поощрять независимые, а потому богопротивные мысли и действия человека.

В описываемых событиях наблюдается борьба между определением Бога и избранием человека, похожая на борьбу за благословение и первородство, что разыгралась ранее между Исавом и Иаковом. Кто же будет родоначальницей обетованного семени? Человеческое избрание пало на Рахиль, к ней склонилась любовь Иакова. Однако Божье предопределение избрало Лию. В этом заключалась Божья неисследимая воля. Он смотрит не так, как человек, потому и избрал неприглядную внешне Лию.