Найшуль: О ЧИЛИ… Первое. Концепция административного рынка постепенно захватила головы, и она стала привычной для всего этого круга. Второе. Экономический либерализм был воспринят этой группой, как жесткое и в, какой-то степени государственническое направление. Я сейчас процитирую еще одного государственного деятеля, Пиночета. У него были сходные размышления с начальником отдела сельского хозяйства Госплана. Он говорил, что есть два способа заставить людей соблюдать порядок. Один способ – это поставить человека на место и дать ему задание: каждый сидит в своей клеточке, ему дали задание – он это задание исполняет. Второй способ – это связать людей так, чтобы социум контролировал их поведение. Пиночет, надо сказать, мудрый государственный деятель, и он эту дилемму хорошо понимал. И что он сделал? Пиночет специально пошел на то, чтобы полностью исключить государство из экономики. В том смысле, чтобы к государству нельзя было апеллировать. Деньги можно получить, только обслужив другого. Их нельзя получить ни манипуляциями с налогами, ни манипуляциями с таможенными пошлинами. Чили в этом отношении совершенно исключительная страна. Все налоги чилийские универсальны. Есть налог НДС, и этот налог универсален, что бы вы ни производили – детские игрушки, хорошие вещи, плохие вещи. Никаких льготных категорий нет. Налог платят совершенно одинаково. Таможенная пошлина тоже универсальна. Нет такого товара, про который сказали бы: “Но ведь он так важен, надо налоговую пошлину уменьшить”, или наоборот, “надо дать расти чилийской экономике, и мы закроем на это время импорт”, как у нас сейчас с автомобилями сделали. И поэтому оказалось, что совершенно бесполезно бегать в государственные органы. Бегать можно только к заказчику. Деньги находятся только там, нигде больше их нет. Я видел эту систему после 17 лет с того момента, как она была запущена. Фантастическим был не только экономический, но и социальный результат. Народ построен и понимает, для чего он живет. У меня есть простой тест: вы приходите в гостиницу, подходите к стойке, а человек, который на reception, разговаривает со своим коллегой. Сколько времени пройдет, пока кончится разговор с коллегой и он прибежит к клиенту? С этим показателем, конечно, очень хорошо в пятизвездочных гостиницах, но в Чили и в “трехзвездочных” гостиницах пулей подлетали. И это характерно, это трудовая этика. Это то, что я увидел, когда в 90-м году мы приехали в Чили. Это, собственно говоря, об экономическом либерализме… И с этим связана проблема, которая до сих пор не решена, – это неспособность связать реформы с традициями России. Неспособность в 85-м году, неспособность в 91-м, неспособность в 2000-м и неспособность в 2004 году - неспособность у этой группы и неспособность у страны в целом. Никто не представляет себе, как сшить эти две вещи. Я написал статью, она опубликована в “Русском журнале” и называется “Реформы вширь и вглубь”. Те реформы, что мы провели, я называю реформами вширь, реформы вглубь не получаются. То, что можно сделать на голом месте, получается. Там, где требуются культура и традиция, эти реформы не работают. Скажем, начиная от наукоемких отраслей и банковского сектора, кончая государственным устройством, судебной и армейской реформой. Список можно продолжить.
Шилов: Отличие Федерализма, как системы институциализации (системы реальной, развитой, содержательной демократии) от иных систем институциализации – систем либо тоталитарных, либо систем управляемой демократии, либо систем открыто-неустойчивой демократии, – состоит в том, что федерализация воплощает универсальный общечеловеческий код алгоритмизации социума, его самоупорядочивание, образует ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ДЕМОКРАТИИ, формирует страну, как МЕСТО ДЕМОКРАТИИ. Британская либерально-имперская метропольная идея колониальных либеральных диктатур «своих сукиных сынов», взятая на вооружение консервативным крылом США, на современном этапе мирового либерального развития является главным тормозом универсальных и эффективных общенациональных либеральных преобразований, как глобальных общемировых и национальных альянсов в сущностных прогрессивных целях становления единой гуманитарной цивилизации.
Неверно думать, что ЕСТЬ НАРОДЫ, СПОСОБНЫЕ К ЛИБЕРАЛИЗМУ, А ЕСТЬ НАРОДЫ, КОТОРЫМ НУЖЕН ТОЛЬКО ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ДИКТАТОР.
ТАК МОЖЕТ ДУМАТЬ ТОЛЬКО АТЕИСТИЧЕСКИЙ ОГРАНИЧЕННЫЙ ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ, НАУЧНО НЕ СОВЕРШЕННЫЙ, ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ. ВСЕ НАРОДЫ ОБЛАДАЮТ ОДИНАКОВЫМ ПРАВОМ СВОБОДЫ – ТАКОВ ДУХ ДЕКЛАРАЦИИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА, И НЕ РАЗДЕЛЯЮЩИЙ СУЩЕСТВО ЭТОГО ДУХА, НЕ МОЖЕТ НАЗЫВАТЬСЯ ЛИБЕРАЛОМ, - И, БУДУЧИ НАРОДАМИ, РАЗЛИЧИЯМИ, ЯЗЫКАМИ, ДЕМОНСТРИРУЮЩИМИ СИЛУ ВСЕОБЩЕГО ВОПЛОЩЕНИЯ ДУХА СВОБОДЫ, СВОБОДНО ОСУЩЕСТВЛЯЮТ СОБСТВЕННОЕ ПРАВО СВОБОДЫ.
ЛИБЕРАЛ НЕ ИМЕЕТ ПРАВА ОТКАЗЫВАТЬ, КАКОМУ-ЛИБО НАРОДУ В ЕГО ПРАВЕ НА ЛИБЕРАЛЬНУЮ ДЕМОКРАТИЮ, НЕ ДОЛЖЕН ПООЩРЯТЬ НАВЯЗЫВАНИЕ, КАКОМУ-ТО НАРОДУ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ДИКТАТУРЫ И ДОЛЖЕН БОРОТЬСЯ С ЭТОЙ ВРАЖДЕБНОЙ ЛИБЕРАЛИЗМУ МЕТОДОЛОГИЕЙ, ДИСКРЕДИТИРУЮЩЕЙ И ПОДРЫВАЮЩЕЙ САМИ ОСНОВАНИЯ РЕАЛЬНОГО ЛИБЕРАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ.
Основой творческой инновационной эффективной трудовой этики может быть только либеральная этика. Деньги должно быть можно получить не только ОБСЛУЖИВ, по меткому замечанию Найшуля, другого, но и самостоятельно (индивидуально, или самостоятельной группой, сообществом) произведя определенный КОНКУРЕНТОСПОСОБНЫЙ ПРОДУКТ и продвигая его на рынке. Вот принципиальное экономическое отличие инновационной рыночной экономики, возможной только в условиях либеральной демократии, от пиночевтовской квази-рыночной экономики в условиях либеральной диктатуры. Потому при либеральной диктатуре не производится никакого ПРОДУКТА, только количественно растет сфера «услуг в области живота и пониже» и развиваются сырьевые отрасли. Ведь ПРОИЗВОДСТВО КОНКУРЕНТОСПОСОБНОГО ПРОДУКТА не выгодно либеральным монополиям, осуществляющим диктат на мировом рынке. Потому в либеральных диктатуриях и не развиваются структурные отрасли, образовательная система, чему так удивлялся в отношении Чили Найшуль.
Следует также помнить, что все крупные рыночно-экономические инновационные системы рождались, как Государственное системообразование в условиях рыночной экономики. Так появился интернет, основа новой экономики, так, появился, например, Британский открытый Университет, мировой лидер дистанционного обучения, созданный Королевским указом в 1969 году по инициативе британского премьер-министра Вильсона. Колониально-либеральный же диктатор сидит на своем слоистом троне, сложившемся историческими реалиями зависимой сырьевой «национальной» экономической модели, и консервирует ситуацию, предохраняя ее от возникновения ОБЩЕГО ДЕЛА СТРАНЫ, в ходе которого она сможет производить КОНКУРЕНТОСПОСОБНЫЙ ПРОДУКТ, чаще всего палачествует над пассионарными силами, которые в силу общегосударственного НИЧЕГОНЕДЕЛАНИЯ все более смещаются в революционное гетто. И налоговая схема у генерал-либерала простая и универсальная, а зачем же над ней думать, ведь реальная налоговая схема – это математика, которую необходимо изучать в школе гражданского общества.
Таким образом, НЕСПОСОБНОСТЬ ЛИБЕРАЛОВ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА – ЭТО НЕ «НЕСПОСОБНОСТЬ УВЯЗАТЬ РЕФОРМЫ С ТРАДИЦИЯМИ РОССИИ», тут все, как раз, очень традиционно было сделано=провалено, ЭТО НЕСПОСОБНОСТЬ К ВЫРАБОТКЕ МОДЕЛИ СИСТЕМНОЙ РЕФОРМАЦИИ РОССИИ, ОСНОВАННОЙ НА НЕПРЕХОДЯЩЕМ ЕСТЕСТВЕ РУССКОЙ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ЭТИКИ. НАДО ВЫЯВИТЬ ЕСТЕСТВО РУССКОЙ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ЭТИКИ – А ЭТО СУЩЕСТВО ЛИБЕРАЛИЗМА ПРАВ НАРОДА, МАТЕМАТИЧЕСКОЕ СУЩЕСТВО ЛИБЕРАЛИЗМА, - И ПРИНЯТЬ ЕГО ТАК, как ОНО ЕСТЬ, И ОНО ОТКРОЕТСЯ, как МОЩНЕЙШИЙ ФУНДАМЕНТ НОВОЙ ЭКОНОМИКИ, - как ОСНОВА ОБЩЕГО ПРАВОГО ДЕЛА СТРАНЫ.
Найшуль: Элтон Фридман, когда я с ним виделся в 90-м году, сказал, что приватизировать имущество – это нечего делать, а вот, как приватизировать долги? Это главный минус того, что произошло. Имущество вышло в частные руки, долги остались на государстве. Я имею в виду и внешний долг, и пенсионный долг, и т.д. Сейчас у нас один товарищ сидит в Матросской тишине, как проявление этого конфликта. Проблема, как, если сказать по-русски, разверстать долги по собственникам - не решена, и неизвестно, как ее решить.
