Практически вся смертность пришлась на весну 1943 года. Вот, например, данные по Астраханскому лагерю № 60, начальником которого стал полковник госбезопасности П.И.Мазурин: февраль — 400 чел, март — 1039 чел., апрель — 527 чел., май — 66 чел, июнь — 1 чел, июль — декабрь — ни одного.[400]
Особняком стоял сельскохозяйственный лагерь в Таболе, Камызяк. Он открылся в августе 1943 года и содержал чуть больше ста военнопленных. Непривычный к астраханскому климату Фритцше описывает его чуть ли не как курорт, правда, не вполне благоустроенный.
«Лагерь Табалла располагался непосредственно на берегу главного русла Волги в ее дельте. Зона лагеря ограждена колючей проволокой только по суше. Доступ к воде свободен. В зоне четыре здания: большой рубленый дом с большим и единственным помещением, где живет сотня румын, две будки из досок, каждая с нарами на 8 человек; в них живут немцы, к которым теперь присоединяемся и мы. Кроме того, есть рубленый дом поменьше, в котором находится кухня, столовая и медпункт.
Будки сбиты из голых досок, так что сквозь щели и оконные проемы постоянно дует. Стекол в окнах нет, а только марля, которая призвана мешать комарам проникать внутрь. Но их численность в будках является доказательством того, что эффективность применения марли равна нулю. Единственный способ защиты от этих нежеланных гостей — вечернее задымление будки тлеющим сушеным навозом коров и верблюдов. От резкого дыма можно задохнуться скорее самому, а не комарам. Наступление их полчищ затихает только с приходом утренней прохлады. На нарах — тонкие рогожи из камыша и простыни. Последние предназначены для защиты тела от комаров и сохранения тепла. Одеял нет. Климат в этом районе Волги очень неуравновешенный. На западе от нас болота, на востоке — сухая степь. Направление ветра изменяется пять раз в сутки. Влажность воздуха то экстремально высокая, то необыкновенно низкая. Температура в середине дня поднимается до 40 градусов, а рано утром она до восхода солнца падает до 10 градусов. Получается, что днем мы страдаем от жары и комаров вечером, а ночью мерзнем.
Большинство пленных работает на колхозных полях, где выращивают помидоры, дыни, арбузы, огурцы и капусту. Самые сильные и здоровые из румын выполняют тяжелую работу береговых рыбаков. Они забрасывают длинные неводы в море, а затем вытягивают их на берег. Иногда в сети попадает белуга и красная рыба. Те, кто работает на поле, выходят на работу в 6 часов утра, обеденный перерыв с 11 до 16 часов, второй выход в 16 часов, ужин в 20.00. Продолжительный обеденный перерыв необходим, так как в середине дня работать на полях под открытым солнцем невозможно.
Нас, летчиков, прикрепляют к аграрной бригаде, и на второй день после прибытия стоим в строю. Списочный состав небольшой — 115 человек, и так называемая проверка при выводе на работу не слишком обременяет дежурного офицера. Со счетной доской в руках (счеты) он быстро справляется с этим за считанные минуты. Какие страдания может принести проверка, мы узнали уже позже.
Питание, что получали пленные, было очень близко к положенному пайку. Утром полкило каши разных видов круп с подсолнечным маслом и 200 г. хлеба; в обед 3 блюда: 1 литр супа с бараниной или рыбой, полкило каши, 200 г. хлеба и компот из сухофруктов, на ужин — опять 1 литр супа и хлеб. Привозившие продукты обогащались, очевидно, рыбой нашего улова.
Если все упростить и представлять сытость как рай, то да, лагерь в деревне Табалла был раем для пленных, они не были обессилены и поэтому не подвергались таким болезням — как дизентерия, воспаление легких, сыпной тиф, сильные отеки, то есть болезням, гибельно действующим на человека, не имеющего физических и психических запасов».
К октябрю 1944 года в Астраханской области находилось 587 военнопленных (лагерь № 204).
Вторая волна пленных начала поступать осенью 1944 года, из Румынии.[401] Двумя эшелонами прибыло 5900 человек. Они работали на рыбозаводах им. Трусова, им. Кирова, им. Крупской, строили электростанцию на Болде, заготавливали лед для рыбной промышленности, возводили СЛИП, ремонтировали суда на судоверфи им. Кирова. Часть пленных была направлена за пределы города — добывать соль на озере Баскунчак, ремонтировать суда на заводе во Владимировке (совр. Ахтубинск). К такому наплыву начальство оказалось не готово. К 1 января 1945 года умерли 834 человека (более половины — от дистрофии), несколько человек были арестованы и около 100 направлены в госпиталь. Большого труда стоило справиться с эпидемией тифа и дизентерией. Ввиду отсутствия верхней одежды у 40% пленных зимой пришлось ограничить выход их на работу. При расходах на контингент в 1.3 млн. руб. объем выработки составил 0,46 млн. руб., то есть труд пленных оказался совершенно непроизводителен, что и неудивительно при дистрофии и желудочных заболеваниях. Было совершено три неудачных побега.
Кормили пленных пшенной кашей, изредка макаронами. Сахар стабильно получали только заболевшие. Постельного и нижнего белья не было у половины пленных. Поскольку швейные машинки отсутствовали напрочь, ремонт одежды проводился вручную. В качестве топлива использовался камыш, с перебоями — уголь.
К новому 1945 году в лагере состояло 5604 пленных, почти исключительно немцев (вместе с австрийцами — 2930 чел.) и румын (вместе с молдаванами — 2588 чел). В 1945 году в Астраханский лагерь № 204 поступило порядка 8000 человек, из них немало венгров. Умерло 2934 человека, в том числе 1734 от дистрофии, 115 от авитаминоза, 102 от сыпного тифа, 158 от пневмонии, 21 от брюшного тифа и т.д. Примерно 1500 румын, 1000 венгров и 1700 немцев отпустили домой. До 2000 человек пришлось разместить в госпитали. Многие причиняли вред своему здоровью, чтобы перейти в категорию нетрудоспособных и быстрее отбыть на родину. В докладе лагерного начальства написано: «Военнопленные, несмотря на контроль, пили мыльный раствор, концентрированный раствор соли, умышленно голодали и пр., стремились довести себя до дистрофии, надеясь на отправку на родину». Рентабельность труда пленных, по оценкам лагерного начальства, была неэффективна, то есть при расходах на содержание в 11,6 млн. руб. общая валовая выработка составила 8,1 млн. руб. Сбежали, но были пойманы, 23 человека.
Появились, хотя в недостаточном количестве, овощи и картофель, хотя в рационе по-прежнему преобладали крупы и мука. Мяса не было, зато стали поступать яичный порошок, мясные консервы и сыр. Летом дали продукцию подсобные хозяйства и пленные получили зелень и рыбу. Калорийность составляла 2400-2500 кал, для дистрофиков до 3000 кал. В первом квартале появилось достаточное количество теплой одежды и нательного белья. Удалось обустроить и утеплить бараки. Была отлажена поставка угля.
На 1 января 1946 года контингент лагеря насчитывал 4128 человек, в том числе 2643 немца (с австрийцами), 1286 венгров (с русинами), 126 румын и 16 словаков. Смертность упала до 29 человек, но в госпиталь отбыло 1084 пленных — сказывалось нервное напряжение и ожидание отбытие на родину. Однако назад отпустили только словаков и русин. Впервые лагерь стал окупаемым — при расходах на содержание контингента в 10,1 млн. руб. было произведено продукции и услуг на сумму 10,4 млн. Побегов не было.
Перебои с продовольствием случились в первом квартале. Из овощей поступала лишь капуста, исчез картофель, из крупы осталось только пшено. Возникли трудности даже с солью. К весне проблемы были решены, а летом лагерь обзавелся даже животноводческим хозяйством в 126 голов — КРС, лошади, бараны и свиньи.
Далее численность контингента лагеря менялась так: на 1 января 1947 года 3326 человек, на 1 января 1948 года — 3090 человек, на момент расформирования лагеря № 204, то есть на 1 августа 1948 года, — 1340 человек. За два года лагерь произвел продукции на 16.8 млн. руб. при расходах на содержание в 23.0 млн. руб. За два года сбежали 19 человек, из которых было разыскано 13. Все беглецы были интернированными поляками, которые причисляли себя к победившей нации и были очень возмущены, что их задерживают. С обеспечением лагеря продовольствием, одеждой и топливом перебоев не было.
