– Да не вешай ты мне лапшу на уши! – вдруг вспомнил телефонный разговор Топтунов. – Четвертый миллион остался в квартире! В другой сумке! Звони своей подруге, пусть возвращается и выносит его! Слышишь?
– Не нервничай так, Дима. Не хочешь продавать за три миллиона, держи и разбегаемся!
Шлема протянул между креслами Топтунову шарик. Его тридцать два фарфоровых обнажились в улыбке.
– Держи, держи, Дима! И давай назад ключ!
Топтунов вдруг понял, что проиграл.
– Ну ты и морда жидовская, Шлема!
Шлема ничуть не обиделся:
– И это ты, Дима, говоришь мне после того, как попытался всучить куклу!
– Ладно, Шлема! Будем считать, что у нас ничья примирительно сказал Топтунов и открыл ключом замок сумки. – Деньги-то хоть настоящие?
– Можешь проверить любую пачку. На вот, держи!
Топтунов взял протянутый Шлемой прибор, тот самый, которым тот проверял первый шарик.
– Так это обычный ультрафиолетовый тестер?
– А ты думал что, синхрофазотрон компактный? – хмыкнул Шлема.
Топтунов расстегнул молнию сумки, занимавшей почти половину сидения, и потянул носом воздух. Запах был характерным для денег. Пересчитывать пачки под носом у СБУ было слишком рискованно. Поэтому Дмитрий просто наобум выудил и надорвал две из них. Деньги, насколько можно было судить, были настоящими.
– Ладно, Шлема! Будем надеяться, что твоя подруга не подобрала ключ и не вытащила несколько пачек.
– За это можешь быть спокоен, Дима.
– Тогда отвези меня к моей машине и разбегаемся!
– А где твоя машина? – подозрительно спросил Шлема.
– На Льва Толстого! Надеюсь, ты не предложишь мне ловить с тремя миллионами баксов такси?
– Не предложу, но сперва товар своей подруге отдам. На всякий случай.
– Ты что, боишься чего-то, Шлема?
– Страхуюсь просто, Дима. Это, конечно, не мое дело, но у тебя кровь на правом рукаве. Ты бы одежку хоть сменил, убивец…
Йемен, Ходейда, район порта
– И все равно тут что-то не то, Миша проговорил Абдель аль-Ахмар, наблюдая за входом в контору Ясина Кадера.
Михаил Каморин, отчаянно потевший на заднем сиденье припаркованной в укромном месте «Тойоты», подул на липкий лоб и через силу сказал:
– Что тебе не то, Абдель?
– Яхту захватили по наводке Кадера, так?
– Ну?
– Выкуп за нее уже потребовали?
– Не знаю, я не судовладелец…
– Да ты и не можешь быть судовладельцем, Миша. У тебя зарплата маленькая…
– Побольше твоей, между прочим.
– Ну у меня еще неплохой приработок ухмыльнулся Абдель.
– Ну так сиди и не выступай.
– Да я не выступаю, Миша. Я просто пытаюсь понять, в чем цель этой комбинации с Кадером…
– О, господи, я же тебе сразу сказал: в освобождении нужного нам позарез человека!
– Не получается, Миша! – упрямо покачал головой Абдель и продолжил рассуждать: – Смотри, допустим, судовладелец находился на яхте. Тогда он сам оговорил с пиратами сумму выкупа и дал кому-то из своих родственников команду передать деньги…
– Судовладелец, насколько я понял, не находился на яхте, – провел рукой по взмокшему лицу Каморин. – Господи, ну и парилка, скорее бы этот Кадер вышел…
– Если судовладелец не находился на яхте, то с ним связались и назначили выкуп… Так! Не понял! А это еще кто?
Абдель аль-Ахмар мгновенно схватил цифровую камеру и навел ее на вход в контору Ясина Кадера. Михаил Каморин, полулежавший на заднем сиденье, подался к нему. К входу в контору Ясина шли двое арабов. Откуда они появились в пустынном переулке, было непонятно.
Миновав «Мерседес» Ясина, шедший первым толкнул дверь. Второй притормозил и украдкой оглянулся по сторонам. Абдель рассмотрел его лицо и быстро сказал:
– Это не йеменцы! И не сомалийцы!
– А кто?
– На иранцев похожи! – выдохнул Абдель, бросая камеру на переднее сиденье и поворачивая в замке ключ зажигания. Двигатель завелся, но тут же чихнул и умолк. Абдель повторил попытку, но мотор снова заглох. – Подъезжай и жди! – крикнул аль-Ахмар, выскакивая из «Тойоты».
Михаил Каморин какой-то миг смотрел вслед мчащемуся к конторе аль-Ахмару, потом вывалился из машины и запрыгнул на водительское сиденье. Мысли в его голове лихорадочно прыгали, рука поворачивала ключ зажигания. «Тойота» заводиться не хотела.
Абдель припарковал ее в очень удобном для наблюдения месте. Вход в контору из машины отлично просматривался, «Тойоту» же заметить было практически невозможно. Шестьдесят метров, отделявших наблюдательный пункт от входа в контору, Абдель преодолел за считанные секунды. Навыки, полученные в советском военном училище, он сохранил.
На бегу Абдель успел оглядеться по сторонам. Видимо, ничего подозрительного в переулке не было. Аль-Ахмар подскочил к двери и толкнул ее, одновременно подавшись в сторону. После чего быстро заглянул внутрь. Контора Ясина Кадера располагалась на втором этаже. Оба подозрительных визитера уже поднялись по лестнице, и Абдель метнулся следом…
Украина, аэропорт Борисполь, незадолго до описываемых событий
Топтунов, держа в руке небольшой кейс, стоял в очереди к стойке регистрации на рейс до Лимасола. Кроме этого небольшого кейса, иной поклажи у него не было. Топтунов покидал Украину навсегда. Три миллиона, полученные вчера от Шлемы, Дмитрий уже перевел на счет в оффшоре.
В одном из банков на Кипре у Топтунова был арендован сейф. Там лежало что-то около пятидесяти тысяч долларов США. Но главное, там лежал паспорт гражданина Евросоюза с труднопроизносимой греческой фамилией. С фотографией Дмитрия. Самый что ни на есть настоящий.
Об этом паспорте не знал никто. Ни отец Дмитрия, ни, тем более, его жена, которая находилась на SPA-курорте под Конче-Заспой и которую Топтунов должен был сегодня вечером забрать. С опостылевшей женой Дмитрий даже прощаться не собирался. А вот отцу с Кипра думал перезвонить. Разговор обещал быть нелегким.
Топтунов-старший продолжал надеяться, что все наладится. На выборах победит нужный клан, дело окончательно закроют, а его вернут на хлебное место в министерстве обороны. Дмитрий же отчетливо понимал, что отцу уже не вернуться в свое кресло. Арест имущества означал, что Топтунова списали в утиль, вычеркнув из членов клана. Дмитрий пытался убедить отца смотаться за границу, еще тогда, когда, благодаря взяткам, дело прикрыли. Тот не согласился. В результате после ареста имущества они оказались нищими. С реальной перспективой получить по приличному сроку.
В этой ситуации к Дмитрию Топтунову и обратился Аксюков. Это был просто уникальный шанс. И Топтунов его не упустил. Поначалу у него даже в мыслях не было убивать школьного товарища, однако, когда выяснилось, что доля Топтунова составит всего полмиллиона, у Дмитрия просто не осталось выбора. Для того чтобы более-менее сносно устроить свою жизнь за бугром, нужно было не менее двух миллионов.
Теперь у Дмитрия было три, и он без сожалений уезжал навсегда. В этой стране у него не было будущего. Да и у самой страны его, пожалуй, не было. Страна превратилась в телегу из знаменитой басни Крылова про Лебедя, Рака и Щуку. И Дмитрий Топтунов сделал свой выбор.
Йемен, Ходейда, район порта
Абдель Аль-Ахмар скрылся в двери конторы Ясина Кадера. А «Тойота» все не заводилась. Каморин вскрикнул:
– Мать твою! Твою мать!
И это будто подействовало. Движок дважды чихнул и наконец ровно загудел. Михаил тут же врубил передачу. «Тойота» с легким скрежетом выскочила из укрытия и вынырнула в залитым слепящим солнцем переулок. Каморин заложил вираж и вдруг услышал сзади какой-то стук. Быстро оглянувшись, он увидел болтающуюся заднюю дверцу. Впопыхах он ее не закрыл, но сейчас это было не важно.
– Бух! Бух! – донеслись от конторы приглушенные выстрелы.
– Мать твою! – снова выругался Каморин, выжимаю педаль акселератора до отказа.
«Тойота» пронеслась по переулку и с визгом затормозила у входа в контору Ясина Кадера, едва не зацепив крылом его «Мерседес».
