— Иногда, мисс. Но сегодня мы уговорили его запереть их в комнате.

Именно в этот момент снизу донесся громкий сердитый голос:

— Что вы там возитесь, миссис Тим? Вы забыли разве, что я ровно в четыре пью чай… И огонь в камине почти погас, захватите по дороге несколько поленьев.

Миссис Билль бросила на хозяйку умоляющий взгляд.

— Мне и вправду лучше пойти, мисс.

— Минутку, миссис Билль, — возразила Каприсия мягко, — вы отнесете ему чай, только если я дам на это согласие. Но прежде я хочу разобраться, почему этот человек здесь и кем считает себя, если дом принадлежит мне.

Заметив неподдельный ужас, промелькнувший на лице миссис Билль, когда та услышала, что джентльмену внизу впервые за много лет придется ждать, Каприсия почувствовала, как ее решение раз и навсегда покончить со всем этим поколебалось.

— Я собираюсь немного побеседовать с мистером Винтертоном, так что, пожалуйста, приготовьте чай для нас обоих, — мило улыбнувшись, произнесла она. — А потом я вас попрошу помочь мистеру Винтертону упаковать его вещи.

Потрясенная жена сторожа широко раскрыла глаза.

— О, мне никогда не хватит смелости на такое, мисс… да и он ни за что не захочет.

Она дрожащей рукой провела по лбу, убирая прядь волос.

— Уверяю вас, он не захочет уезжать, мисс, и лучше бы вам оставить все на своих местах… примириться с ним, как это сделали мы. Просто не знаю, куда он пойдет, если вы прогоните его…

— Хорошо, предоставьте все мне. — Каприсия вышла в коридор и двинулась вниз по внушительной дубовой лестнице, а миссис Билль замерла на месте, нервно комкая в пальцах оборки передника.

Когда Каприсия спустилась в холл, мистера Винтертона там не оказалось, очевидно, он успел удалиться в свою комнату, где перед тем сидел, закрывшись со своими собаками, в течение всего последнего часа. Каприсия еще раз огляделась и решила — первое, о чем она попросит миссис Билль, когда разберет свои вещи и окончательно устроится, это хорошенько вымыть и вычистить помещение, и если мебель еще не окончательно развалилась от недостатка внимания, посмотреть — нельзя ли заставить ее сверкать?

Миссис Билль нетвердым голосом давала ей вслед наставления:

— В конце главного коридора поверните налево и сразу направо увидите дверь. Мы называем эту комнату библиотекой.

Каприсия снова сдвинула брови. Значит «заупрямившийся» Ричард Винтертон избрал своей резиденцией библиотеку, и именно там она найдет его. Решительно шагая по коридору, она вскоре услышала дружный и враждебный собачий лай, но не замедлила шага, поскольку с детства привыкла общаться с собаками. Достигнув дверей библиотеки, она помедлила только затем, чтобы постучать.

Лай возобновился с новой силой, дверь никто не открывал и не отзывался. Она постучала снова, громче и настойчивее. На этот раз послышался ленивый голос:

— Входите — если осмелитесь.

Каприсия не нуждалась в повторном приглашении и повернула дверную ручку. Мохнатое нечто прыгнуло ей на грудь, и вряд ли бы она сумела сохранить равновесие, если бы не успела прислониться к стене коридора. Каприсия оставалась невозмутимой, бесстрашной, в глазах Каприсии даже промелькнуло любопытство.

Собак было три: эльзасская овчарка и два сеттера, чрезвычайно ухоженные, в отличной форме — великолепные образцы пород.

Это она успела отметить в первые же секунды, находясь в несколько стесненном положении. Так как девушка не сделала попытки двинуться вперед, хозяин собак наконец-то соизволил появиться в дверях. Впервые Каприсия взглянула в глаза Ричарду Винтертону.

Большинство людей нашли бы эти глаза малопривлекательными. Карие, с зелеными и золотистыми крапинками, они имели привычку неприятно суживаться, если их обладателя что-то забавляло. Но когда он удивлялся, его глаза широко распахивались, а то, что девушка не визжала, не звала на помощь и не проявляла никаких других признаков страха, будучи прижатой к стене коридора его рычащими питомцами, заставило эти глаза совершенно округлиться. Он негромко присвистнул.

— Ну и ну, — воскликнул он. — Салли, Виконт! Оставьте леди в покое. Знаю, Беатриса, ты мечтаешь проглотить ее целиком, но… по крайней мере не сейчас.

Каприсия хладнокровно отряхнула костюм и поправила растрепавшиеся волосы. Безудержный натиск собак, несомненно, сказался на ее обычно аккуратной наружности, но никак не отразился на самообладании. Если не считать времени, потраченного на обучение в швейцарском пансионе и курсах французского языка в Париже, всю остальную жизнь она провела на уединенной скотоводческой ферме. Хлопоча на огромной кухне или помогая загонять стадо, поневоле перестанешь походить на новенькую булавку. Как и сейчас, так что это ее нисколько не смутило.

— Мисс Воган, я полагаю? — пробормотал Ричард Винтертон, закуривая новую сигарету и не спуская глаз с Каприсии.

— Не думаю, чтобы вы ожидали кого-то еще, — невозмутимо ответила она, — или подобный прием, которым, несомненно, надеялись произвести на меня впечатление, вы оказываете всем вашим друзьям и доброжелателям?

Он рассмеялся так, словно она сказала что-то необычайно смешное.

— Я рад, что вы оценили мой прием. Надеюсь, вы не думаете, будто я сидел и считал часы до вашего приезда? А что касается друзей и доброжелателей… меня они мало интересуют. Или, точнее будет сказать, я их не интересую.

— И это меня не удивляет. — Она шагнула к двери в библиотеку. — Можно войти?

— Если хотите.

Он посторонился, даже более того — велел собакам лежать смирно и не мешать. Они повиновались, заняв все пространство на коврике перед камином.

— Для вас, кажется, не в новинку быть объектом собачьего внимания?

— Нет.

Она остановилась посередине библиотеки. Удивительно, но если не считать некоторого беспорядка, сама комната, тяжелая старинная мебель, обивка кресел и дивана были в отличном состоянии. Наконец Каприсия увидела комнату, которая действительно походила в поместье Ферринфилд на те, что она создала в своем воображении.

Несмотря на жалобы мистера Винтертона по поводу потухающего камина, огонь жарко полыхал, и библиотека в целом производила впечатление не только очень уютной, но даже роскошной комнаты.

— Я вижу, вы удивлены?

Он потеснил собак с коврика и прислонился широким плечом к камину, лениво покуривая сигарету и явно приготавливаясь не спеша рассмотреть свою гостью во всех подробностях.

— Вам еще придется привыкнуть к тому, что этот дом очень большой. Бедняга Тим и его жена стараются как могут поддерживать порядок, подавать еду в положенное время и все такое прочее. При Джошуа здесь была еще одна служанка, но, не успев узнать, что старик оставил ей пятьсот фунтов, она тут же улепетнула. И хотя денег еще не получила, думаю, что уже кутит вовсю, чтобы отметить событие. Большинство людей празднуют получение наследства.

— И у вас есть повод праздновать, мистер Винтертон?

Каприсия присела на ручку кресла, скрестила руки на груди и взглянула ему прямо в глаза.

— Вы имеете в виду, не завещал ли Джошуа и мне пятьсот фунтов? Нет, ни пенни.

— И я не помню также, чтобы он разрешил вам остаться в этом доме, ведь я не ошибаюсь? — произнесла она с кажущейся мягкостью. — Я видела копию завещания, ваше имя мне ни разу там не встречалось. Так почему же я застаю вас здесь, в этом доме, где вы так уютно расположились со всеми вашими животными? — Она махнула рукой в сторону собак, которые теперь мирно сопели, положив головы на лапы, и блики огня играли на их гладкой шерсти. За окном угасал октябрьский день.

— Так вот в чем дело. — Он медленно погрозил ей указательным пальцем. — Вы явились, чтобы разрушить мой привычный образ жизни? Несмотря на то что ни разу и не вспомнили о старом Джоше, пока он был жив. Готов поспорить, и родитель ваш ни разу не вспомнил о нем. Он, отец ваш, умер, я полагаю? — небрежно осведомился Винтертон.

— Да, иначе я не унаследовала бы этот дом, — сухо ответила Каприсия.