– Уходим, – в очередной раз взвизгнул Копейкин откуда-то с нижнего яруса. – Ухо-о-о…

Вопль репортера превратился в вой, который слился с воем энергоснаряда, летящего теперь без всяких перелетов точно в цель. Казалось, что прямиком в камеру. В кадре полыхнула синяя вспышка, раздался оглушительный грохот, а затем замелькали деревянные обломки, комья грязи и еще что-то непонятное.

Еще через миг изображение основательно вздрогнуло, кувыркнулось десяток раз, снова вздрогнуло и застыло, будто бы оператор Кошкин умудрился поставить картинку на паузу.

Фальшивая пауза длилась недолго. Спустя несколько секунд серая муть вновь пришла в движение и начала клубиться, а еще секундой позже в кадре появился грязный ботинок на толстой подошве. Носок ботинка легонько стукнул по стереоскопическому объективу, затем хозяин ботинка сделал шаг в сторону и, судя по сгустившейся тени, присел.

Изображение вновь дернулось, перевернулось градусов на сорок пять и очистилось от серой мути. Этому поспособствовал грязный палец человека, которым тот протер объективы.

Василий взял последний кадр крупно, поэтому сначала действовала прежняя настройка и в фокусе оказался только глаз человека. Нахальный, синий, с опаленными ресницами. Когда же электроника сообразила, что пора менять фокус, камера вновь полетела на землю, а откуда-то сверху торопливо захлопали импульсы «Шторма», штатного оружия военных и большинства сталкеров.

Новый ракурс получился таким же неудачным, как и старый. Изображение теперь «лежало на боку», но оказалось более информативным. Теперь зрители хорошо видели прежнего владельца камеры и его напарника. Оба лежали без движения, придавленные обломками метеовышки. Правда, оператор лежал на животе, неестественно вывернув голову – почти точно назад, а репортер валялся на спине, раскинув руки.

Хлопки выстрелов стихли, и в кадре опять появился человек с импульсником в руках. Даже в таком ракурсе – от земли, со спины, да еще под углом – он выглядел как заправский сталкер. Военные ботинки (на языке солдат – «берцы», а для сталкеров – «гады»), легкий боевой сервокостюм со следами от сорванных военных нашивок, ИПП в руках, десятизарядный импульсный пистолет «Страйк» в кобуре, да еще и лазерный армган на левом предплечье. За спиной у сталкера висел компактный рюкзак, поверх брони надета разгрузка с многочисленными кармашками, забитыми магазинами для «Шторма» и гранатами, голову украшал своеобразный легкий шлем или кепи с коротким козырьком, а на шее болталась фильтрующая маска. Образчик – хоть на плакат.

Сталкер прошел мимо оператора, вновь присел, теперь рядом с репортером, взял его пальцами за подбородок, слегка встряхнул, пробормотал негромко, но внятно: «Понаехали, бля, романтики», а затем вдруг ухватил Копейкина за ремень, поднял и легко понес куда-то в сторону морского берега…

Черный Лис выключил проектор, беззвучно поаплодировал, негромко пробормотал: «Копейкину зачет, а оператору и сталкеру браво», – а затем снова сделался безучастным и уставился в окно.

Середина июня откровенно разочаровала. Где-то жарило на полную катушку солнечное лето, а здесь… И раньше-то в этих местах было не очень, а теперь и вовсе тоска. Дожди, дожди, дожди. Гиблое место эта Зона, в какой локации ни окажись. Везде сыро, грязно, опасно…

«Но и прибыльно тоже везде, – взбодрил себя Черный Лис. – Что перевешивает все неудобства, тоску и опасности. И перевешивает с большим запасом».

Черный Лис поднялся с кресла, прошелся по комнате, массируя шею тонкими, но цепкими пальцами, затем остановился и приказал коммуникатору вызвать посредника. Имплант-коммуникатор привычно активировал режим модуляции голоса, но Черный Лис сразу же отключил эту функцию. Теперь не требовалось скрывать от посредника свой настоящий голос. Лицо тоже.

Впрочем, изображение Черный Лис так и не включил.

– Слушаю тебя, – мгновенно ответил посредник.

– Здравствуй, Каспер, – Черный Лис добавил в голос немного ноток усталости. – Буду краток.

– Да, я тоже занят, – Каспер едва удержался от усмешки.

Посредник явно осмелел в последнее время. Даже можно сказать – обнаглел. Почему? Черный Лис этого не понимал. Ведь после Технореволюции и «механической эпидемии», уничтожившей больше людей, чем Большая зачистка 2056 года, позиции всех прежних покровителей посредника серьезно пошатнулись. И, наоборот, позиции мафиозного синдиката, интересы которого представлял Черный Лис, укрепились. Но посредник Каспер вел себя так, будто бы после войны машин все изменилось с точностью до наоборот и теперь на коне оказался он, а не Черный Лис. Такого поведения Каспера Лис не понимал, а потому нервничал. Но старался не подавать вида.

– Один наш общий знакомый должен синдикату кругленькую сумму, помнишь?

– Припоминаю.

– Пришло время отдавать должок.

– Пришло, значит, пришло. Я найду нашего приятеля и передам ему твои условия. Сбрасывай файл.

– Не спеши, посредник. Есть кое-какие нюансы.

– Почему-то я не удивлен, – на этот раз Каспер и не пытался скрыть усмешку.

– Информацию я передам непосредственно Лешему. Твоя задача – обеспечить связь. Я мог бы найти его сам, как нашел вашу теплую компанию в Москве две недели назад, но не хочу терять время. Да и не люблю я все эти переходы по тоннелям и марши сквозь Барьеры.

– Может быть, и не потребуется никуда переходить?

– Я сейчас далеко от Соснового Бора, посредник, – ответил Черный Лис, намекая, что хитрость Каспера не сработала. – Обеспечь мне М-связь – это все, что от тебя требуется.

– Как скажешь, – Каспер пожал плечами. – Мой интерес уже на счету?

– Сначала связь.

– Что-то новенькое, – посредник отрицательно качнул головой. – Так не делается, Лис.

– Теперь так делается! – отчеканил Черный Лис. – Ты тоже должен синдикату, забыл?

– Без моих гарантий Леший не согласится…

– Согласится! – Лис повысил голос. – Номер, посредник!

– Игры не по правилам обычно плохо заканчиваются, – предупредил Каспер. – Вспомни игру профессора Сливко. Он нарушил правила и едва не погубил все живое. Причем сделал это дважды с интервалом в шесть лет – сначала запустил Тоннельную установку, а затем устроил «жестяную эпидемию».

– Я помню, Каспер. Профессор найден вольными охотниками и скоро получит за свою самодеятельность все, что ему причитается. Но я не стал бы сравнивать.

– А я сравниваю. И предупреждаю тебя…

– Не в твоем положении диктовать условия, посредник! – возмущенно перебил Каспера «ноль третий». – Дашь номер или мне позвонить наверх и сообщить, что ты отказываешься сотрудничать?

– Дам, Лис. Куда же я денусь? И номер, и бесплатный совет. Не пытайся больше обманывать Лешего. Он теперь совсем не тот человек, каким был всего-то две недели назад.

– Весь мир теперь не тот, посредник, – почти без интонаций ответил Черный Лис. – Одно в нем осталось неизменным. Правила игры устанавливают те, у кого есть сила. Устанавливают или отменяют. Не суть важно.

– Я говорю о том же, – посредник снова усмехнулся. – У кого есть сила. Реальная сила, а не ее имитация в виде денег и иллюзии власти. На Большой земле все это связано, но в Зоне Смерти свои законы. Иногда они стыкуются с общими, но чаще – нет. Поразмысли над этим, Черный Лис, на досуге. Впрочем, если ты все-таки начнешь играть с Лешим не по правилам, досуга у тебя в ближайшее время не предвидится. Могу поставить сто к одному.

«Все началось внезапно. 13 сентября 2051 года, в разгар бабьего лета, которое баловало теплыми деньками даже прохладный Новосибирск, грянул гром. Он прилетел не откуда-то из-за горизонта и не обрушился на землю из подбрюшья сизых грозовых туч. В тот день вообще не наблюдалось никаких грозовых фронтов почти над всей страной. Золотым пятаком сияло солнышко на чистом осеннем небе. И вдруг грянул гром. Оглушительный, раскатистый, мощный, пробирающий до костей. Будто бы взорвались тысячи бомб.