– Согласен, – Каспер секунду помедлил. – И подлодку тебе никто не доверит.

– Вот спасибо! Что же мне тогда, с аквалангом нырять?

– Решай сам, Леший. Можешь нырять, можешь арендовать катер у вольных или украсть у военных, как ты когда-то поступил с вертушкой, помнишь? А можешь и вовсе оседлать гидромеха. Технические детали – твои проблемы. Я только передаю требования заказчика, а как ты будешь выполнять задание, решай сам.

– Скотина дважды, – пробурчал сталкер. – Между прочим, долг висит на нас троих, включая тебя.

– Я помню и не отказываюсь от своей доли ответственности. Поэтому я найду Леру и буду ее страховать.

– Ну конечно! Страховать! Полис на нее оформишь? Страховщик, блин! Ладно, вопрос на десерт. Почему мафия уверена в существовании водного пути через тамбуры? Военные, например, считают, что Технокракен существует в пяти экземплярах, потому его и видят во всех локациях. Синдикат наслушался проповедей Командора?

– Скорее насмотрелся, – Каспер сбросил на имплант Лешему короткую видеозапись. – Снято со спутника. Занятное кино. Обрати внимание на хронометраж.

Запись оказалась действительно интересной. Со спутника был снят фрагмент акватории Финского залива примерно в миле от берега. А если точнее, был заснят здоровенный гидробот, бороздящий эту самую акваторию. Увеличение получилось очень даже серьезное, а качество картинки приличное. На корпусе гидробота, который внешне напоминал среднюю подлодку, только без боевой рубки и с вычурными плавниками по бокам корпуса, виднелись все шипы и наросты, вплоть до самых мелких. Но в кадр попал не Технокракен. Водоплавающий чугунок, хоть и казался огромным, имел габариты примерно втрое меньше Императора гидроботов.

Механическая тварь двигалась в надводном положении со стороны Городища Остров, что располагалось на отмели Прижимова банка, в сторону мыса Серая Лошадь. Шел гидробот, или, как правильно называть водных чугунков такого размера, гидромех, неспешно, узлов двадцать, и в целом выглядел вполне мирным крокодилом-переростком, который решил поплавать от скуки и для лучшего усвоения пищи. Так продолжалось примерно десять секунд. А затем гидромех вдруг резко нырнул на максимальную глубину, взмахом огромных плавников поднял со дна тучу ила и песка и скрылся в этой маскировочной завесе. Камера взяла общий план, но гидромех исчез без следа. На передний план выползли цифры 13.06.2057, 12:34.

Далее картинка сменилась, и в кадре появились знакомые очертания мыса Казантип и акватория Арабатского залива Азовского моря. Съемка велась не со спутника, оператор находился на борту вертушки, которая рисково барражировала на небольшой высоте в опасной близости от грозового фронта. Секунд десять ничего особенного не происходило, а затем из неведомых глубин на поверхность вдруг всплыл уже знакомый зрителю гидромех. В том, что это та же самая железка, не позволял усомниться компьютерный анализ. Совпадение примет получилось стопроцентным. Гидромех ненадолго будто бы завис, не включая винты и не двигая ни хвостом, ни плавниками, а затем встрепенулся, врубил тягу и уверенно пошел на юг, в сторону Уваровского пролива, который образовался после Катастрофы и соединил Азовское и Черное моря, а заодно превратил Керченский полуостров в остров. Оператор держал гидромеха в фокусе до тех пор, пока тот не исчез в накрывшем пролив тумане. Последним кадром стал все тот же хронометраж: 13.06.2057, 12:35.

– Путь есть, – после секундной паузы признал Леший. – Только все равно непонятно, как его найти.

– Думаю, надо сделать первый шаг – выдвинуться к мысу Серая Лошадь и понаблюдать за акваторией. А там будет видно.

– Какой ценный совет! – сталкер поморщился. – Одна проблема: чугунок нырнул поблизости от Лошади, а наземный тамбур расположен в Андерсенграде. Получается, водная и наземная части тамбура разнесены на семь километров? Как такое возможно?

– Он мог нырнуть для маскировки.

– Мог! – Леший возмущенно фыркнул, но тут же продолжил более спокойно: – Мог. И в Тихой бухте мог нырнуть, и в Батарейной мог, а нырнул почему-то в Графской Лахте. Еще записи имеются? В одном месте все транзитные чугунки ныряют или в разных?

– Других записей у меня нет. Ныряют гидромехи где угодно, выныривают тоже, но отследить, как железка нырнула в Балтийском море, а вынырнула в Азовском, удалось лишь однажды. Собственно, это и стало поводом, чтобы начать операцию.

– Откуда ты знаешь, что именно стало поводом? – Леший с подозрением прищурился.

– Я так считаю, – торопливо ответил Каспер.

– А может, ты все-таки с ними заодно?

– Утомил, – спокойно ответил Каспер. – Думай что хочешь. Берешься за дело?

– А куда мне деваться? – Леший вздохнул. – Берусь. Еще что-то есть?

– Больше ничего. Разве что от себя. Думаю, за тобой будут следить наемники.

– Надо же, удивил! Сам додумался? Ищи Леру, посредник. Хоть один волос с ее головы – и все, считай, ты в одной могиле с боссами синдиката.

– Боюсь, – сказал посредник абсолютно без интонаций и вырубил связь.

Леший какое-то время стоял, глядя в сторону моря, словно пытаясь разглядеть упомянутых выше гидромехов, затем усмехнулся и рубанул ладонью воздух, жестом подтверждая свои умозаключения.

– Правильно, бойся меня, – негромко пробормотал Леший. – Не знаю, кто ты на самом деле, посредник, но бойся.

Сталкер оглянулся и поискал взглядом репортера. Копейкин переминался с ноги на ногу за обломком стены в десяти метрах слева. Закончил он свои дела или нет, сталкер не понял. Леший опять вздохнул и покачал головой. Этот балласт никак не вписывался в рамки новых обстоятельств, но не бросать же человека на произвол судьбы. Это для Каспера люди – вещи. Нужны – воспользовался, мешают – бросил. Леший так поступить не мог. Хотел бы, но не мог. И один бог знает почему.

Копейкин вжикнул неудобной, от низа гульфика и почти до копчика, «молнией» штанов, но прежде, чем приступить к процессу, сунул руку в карман и достал небольшой футляр для хранения контактных линз. То есть для хранения видеокамеры. Ведь просто линзы или, того хуже, очки никто уже давно не носил. Зачем, если есть генная коррекция слабого зрения и вообще всех возможных проблем со здоровьем? Но контейнеры с производства никто не снял, они пригодились для хранения любительских видеокамер. В отличие от камер профессиональных, выполненных в виде защитных очков (как та, что была у Кошкина) и способных работать автономно, либо устройств, считывающих информацию с оптических нервов людей (эта опция включалась в список функций только очень дорогих имплантов), камеры-линзы не обеспечивали стопроцентного качества картинки и чаще всего не имели собственных объемов памяти. Они либо сохраняли картинку в памяти импланта оператора-любителя, либо сразу сбрасывали запись через сеть в память удаленного компьютера, чтобы не забивать лишней информацией импланты владельцев. Зато такие камеры считались удобными и надежными.

Репортер осторожно достал одну линзу, но не совладал с дрожью в руках, после контузии она никак не желала исчезать, и уронил крошечный прозрачный кругляшок на землю. Точнее, в густую поросль автон-травы. Искать потерю не имело смысла, поэтому Иван надел оставшуюся линзу (хотя слово «надел» с трудом подходит к процедуре) и спрятал контейнер обратно в карман. Стереокартинка была бы лучше, но и «плоская» гарантировала Копейкину неплохой левый заработок. Часто ли удается снять репортаж (в любом качестве) о самом настоящем рейде по центру питерской локации? Нет, любительских роликов в сети немало, но профессиональных… хорошо, полупрофессиональных… почти нет. Да к тому же тут такая интрига намечается! Целый фильм можно снять! Уже и заставка вырисовывается: «Зона Смерти, балтийский излом. Фильм Ивана Копейкина. Скоро на Первом!» У репортера приятно екнуло под ложечкой. Прямо-таки звездный час замаячил в туманной перспективе.

Камера мгновенно подключилась к импланту, а в следующее мгновение имплант установил М-связь и «нащупал» в сети нужный компьютер. Именно в его память теперь закачивалась вся информация, снятая камерой Копейкина, а уже оттуда она теоретически могла раздаваться всем на свете.