Как бы то ни было, утром следующего дня деньги были извлечены из чулка и благополучно обменены в агенстве на документ, удостоверяющий ее право в течении месяца жить, столоваться и обучаться магии в "Пансионате Гоблинов". Собрать чемодан было делом не долгим, прощание с теткой тоже не отняло много времени, и вот уже полосатый автобус увозил ее из города.

-1-

Магическая обитель, куда вскоре прибыла Вилена, поразила ее своим невыносимо английским видом. Торфяная пустошь, на которой располагался пансионат, до боли походила на болота Уэльса. Тем паче, что таковое впечатление, создававшееся уже от полного отсутствия растительности крупнее кустарника и изумрудной зелени травы. И еще более усиливалось от белой громады дома в викторианском стиле и серых каменных глыб, разбросанных вокруг него. Из какого камня был построен дом, девушка затруднилась бы ответить: ее познания в минералогии были весьма скудны. Но ощущение старости постройки и мрачной величественности было просто потрясающим. И стрелка барометра в сердце Вилены начала склонятся в сторону веры опубликованному объявлению. Казалось, только заверни за угол дома, и нос к носу столкнешься с собакой Баскервилей. Заходить же внутрь пансионата было и вовсе боязно: не вызывало сомнения наличие там глубоких подвалов, густо населенных фамильной нежитью.

Тем не менее, зайдя внутрь, девушке не пришлось пугаться еще больше. Хотя там выдерживалась та же атмосфера, что и снаружи, все же было гораздо уютнее. Ее проводили в небольшой зал, обставленный достаточно скромно, без ожидаемого мраморного камина. Все здесь скорее напоминало средней руки госучреждение. Внешность дамы-регистраторши также была достаточно обыкновенной, безо всякой демоничности- пухленькая старушка с пушистыми седыми волосами. Этакий добродушный божий одуванчик, ласковая бабушка неизвестных внучат- проказников!

Сначала вопросы, задаваемые ею, были самыми обыкновенными: имя, отчество, фамилия, возраст и прочее. Затем бабулька стала допытываться, какие сны Вилена изволит видеть, и как полнолуние сказывается на ее характере. Потом потребовались сведения о ее тайных страхах. Девушка возмутилась и отказалась отвечать. Регистраторшу это ничуть не обескуражило, ее располагающее лицо продолжало излучать радушие. Она, как ни в чем не бывало, продолжала выспрашивать Вилену. Потом, прекратив бесцеремонный допрос, бабулька все также доброжелательно подхватила девушку под локоток и повлекла по широкой лестнице на второй этаж.

Комната, куда поместили искательницу магических знаний, оказалась двухместной. Одна кровать была уже занята. На ней располагалась молоденькая девушка, пожалуй, ровесница самой Вилены, смуглая и на удивление худощавая. Ее очень длинные черные волосы были распущены и поминутно падали ей на лицо. Отбрасывая их, смуглянка открывала очень миленькие ушки, украшенные массивными золотыми серьгами. Короче, весь ее облик свидетельствовал о принадлежности или попытке примазаться к цыганскому племени.

Пока Вилена удивленно разглядывала свою колоритную соседку, та платила ей той же монетой и в двойном размере: выглядывавший из-за занавеса волос по-птичьи круглый глаз пристально ее оценивал.

"Посмотри, посмотри, "- думала про себя вновь прибывшая отдыхающая. - "Слава богу, и кожей и рожей я не обижена. " И она была права. Лицо гладкое, черты его правильные, губы в меру пухлые, глаза зеленые, волосы темно-русые, по плечи. Да и фигурка тоже ничего себе, правда, не ахти какая соблазнительная, но аккуратная, как говориться, в пропорции.

Взаимному изучению положила конец регистраторша, добродушно призвавшая "милых девочек" познакомится и подружиться. Видимо, дел у нее было еще множество, потому, бросивши сей клич, она тут же исчезла. Видно было, что будь ее воля, бабка застряла бы в комнате надолго, охая, всплескивая руками и говорливо булькая. Вилене же, основательно уставшей с дороги, это было совсем ни к чему. Поэтому она от всей души порадовалась, что наделенная столь суетным характером бабулька, обделена при этом свободным временем для его проявления.

Знакомиться с соседкой девушке тоже не хотелось, но правила хорошего тона требовали хотя бы представиться. Оказалось, что юную брюнетку зовут Марией. Вилена, не удержавшись, полюбопытствовала:

-- Почему ты сюда приехала?

-- А как же, - белозубо улыбнулась девушка. - Я цыганка, то есть по маме цыганка, - слегка смутившись, поправилась она. - Еще бабка моя кочевала, гадала, амулеты для приворота продавала. А родители, они просто в городе живут. Я бабку просила- научи, а она уперлась- и ни в какую. Упрямая она. Но мы все упрямые- здесь я и без нее все узнаю.

-- Ты давно приехала? Чем тут занимаются?

Мария беспечно махнула рукой:

-Да я почем знаю, я за час до тебя вселилась. Бабулька, что тебя привела, говорит, завтра, мол, все узнаете.

Черноволосая Мария была полна энтузиазма и дальше продолжать разговор, но Вилена уклонилась, отмолчалась и, отбросив все раздумья, легла спать.

Завтрак опять по уши погрузил Вилену в атмосферу доброй старой Англии. Пищу принимали в огромной зале, увешанной гобеленами с батальными сценами. Благородные рыцари в могучих доспехах, украшенных веселенькими плюмажами благородно лупили своих не менее благородных врагов. Худосочные дамы с нездоровым цветом лица и высокими залысинами на бледных лобиках, причудливо изогнувшись, взирали на этот мордобой с нескрываемой скукой. Только один гобелен выделялся из общей кучи: снежно-белый единорог склоняется перед девицей в причудливых розовых тряпках. Девица, которая по замыслу автора, видимо должна была символизировать невинность, Вилене не понравилась: "Корова, она корова и есть, даже в шелках и кружеве", так заклеймила она вышитую даму. А вот единорог приковывал к себе внимание. Нежные ноздри, казалось, трепетали как живые, круглый карий глаз косил на зрителей с непередаваемым лукавством. Гордо выгнутый шелковый хвостик почему-то напоминал девушке веселого пони, на котором она каталась в раннем детстве. "Жили же когда-то такие создания!" - с неожиданной грустью подумала Вилена.

Мебель была тоже донельзя английской: прихотливо изогнутые стулья и неимоверно длинный дубовый стол вызывали ожидание какого-то типического дополнения в том же духе- то ли безумного Болванщика с Соней и Мартовским Зайцем, то ли почтенного слуги с бакенбардами и тарелкой овсянки.

Кормили, однако, не овсянкой, а манной кашей с омлетом. Вилена стойко ненавидела их с раннего детства и потому ограничилась бутербродом и кофе. Публика за столом подобралась на редкость разношерстная. Несколько изможденных молодых людей с длинными волосами, дамы неопределенных лет невыразительной наружности, пара хорошеньких девушек, видимо подружек, и один жизнерадостный толстяк со сверкающей лысиной. Он заинтересовал девушку больше всех- за ним было интересно наблюдать. Живо прикончив свою порцию и все бутерброды, до которых могла дотянуться его пухленькая ручка, пузан впал в задумчивость. Взгляд его блуждал сначала по столу, потом по гобеленам, а пальцы выколачивали требовательный и очень голодный ритм. Наконец его ублаготворили увесистой добавкой, и только пожрав ее, лысый успокоился и умиротворенно сцепил пальцы на брюхе.

"Зачем его-то сюда занесло?" - изумилась про себя Вилена. - "За те же деньги накупил бы себе еды, да не манной каши, а какой-нибудь окорок или суп-жюльен. Со всеми остальными все более-менее понятно. Большинство тут какие-то недоделанные. Они эту свою незавершенность чувствуют и от нее хотят избавиться. И я, наверное, тоже!" - неожиданно для себя закончила она.

Однако, девушке на удалось додумать эту свежую мысль- в зале появился распорядитель, директор или как там его еще. Короче, Вилена как-то сразу осознала, что именно он тут самый главный. Безукоризненный черный костюм-тройка, белоснежная рубашка, выбрит, лощен. Впрочем, на такой суховатой фигуре и недорогая одежда смотрелась бы неплохо. Светлые, рыжеватые с проседью волосы напоминали гриву льва. "Только все-таки это не настоящий лев. Он больше смахивает на игрушечного, причем только что вынутого из дальнего угла шкафа и побитого молью. Да и лицо не мешало бы подновить. Жаль, морда не костюм, утюгом не разгладишь!"