-А я буду в классе сидеть и в окно глазеть... - грустно продолжил Славик.
-Да, и в этом жуткая несправедливость: самое дивное время года проводить взаперти, неподвижно...
Славик тоже стал искать камешки и один за другим бросать их в воду: плюм! пляк! плик! Вода уносила круги. Бросил последний, спросил:
-А в будущем году вы сюда приедете?
-А как же. Я теперь наполовину городской житель, наполовину -деревенский. Полгода в городе, полгода в деревне.
-Я тогда тоже приеду. А можно, я вам письмо напишу? Вы мне ответите?
-Ну, разумеется! С удовольствием и радостью. Мне никто не пишет, наконец-то я получу письмо.
-А разве у вас нет детей? А где ваша жена?
-Понимаешь... - Кубик стал искать камешки. - Жена с моим сыном живут от меня отдельно... - Плюм! пляк! плик!
-Вы разошлись, да?
-Так вышло. - Плюм! - Так получилось. - Пляк! - Так, понимаешь, произошло. - Плик!
После этого оба долго смотрели на бегущую перед ними воду, над которой порхали синекрылые красавки.
-Давай искупаемся напоследок, а? - предложик Кубик.
Купались долго, с брызгами и смехом, вода была удивительно хороша: и тепла, и прохладна, и как раз, и вкус у нее был... как бы это поточнее сказать - запоминающийся? Пожалуй. Неповторимый? Да. Это еще вернее. Из водопровода такой воды не наберешь. Скажем так: это была очень вкусная вода, приготовленная по старинному рецепту. В нем написано:
Старинный рецепт воды
"Возьмите родниковую воду, процедите ее через луговые чистые травы, пропустите через листья ивняка, прогоните через водоросли, прогрейте насквозь, до песчаного дня, солнечным горячим лучом, подержите под синекрылками, рыбу мелкую и быструю в нее не забудьте напустить, а когда увидите, что ласточка ее в клюв на лету набрала, из речки попила - наклонитесь и ртом, а не из кружки, запахи многие ея чуя, пейте... Вода та для любого организма полезна и животворна суть".
Обратно шли совсем другие - грустикак не бывало, вода ее смыла и уносила быстрым своим течением все дальше и дальше. Если предположить, что грусть на вкус соленая, то станет ясно, почему моря, куда стекают все реки, такие горько-соленые: там скопилась грусть сотен человеческих поколений!
Кот Полуваська
Домой поспели как раз к обеду и обедать сели вместе. Взрослые заговорили о Японии, Славику это было неинтересно, он побыстрее съел второе (первое только попробовал), выпил компот и вышел во двор. Он решил все-таки облучить бабушку молстаром - омолодить лет на пять, - но он не знал, как лучше это сделать.
Славик прошелся по двору туда-сюда - и придумал. Он вернулся в дом, достал из своей сумки аппаратик, спрятал его в карман брюк... И позвал бабушку во двор. Та стол, за которым говорили о Японии и даже не о ней, а об ее электронике, покинула без сожаления.
-Ба, - сказал во дворе внук, - я тебя хочу на память сфотографировать. Ты сядь, пожалуйста, на крыльцо.
Бабушка забеспокоилась:
-Я ведь в домашнем, что ж ты меня в таком виде будешь фотографировать.
-Ничего, - успокоил ее Славик. - я тебя именно в домашнем и хочу видеть. Гляну - и будто снова в Егоровке.
-Ну тогда ладно, - сказала бабушка. Она поправила волосы и села, а руки положила на колени.
В кухне задвигали табуретами, но разговаривать продолжали. Славик понял, что нужно торопиться.
-Нога болит, ба? Колено твое болит?
-Болит, хоть плачь. Прямо не знаю, что с ним делать. Папа твой обещал лекарств прислать, может, помогут. Мне бы хоть чуть полегче, я бы еще попрыгала...
Славик прицелился в бабушку молстаром.
-Ты, ба, не шевелись, я хочу тебя в кадр получше поймать.
Бабушка выпрямила спину и поджала губы. Славик нажал на зеленую кнопку.
Экранчик "фотоаппарата" засветился, Полина Андреевна это заметила, хотела, видно, что-то сказать, но техника становилась для нее все непонятнее, и она только подвигала бровями.
В этот момент из кухни вышел рыжий кот Васька. Он увидел бабушку сидящей, задрал хвост трубой и направился к ней.
Счетчика на молстаре не было, Славик не знал, сколько должен продлиться сеанс, и когда вышел кот, он смекнул, что Васька и может послужить счетчиком. Ему сейчас как раз пять лет. Только бы не прозевать, а то кот превратится в одно мяуканье.
Васька ткнулся мохнатой щекой в бабушкин локоть и прошелся по нему боком.
Полина Андреевна не шевелилась, не разговаривала и... нисколечко не менялась. Зато кот стал уменьшаться! Прямо на глазах! А в кухне зазвякала посуда, там мама убирала со стола, и мужские голоса слышались уже в сенях.
"Ну задержитесь хоть на минутку, - взмолился Славик. - Вспомните еще что-то о Японии!
Кот стал котенком с тоненьким хвостиком-прутиком. Славик понял, что пора оканчивать сенас. Он нажал на среднюю кнопку.
-Все, ба. Сфотографировал.
Полина Андреевна перевела дух. Рыжий котенок слева от нее тоненько мяукнул.
-Это что за невидаль? - удивилась бабушка. - Вроде ко мне Васька подходил.
-Он подходил, - сказал Славик, пряча аппаратик, - но ты его не погладила, он и ушел. А этот, рыжий, наверно, его сын. Я его вчера на улице видел.
Полина Андреевна встала. Сделала было шаг к двери, но обернулась к Славику.
-Вот говорят же, что доброе слово лечит не хуже лекарства. Сказал ты, что хочешь меня дома у себя видеть, нога и прошла. Значит, любишь бабушку?
У Славика и самого при этих словах теплой волной прокатило по сердцу.
-Конечно, люблю. Я, ба, не знаю, получится ли. Я ведь только начинающий фотограф.
Кубик и папа вышли на крыльцо.
-А телевизор величиной с наручные часы? - говорил художник. - А использование нейрона в электронике? Черт знает что!
-Так-то оно так, но то, что здесь произошло, в моей голове пока что не укладывается...
-Славик, - сказал папа, увидев сына, - собирайся. Через сорок минут должен подойти автобус.
Искали и укладывали в сумки вещи; бабушка жаловалась:
-Мало побыли. Теперь сколько мне снова вас ждать? Вас там, в городе как закрутит, как завертит, так до будущего года обо мне не вспомните. Вот умру ненароком...
Папа отвечал, оглядывая комнату - не оставил ли чего:
-Это дело нехитрое, мать. Ты внука сперва вырасти.
Славик потихоньку выбрался на крыльцо. Котенок сидел на ступеньке и мяукал, жалуясь на произвол. Был, мол, я кот, большой и пушистый, хозяин этих мест, а сейчас я кто? Несчастная козявка! Смотреть не на что.. Неужто мне снова расти? Ума и сил набираться? Ой-ей-мяу!
Славик оглянулся на дверь и достал молстар. Навел на котенка, нажал на красную кнопку. Того будто кто погладил - он сразу замолчал, встал и выгнул, потягиваясь, спину. Он замурлыкал! Ему нравилось расти!
Вот ни с того, ни с сего встопорщилась на нем шерсть и он зашипел - наверно, репетировал. Вытянул лапки и выпустил когти... Прыгнул на площадку крыльца и разлегся, нежась под лучом молстара...
Васька не успел дорасти с до своего законного роста - на крыльцо вышла бабушка. Славик еле успел спрятать аппаратик.
-Кошек что-то много развелось в доме, - сказала Полина Андреевна, - и все рыжие. Этот-то, Полуваська, откуда?
-Тоже, должно быть, Васькин сын.
-А маленький где?
-Не знаю, - сказал Славик, - я вышел, а его уже нет.
-Ну, Васька вернется, он здесь порядок наведет. Иди в дом, присесть на дорожку надо.
Провожали отъезжающих бабушка и Кубик. Нинка с Евдокимовной еще не приехали. Когда выходили со двора, Славик оглянулся. На крыльце сидел рыжий Полуваська. Бабушка шла не хромая. О чуде, которое с ней и с ее котом сотворили, она и не подозревала.
Автобус подкатил, затормозил, окутался пылью по самую крышу. Двери его открылись, стали выходить пассажиры.
Кубик пожал руки всем, Славикину задержал.
-Напишешь? - спросил. - А то ведь вы только обещать мастера.
-Напишу, дядя Витя, вот увидите, напишу.
-Ну, прощай... - Художник притянул Славика к себе, коснулся колючей бородой его лба. - Буду скучать без тебя. Кто еще спросит у меня про козу?
