Хотя Чехов и жаловался, что разные обстоятельства мешают ему заниматься «Сахалином» (кроме «сахалинских разговоров» и помощи сахалинским школам, у него в первую половину 1891 г. больше месяца – с 18 марта по 28 апреля – отняла поездка за границу, в то же полугодие он готовил второе издание «Пестрых рассказов», четвертое и пятое издания «В сумерках», а главное писал рассказы «Гусев», «Бабы», повесть «Дуэль» (см. примечания к этим произведениям в т. VIII Сочинений), все же работа над книгой в 1891 г. шла интенсивно. 5 марта, когда Суворин звал его за границу, Чехов высказал опасение: если начало писания «Сахалина» отодвинется на июль, он рискует «забыть многое». Вернувшись на родину и поселившись летом сначала в Алексине, затем в Богимове, он радовался, что «работается с охотой», «дело кипит», так как встает в 5 часов утра и никто не мешает. «Сахалинская книга будет осенью печататься, ибо я ее <…> пишу и пишу» (Суворину, 10, 13 и 27 мая 1891 г.).
К концу мая были, очевидно, написаны главы I–VIII. Об этом свидетельствует и просьба Чехова в письмах к Суворину, Долженко от 13 и 14 мая прислать ему книги П. Грязнова, В. Никольского, С. Максимова, «Устав о ссыльных», которые нужны были в ходе работы над этими главами, и жалобы его на то, что скучно и трудно писать цифрами, писать о климате или по отрывкам составлять историко-критический очерк каторги (речь идет о седьмой и восьмой главах книги).
В июне – сентябре письма Чехова пестрят упоминаниями такого рода: «Занимаюсь я своим Сахалином»; «Я занят по горло Сахалином»; «Сахалин подвигается». По-видимому, в это время были созданы в черновом варианте главы IX–XXII.
Написанное не удовлетворяло автора. Позднее, 28 июля 1893 г., напоминая Суворину, что он когда-то знакомился с отдельными частями «Сахалина» (это могло быть именно летом 1891 г., когда Суворин дважды побывал в Богимове), Чехов назвал прежний тон изложения «фальшивым». В 1891 г. ему то хотелось бросить «Сахалин», то сидеть над ним 3–5 лет и работать неистово; то казалось, что он написал «много <…> чепухи», то видел «кое-что и дельное». «У меня вышла интересною и поучительною глава о беглых и бродягах, – писал он Суворину 30 августа 1891 г. – Когда в крайности буду печатать Сахалин по частям, то пришлю ее Вам».
Эту – двадцать вторую – главу Чехов отдал для публикации не Суворину, а в сборник «Помощь голодающим», изданию которого весьма сочувствовал. Он не только нарушил ради него решение не печатать что-либо из «Сахалина» до выхода книги, но и помогал редакции «Русских ведомостей» в организации сборника, вел по просьбе его редактора Д. Н. Анучина переговоры с некоторыми авторами (Фофановым, Величко) и заботился о распространении сборника.
Цензор С. Соколов, рассматривавший чеховскую статью, отмечал в своем донесении 17 января 1891 г.: «Статья А. Чехова „Беглые на Сахалине“ посвящена доказательству несовершенства и якобы в некотором отношении бесчеловечности наших законов и распоряжений правительства относительно содержания на Сахалине каторжников. Каторжники эти, по уверению Чехова, потому бегают из сахалинских тюрем, что в них остается „незасыпающее сознание жизни“ (стр. 228), и что „бороться с любовью к родине и свободе“ им было бы странно, а пытаться так или иначе побороть в них эту любовь значило бы пытаться (будто бы) „окончательно испортить“ их и „не уважать“ в них „того, что мы так любим и уважаем в самих себе“(стр. 245). При неугасающей в каторжниках любви к родине для них все-таки имеются способы к побегу с Сахалина, – и они бегут. Репрессивные меры, употребляемые в отношении их, хотя и понижают количество побегов, говорит Чехов, – но они будто бы превращают арестанта в зверя, а тюрьмы в зверинец. Свои побеги каторжники будто бы не считают и за преступление, хотя их и наказывают за эти побеги розгами, кандалами и продлением каторги. Совершая побеги, они делают преступление бессознательно из любви к свободе и родине, а потому и наказывать их за эти побеги будто бы не следовало; в этих побегах и действительно сказывается будто бы не преступление, а болезнь (стр. 230). Чтобы каторжники не бегали, их, по мнению Чехова, следовало бы как можно лучше содержать (стр. 244–245). А на них вместо этого будто бы устраивают охоты, когда они бегут (стр. 247). Перед статьею Чехова, как бы в пояснение того, что труд каторжнику не страшен, помещен портрет крючника, этого добровольного каторжника в наших приморских городах» (ГИАМ, ф. 31, оп. 3, ед. хр. 2226, лл. 107–108; сообщено Е. Н. Дунаевой).
Сборник «Помощь голодающим» вышел в конце декабря 1891 г., о чем Анучин сообщал Чехову 22 декабря в письме, где шла речь об избрании Чехова (21 декабря 1891 г.) в члены географического отделения Общества любителей естествознания.
В одних рецензиях на сборник не было анализа главы из «Сахалина», но имя его было названо среди авторов «любопытных и поучительных» статей («Литературное обозрение». – «Вестник Европы», 1892, № 2). В других («Новые книги». – «Русское богатство», 1892, № 1) очерк «Беглые на Сахалине» был специально выделен среди вызвавших «особое внимание читателей»: главный вывод этого очерка сводится к тому, что единственное средство борьбы с бегством каторжных с Сахалина – «улучшение жизни на острове».
Сборник был прислан на Сахалин Д. С. Климовым в библиотеку Тымовского полицейского управления. Д. А. Булгаревич, прочитав «Беглые на Сахалине», писал Чехову 23 апреля 1892 г.: «Статейка больно уж маленькая, но при всем том крайне интересна и симпатична <…> Симпатична она, на мой взгляд, по своей тенденции <…> живучесть <на каторге> несмотря на все мытарства <…> Интересна же она по собранному материалу и группировке его. Одно только, что мне показалось, это некоторая бледность изображения сравнительно с другими Вашими произведениями. Затем, мне кажется, Вы сильно доверились нашим <…> сведениям. А ведь их как пишут? Со стены, проклятые, берут <…> Вообще же за статью спасибо. Она отрезвила хоть на некоторое время» (сб. «А. П. Чехов». Южно-Сахалинск, стр. 206–207).
Подготовив главу XXII для сборника «Помощь голодающим», Чехов продолжал работать над XXIII главой и начал переделывать всё ранее написанное. «Сахалин еще не готов», – отмечал он в письме П. И. Чайковскому от 18 октября 1891 г.
До середины 1892 г. Чехов трудился над книгой систематически: «Встаю по прошлогоднему очень рано и тотчас же сажусь работать» (Суворину, 6–7 марта 1892 г.). В этом году его отвлекали от сахалинской книги общественные дела: организация помощи голодающим и профилактических мер борьбы с надвигающейся холерой. Было много творческих планов, осуществленных («В ссылке», «Соседи», «Палата № 6», «Страх») и неосуществленных: «Хочется написать и комедию, но мешает сахалинская книга» (Л. А. Авиловой, 29 апреля 1892 г.).
Летом и осенью 1892 г. Чехов писал знакомым, что о литературной работе и подумать некогда, она «ушла на задний план», «давно уже заброшена». Это дало повод думать, что он оставил работу над «Сахалином». Но Чехов, возражая Суворину («Нет, сие мое детище я не могу бросить»), сообщал, что не форсирует окончания, так как нет охоты выпускать книгу, «пока на тюремном престоле сидит Галкин-Враской» (16 августа 1892 г.). Его тревожило, однако, не только возможное запрещение «Сахалина»: не было желания дробить книгу для публикации в журнале и не было уверенности, что она «подходит» для журнала.
По-видимому, к июню 1893 г. переработка «Сахалина» была закончена. Редакция бесцензурного журнала «Русская мысль» готова была публиковать его по главам, а у Чехова все еще были сомнения. В. А. Гольцеву он обещал сдавать свою «каторжную работу» по частям, листа по три-четыре, но говорил, что деньги начнет брать «только тогда, когда окончательно будет решена судьба этой работы». И просил прочитать хотя бы «кусочек <…> сахалинской рукописи», чтобы дать совет: печатать ее в журнале или выпускать книгой. Смущало Чехова, что «сюжет специальный» и объем большой (см. письмо 28 июня 1893 г.). В другие издания (например, в «Северный вестник», в сборник «Русским матерям») Чехов по-прежнему отказывался давать «по кусочкам» свои сахалинские очерки под предлогом, что материал скучноватый и по цензурным соображениям «не подходящий». Один из редакторов «Русской мысли», В. М. Лавров, вспоминал позднее, что летом 1893 г. Чехов был занят приведением в порядок «Сахалина» и приходил в ужас от размеров своей работы, пытался сократить текст. «„Сахалин“ был обещан нам, и мы с большим трудом отстояли его в том виде, в котором он появился в последних книжках 1893 г. и в первых книжках 1894 года» («У безвременной могилы». – «Русские ведомости», 1904, № 202, 22 июля).
