— Но почему бы им не обратиться к местным специалистам? — поразилась девушка. — Вон их здесь стадо какое! Налетят, как воронье, только кликни…
— Лара, — досадливо поморщился Вест. — Тебе ли не знать этих небожителей, витающих в облаках? Да ни один из них не согласится провести раскопки за два дня, это же прямое неуважение археологической науки! Позор! Да и, — он замялся. — Вдруг там и впрямь чего ценного обнаружится? Все строительство моментально будет свернуто, начнется тягомотина, выяснение всех тонкостей. Опять же таки, приближается уикенд. Какой уважающий себя католик станет работать в конце недели? А мы быстренько посмотрим, составим акт, распишемся, получим наши денежки. А разрешение у меня есть, фирма расстаралась.
И археолог гордо предъявил девушки оформленный по всем правилам «лист» — со всеми пятью подписями.
— Противно как-то, — поморщилась Лара, не испытывавшая ни малейших финансовых затруднений. — И непрофессионально.
— Бог мой! — поразился Алекс. — Ведь это всего лишь бизнес! Вся наша жизнь — это один сплошной бизнес… Срубим пару тысяч фунтов практически ни за что…
Леди Крофт задумалась. Может быть, Алекс в чем-то и прав? Вреда не будет, это место, как она догадывалась, было копано еще в прошлом веке, такие «охранные» работу — пустая формальность. Однако ей не понравился неприкрытый цинизм, с которым ее приятель произнес свои максимы. Бизнес! Ладно, она гробокопательница и расхитительница. А он?
В конце концов, она все же позволила Весту уговорить себя. Чего не сделаешь для неотразимого мужчины, с которым уже вполне готова переспать? Да и поразмяться не помешает. А то с такой жизнью все профессиональные навыки можно забыть, чтение конспекта помогает слабо.
Первый же день раскопок показал, что на обследуемой территории с уникальными памятниками древности все в порядке — по причине их полного отсутствия. Вернее, кое-что таки имелось в наличии, но это самое «кое-что» не представляло большой ценности для науки, более того, было этой самое науке хорошо известно.
Они обнаружили руины средневековой синагоги, разрушенной в середине XVI века наемниками императора Карла V, разграбившими в те далекие годы Вечный город. От некогда внушительного культового сооружения остался один лишь фундамент и несколько рядов кирпичной кладки. Лара оказалась права — синагога раскапывалась итальянскими археологами в конце XIX века и в 1920-х годах, так что англичанам оставалось всего лишь подтвердить выводы своих предшественников и заново составить никому не нужное описание.
«…Кладка исодомная, постелистая, ряды присутствуют, имеются перевязки слоев, камни четырехугольные, поверхность грубо околота…
Алекс уже занялся составлением заключительного отчета (такого же бесполезного), а Лара решила еще немного поковыряться в развалинах. Что-то мешало девушке развернуться и уйти. Она почувствовала знакомое жжение в крови — предчувствие находки, открытия. Почему бы и нет? Очень часто ее гордые коллеги ленились сделать лишний шаг, лишний удар киркой… Мисс Крофт ползала среди битого кирпича, окончательно испортив шорты от Gianfranco Ferre. Неужели она ошиблась?
Нет! Не ошиблась!
…На одном из кирпичей фундамента (четырехугольного, с грубо околотой поверхностью) девушка обнаружила столь неожиданное здесь неведомого цветка. Сердце дрогнуло. Лара встала на колени и принялась расчищать рельеф (рельеф? на кирпиче?) от наслоений многовековой пыли и остатков цемента. …Ну, конечно! Синагога! Шесть лепестков — по количеству лучей Звезды Давида. Цветок, скорее всего — стилизация традиционного иудейского символа. Ну-ка, ну-ка!.. Один лепесток, второй, третий…
Когда молодая англичанка добралась до пятого лепестка, послышался протяжный скрип. В кладке зазмеилась трещина…
Ага!!!
Лара все еще не верила удаче. Неужели тайник? И, как будто, не тронутый? Впрочем, кто знает, а вдруг там ничего нет?
…Есть! Есть! Есть!!!
Она невольно задумалась, следует ли позвать Алекса. Парень-то он, конечно, славный, да и «лист» на работу у него. Но все же… Рефлекс волка-одиночки на миг взял верх над логикой. Позвал «расхитительницу»? Ну так не жалей потом!
Устыдившись минутного порыва, Лара осудила себя за индивидуализм и окликнула Веста. Все-таки он инициатором этих раскопок, ему и честь.
…А хороший нюх у этого парня!
Вест понял все сразу. Он долго и восхищенно охал и ахал, цокал языком. Не удержавшись, парень схватил Лару в крепкие объятия и поднял на руки. Девушка не вырывалась. Обхватив руками крепкую шею Алекса, она уткнулась носом в его пшеничную шевелюру, вдохнула крепкий, терпкий и такой возбуждающий мужской запах…
Подумав, они договорились ничего не предпринимать до наступления сумерек. Чтобы не привлекать к своим изысканиям постороннего внимания. Во-первых, о подобных находках (особенно если внутри что-то и вправду «есть») рабочим лучше не знать, от греха подальше. Это во-первых. Но было еще и во-вторых…
Алекс закончил отчет и передал его для ознакомления руководителю фирмы. Пусть юридический отдел посмотрит, что к чему, внесет необходимые атрибуты, дабы бумага без помех прошелестела по всем инстанциям. Завтра они все подпишут, нотариально оформят, сделают заключительные снимки…
…Поганые итальянские бюрократы из академии наук требовали ко всему еще и фотодневник работ. Лара была не против: в красном купальнике и соломенной шляпе смотрелась она хоть куда…
Заскочив в соседнюю пиццерию, молодые люди стали с комфортом дожидаться темноты. Пицца пипперони была просто превосходна — особенно под красное терпковато-кислое кьянти. Они наслаждались незамысловатой едой, обществом друг друга… В общем, им было хорошо, как может быть хорошо двум молодым людям, соединенным взаимной симпатией, общей тайной — и прекрасным майским вечером в Вечном городе.
…Им вместе едва больше полувека. И этой пиццерии вряд ли больше. А за невысоким пластиковым турникетом начинается Город, которому двадцать семь веков… Двадцать семь веков! Мисс Крофт тогда еще не исполнилось двадцати семи… лет.
Странные, непривычные мысли приходили на ум девушке в этот прекрасный вечер. Уйдут в лучший мир они. Исчезнет с лица земли маленькая пиццерия. А Город будет все так же таинственно и равнодушно взирать на копошащихся на его улицах и площадях людишек, и посмеиваться своим, недоступным человеческому уху и разуму смехом, холодным старческим смехом…
Бр-р! О таком лучше не думать.
Между тем часы в соседнем кафе пробили полночь.
— Пора, — тихо шепнул Алекс.
Они спустились в котлован. Вест, безошибочно найдя в темноте трещину в кладке, вложил в расщелину предусмотрительно припасенный ломик, нажал. Лара присвечивала фонариком. На лбу молодого человека от напряжения вздулись жилы…
…Что значит командовать, а не киркой махать!
— Послушай, Алекс, — внезапно тронула приятеля за плечо девушка.
— Уф-ф! — тяжело выдохнул парень. — Что еще?
— Я подумала… Ведь сегодня шаббат, святой для иудеев день. Не совершаем ли мы святотатство? Смотри, — она Лара, погрозила коллеге пальцем, — навлечешь на себя гнев Яхве Единого. Сейчас ка-ак явится в пламени и гневе…
— Вот еще! — фыркнул Вест. — Если тебя это так волнует, успокойся. Сегодня уже воскресенье. Вполне христианский день. Да воскреснет Господь и да расточаться врази его!..
И он приналег на ломик. Кладка сыпалась, поддавалась — и, наконец, их взорам открылась глубокая ниша.
— Пиастры! Пиастры! Пиастры! — проскандировала шепотом Лара.
Впрочем, «улов» оказался не очень внушительным. На дне ниши лежала пара полуистлевших кожаных мешочков с золотыми и серебряными монетами чеканки рубежа XV–XVI веков. Нумизиматическая ценность средняя, историческая — нулевая. Это был даже не клад, так, немного наличных, могущих понадобиться на первое время, пока не прибудут остальные ценности, эвакуированные перед вступлением испанских войск в Рим.
Кожаные кошели Лара отодвинула в сторону — носком кроссовка. Это было не все. Что-то стояло в самой глубине, завернутое в обрывки истлевшей ткани.
