На следующий день утром Врангель на автомобиле приехал в Великокняжескую, где стоял штаб генерала Шатилова. Сюда только что привели пятерых конников Горской дивизии: грабили население. Петр Николаевич тут же назначил над ними военно-полевой суд… Через два часа грабителей вывели на площадь станицы и повесили. Врангель приказал не убирать трупов в течение суток, чтобы убедить войска и население — такие будут беспощадно караться, несмотря на их воинскую доблесть.
Побывал в Великокняжеской Деникин, обнял Петра Николаевича, расцеловал. Он наблюдал его вчерашнюю блестящую атаку с НП соседней 6-й пехотной дивизии, сказал по этому поводу:
— За всю Гражданскую войну я не видел такого сильного огня большевистской артиллерии.
Кавказскую Добровольческую армию теперь разбили на две: Добровольческую под командованием генерала Май-Маевского и Кавказскую, куда вошли в основном кубанские части, ее вверили под командование Врангеля. Барон красиво говорил и в своих приказах:
ПРИКАЗ
Кавказской армии Станица Великокняжеская Славные войска Манычского фронта!
Волею Главнокомандующего, генерала Деникина, все вы объединены под моим начальством, и нам дано имя «Кавказская армия».
Кавказ — Родина большинства из вас, Кавказ — колыбель вашей славы…
От Черного и до Каспийского моря пронеслись вы, гоня перед собой врага, — палящий зной и стужа, горы Кавказа и безлюдные ставропольские степи не могли остановить вас, орлы…
Орлиным полетом перенесетесь вы и через пустынную степь калмыков к самому гнезду подлого врага, где хранит он награбленные им несметные богатства, — к Царицыну, и вскоре напоите усталых коней водой широкой матушки-Волги…
Генерал Врангель.
Директива главкома ВСЮР генерала Деникина гласила:
«Манычская операция закончилась разгромом противника и взятием Великокняжеской. Приказываю:
1. Генералу Эрдели овладеть Астраханью.
2. Генералу Врангелю овладеть Царицыном. Перебросить донские части на правый берег Дона. Содействовать операции генерала Эрдели.
3. Генералу Сидорину с выходом донских частей Кавказской армии на правый берег Дона, подчинив их себе, разбить Донецкую группу противника. Подняв восстание казачьего населения на правом берегу Дона, захватить железную дорогу Лихая — Царицын и войти в связь с восставшими ранее казачьими
округами…»
* * *
Уезжая из Великокняжеской в Ростов-на-Дону, Деникин спросил Петра Николаевича:
— Ну как, через сколько времени поднесете нам Царицын?
— Рассчитываю вести настойчивое преследование, дабы не дать возможности противнику оправиться и задержаться на одном из многочисленных естественных рубежей — притоков Дона. Надеюсь подойти к Царицыну своей конницей недели через три.
На вокзале, стоя у окна своего вагона, Деникин дружески кивал барону, улыбался и показывал три пальца — три недели, обещанные Врангелем.
Кровавы и страшно изнурительны были для врангелевцев эти недели. Царицын был во всех войнах важным стратегическим пунктом, что покажет и Великая Отечественная, когда город будет называться Сталинградом. К 10 июня Кавказская армия нагнала противника, укрепившегося на реке Царице. Здесь белые в очередной раз прорвали большевистский фронт и заняли станицу Тингуту.
Впереди лежал Царицын. В него лихорадочно стягивались красные части, поддерживая разбитую 10-ю армию. Почти вся 11-я армия с астраханского направления прибыла сюда. С колчаковского фронта бросили на усиление дивизию коммунистов. Из шестнадцати городов Центральной России подвезли еще 8 тысяч бойцов пополнения. Помимо 4-й кавалерийской дивизии Буденного и 6-й кавалерийской дивизии Апанасенко принеслась Отдельная пехотно-кавалерийская бригада Жлобы. Из Астрахани приплыли два миноносца; суда и баржи красной Волжской флотилии были вооружены не только легкой, но и тяжелой артиллерией. Ко всему этому царицынский красный фронт располагал несколькими бронепоездами.
Его превосходительство генерал Врангель выполнил свое обещание, данное в Великокняжеской генералу Деникину. Врангелевская конница гнала красных, пересекая безлюдную и безводную Калмыцкую степь, дралась с отчаянно сопротивляющимся противником на всевозможных укреплениях, чтобы, отмахав 300 верст, встать под Царицыным точно в назначенный его сиятельством бароном трехнедельный срок.
Большевики гордо именовали свой царицынский оплот «Красным Верденом». В Первую мировую войну французский укрепрайон города Вердена был опорой всего французского фронта и его обороняли восемь дивизий. «Царицынский Верден» не уступал французскому: его оборона несколькими линиями опоясывала город, окопы были усилены проволочными заграждениями в 4–5 колов. Сильная, пристрелявшаяся артиллерия надежнейше прикрывала все подступы.
На военном совете Кавказской армии было решено сходу штурмовать Царицын, не дожидаясь подхода подкреплений и артиллерии, чтобы не дать красным возможности подтянуть сюда еще силы, которые и так, как всегда, численно перевешивали белых. Но два следующих дня боев показали, что без подкреплений город не взять.
Подкрепления же зависели только от Деникина, который, показывая в Великокняжеской три пальчика, заверял, что и он не подведет. Врангель тогда, словно чувствуя такой вот расклад под Царицыном, Антону Ивановичу указал:
Взятие города зависит от своевременности присылки мне туда обещанных Кубанской пластунской бригады и артиллерии. Как показывает опыт Донской армии, зимой пытавшейся овладеть Царицыном, это невозможно без достаточно сильной пехоты и могучей артиллерии.
Деникин тогда ответил:
— Конечно, конечно, все, что возможно, вам пришлем.
Врангель был вновь безмерно раздражен действиями главнокомандующего. Деникин увлекся наступлением на Харьков, от взятия которого зависела его главная греза — путь на Москву, — и считал царицынское направление второстепенным!.. Разгорячившись, барон пишет Деникину письмо, в котором обвиняет, что тот не держит слова по оказанию помощи. Петр Николаевич здесь даже просил освободить его от командования Кавказской армией после царицынской операции… Помощники Врангеля едва сумели разошедшегося конногвардейца уговорить, чтобы генерал не отправлял это послание.
Наконец, появились долгожданные пехотная дивизия, бронепоезда, даже высшее достижение тогдашней военной техники — танки. В самом конце июня 1919 года белые полки вдохновенно ринулись на прорыв мощнейшей обороны «Красного Вердена».
Помогли танки — раздавили проволочные заграждения! Не виданные многими железные чудища разошлись вправо и влево, давая живой силе ход за собой, расстреливая в панике бросившуюся врассыпную красную пехоту. Белые ратники хлынули в прорыв, за ними — со свистом кубанские казачьи полки!
На рассвете следующего дня — 30 июня — все еще пытавшихся удержать Царицын красных додавили при помощи бронепоездов. Ворвались в город, разбив большевистские части на всех участках. За сорок дней боев от Маныча до Царицына Кавказская армия генерала Врангеля взяла сорок тысяч пленных (как бы по тысяче в день!), 70 орудий, 300 пулеметов, захватила и два «звучных» бронепоезда: «Ленин» и «Троцкий».
Как выглядел в эти дни барон Врангель? Об этом читаем в книге «В Белой армии генерала Деникина» генерала П. С. Махрова, бывшего начальником военных сообщений Кавказской армии в описываемый им период:
«Поезд, в котором я следовал, подходил к южной окраине Царицына…
Поезд командующего Кавказской армией стоял у вокзала на запасном пути. У поезда играл духовой оркестр. Платформа была переполнена фланирующей публикой, с любопытством заглядывающей в окно вагона командующего армией. Лица у всех были веселые. Гулявшие принарядились, у детей в руках были цветы. Я подошел к вагону, у входа в который стояли часовые с саблями наголо…
Генерал Врангель сидел за письменным столом в роскошном салоне со своим начальником штаба… Генерал Врангель выглядел очень эффектно: высокий, стройный, затянутый в черную черкеску с белыми газырями и небольшим изящным кинжалом у пояса. У него было красивое, гладко выбритое лицо, коротко подстриженные усы, в больших глазах отражались ум, воля, энергия. Манеры Врангеля были элегантны в своей простоте и непринужденности. Голос звучал приятно, а говорил он кратко и ясно».
