Нет - вот сделаю диплом и непременно пойду к ней в номер, встану там - перед облупленной стеной и дурацкими старыми железяками (точно перед телекамерами, прожекторами и залом, наполненным делегатами, гостями и корреспондентами) - - и скажу речь.

5.6. Враг - это ты

По поводу майского снега (Седьмой фрагмент второй редакции)

Колька неожиданно явился ко мне в первый день Нового, 1983-го года, притащив здоровенный рюкзак, облезлый чемодан и старый катушечный магнитофон. "Извини, что не позвонил. Они, небось, прослушивают телефон, а тут такое дело. Магнитофон можешь пока слушать, он с катушками. А то у меня там Галич в основном. Зачем, скажут, вы, гражданин, Галича слушаете? Откуда взяли? А что мне еще слушать, они бы посоветовали…"

Прошлым летом Колькина мать поступила на работу в какое-то военно-строительное учреждение. "Расположено в пресловутом Павшине. Точно как у Галича: "Дача в Павшине, холуи да топтуны с секретаршами." Там ей вскоре подсунули на подпись какую-то туфтовую бумагу и вскоре она попала под следствие со всем ихним начальством. "Хапают они по-страшному. Генералы эти самые и остальные с ними. В Африке есть такие птички: крокодил покушает и лежит, разинув пасть, - отдыхает. А они к нему залетают и выбирают у него между зубов объедки. Крокодилу от этого, конечно, только польза, но при случае он и этих птичек тоже может сожрать. Для порядка. Чтоб не забывали, кто здесь главный."

Проработала она там месяца четыре, но ей самой ничего не перепало сверх зарплаты. Ладно бы тоже хапануть успела - все было бы не так обидно…

В тот день Колька вдруг увидел затормозившую возле их подъезда ментовозку и выходящую из нее милицию. Пересрал, конечно. Подумал, что это уже явились к ним с обыском и описью имущества. Но в дверь никто не позвонил ни через минуту, ни через десять. Потом оказалось, что какой-то козел в их подъезде в честь Нового года упился до такого буйного состояния, что родственники решили сдать его в милицию.

…А описывать их действительно пришли, но только через две с половиной недели. Девятнадцатого числа вечером. Явились трое - милиционер и два дружинника, которые исполняли роль понятых. (У одного из дружинников из-под гражданского пальто виднелись милицейские штаны.) Колька схватил радиоприемник - единственную оставшуюся неспрятанной ценную, но не громоздкую вещь, незаметно вышмыгнул из квартиры и принялся звонить к соседям. (Давно бы спрятал, но это же совсем тоскливая будет жизнь, если и вредных голосов не послушаешь.) Но там никто не открыл, пришлось возвращаться. Впрочем, суетился он зря: радиоприемник описывать не стали. Вообще мелкие вещи поленились описывать, описали только мебель.

1.I.83

Декабрь случился очень теплый, снег то выпадал, то полностью таял. Даже в конце декабря земля несколько дней подряд была голая. А сегодня ночью, в самый Новый год, как по заказу, началось дикое похолодание. С утра было 12 градусов мороза, теперь, к ночи, наверное, стало все 20. Позавчера была оттепель, а теперь лужи промерзли насквозь и их присыпало снегом. Ужасно скользко, да еще дует сильный ветер, в точности, как в известной поэме Блока:

Белый снежок -

Под снежком ледок…

…Ветер, ветер -

На всем Божьем свете.

Насчет мирового пожара и прочих исторических катаклизмов - пока, слава Богу, не густо. Не считать же, в самом деле, за мировой пожар облавы по магазинам и пивнушкам! Портреты Брежнева с улиц убрали с завидной скоростью еще в начале декабря. Нового вождя пока что не вывешивают, только анонимные лозунги.

…Даже чисто внешне я, видимо, напоминал репрессированного "буржуя" из этой поэмы. Который "в воротник упрятал нос". Одет я был в полушубок из козлиного меха, весьма роскошный на вид, хотя и старый, с лысинами в нескольких местах. В руках я нес большой рваный тюк с барахлом. Официально это именуется "сокрытие имущества, подлежащего описи или аресту". Есть и такая статья, не помню, правда, сколько по ней полагается.

Неугомонный не дремлет враг.

Это - о тебе. Когда в школе проходили произведения типа "Тараса Бульбы" Гоголя или "Разгрома" Фадеева, то, как помню, сопоставлял себя исключительно с т. наз. "отрицательными" персонажами. Сперва подсознательно, а потом уже не скрываясь от самого себя. До известных пределов, конечно. Непонятно, как этот фрукт из "Тараса Бульбы" так легко дал себя застрелить? И в "Разгроме" тоже не все понятно. Наивный, глупенький мальчик (максималист весь из себя, интернационалист) является в партизанский отряд. (Добровольно является, своими ногами является - вот что самое удивительное!) А там, естественно, нравы простые, пролетарские… Потом тот мальчик сделал оттуда длинные ноги, но до того много чего успел натерпеться.

Щелкунчик-скворец, простофиля - Емеля,

Зачем ты ввязался в чужое похмелье?

На что ты истратил свои золотые?.. (Галич)

Враг - это ты. Враждебно любое идущее от тебя действие или желание. Любое самопроизвольное движение товаров, денег, души и мысли, вовремя не искорененное и не организованное вновь на иных, официально утвержденных началах.

Если ты услышал слово "враг", то не нужно спрашивать, о ком идет речь, кто такой этот враг, потому что это сказано о тебе.

5.7. Курят зайцы траву

13.I.83

Сегодня защищал диплом. Написав себе накануне листочек - "тезисы доклада", рассказал, изредка туда заглядывая, о рассеянии инфракрасных лучей на примесях в кремнии. Присутствовавшая там заведующая лабораторией с практики о дипломе отозвалась восторженно, вплоть до возможного поступления в аспирантуру. А какая может быть аспирантура, если они меня в армию гребут? Стыдно смеяться над военнообязанными. Даже Б. отнесся вполне одобрительно, что с ним бывает очень редко.

А Олега завернули, поскольку диплом у него был в одном, а не в двух экземплярах, не переплетенный и без подписей руководителей. И явился он около двенадцати (с давно небритой рожей), хотя было велено ровно к десяти. (Всех проверили по списку и занесли в протокол.) Олег произносил какие-то сложные оправдания, но ему все равно велели приходить через неделю - да и то лишь в том случае, если факультетское начальство дозволит ему повторную защиту. Особенно возмущался Б.: "Я с этим сталкиваюсь впервые за 26 лет. С самого дня основания кафедры я не встречал подобного отношения."

Нам Олег признался, что просто проспал. Мы поехали с ним к нему домой. (Олег, я, Главком, Мойша и Бонифаций.) Мы - обмывать успешную защиту, а он - заливать временную неудачу. (Надо надеяться, что временную.) Хотя он, как я заметил, отнесся ко всему произошедшему с ним весьма равнодушно.

Олег и Бонифаций отправились в магазин за выпивкой, а остальные пошли сразу к Олегу. Он дал нам ключи. Ожидали у него в комнате. Комната оформлена очень оригинально. Над письменным столом натянута черная сетка, наподобие маскировочной, тремя концами прикреплена к стенам, а четвертым - к крюку для люстры. В сетке почему-то лежат чашка, блюдце и позолоченная ложечка. Возле стола стоит старинный круглый столик, на котором лежит Библия на английском языке. Вдоль противоположной стены от пола до потолка друг на друга поставлены книжные полки. Среди книг много нестандартных: дореволюционных, иностранных и переплетенных ксерокопий. Окно почти наглухо завешано черными шторами, которые украшены многочисленными значками. (В их числе - красно-белый "Solidarnosz".) Дверь сплошь исписана цитатами - св.Августин, Достоевский и "Др.Живаго": "Принадлежность к типу есть конец человека, его осуждение.")

Скоро пришли Олег и Бонифаций, принесли "Кубанскую" и 4 пива.

Олег: "Я думаю, на кухне бухАть нам будет удобнее."

Перешли на кухню. Олег занялся изготовлением коктейля "Ван-Гог": в бокал с пивом на его поверхность осторожно наливается немного водки. "Не надо путать с ершом. Совсем другое дело. Водка и пиво ни в коем случае не должны смешиваться. Пьешь почти одно пиво, а кажется, что будто сплошная водка."