У Шульбинского поста, в котором расквартировано 40 казаков, мы переправились через реку на пароме. Вблизи Шульбинского леса из сибирских лиственниц почва становится такой песчаной, что это очень мешает езде в экипаже. Чтобы избежать трудностей этого пути, обычно переправляются на противоположный берег Иртыша и едут вдоль него 30 верст до Талицкого казачьего поста, где вновь переправляются на правый берег. Чтобы облегчить двойную переправу, правительство в обоих местах содержит большие паромы, обслуживаемые казаками упомянутых постов.
Правый берег Иртыша у Шульбинской пристани очень высок. Он образован заслоном глинистого сланца, очень симметрично разделенного на пласты, которые то вертикально вздыблены и пронизаны жилами кварца, то сморщены и скручены в разных направлениях. За исключением частичных дислокаций, общий наклон пластов характеризуется направлением с юго-запада на северо-восток. Область распространения глинистого сланца простирается на очень большое расстояние, исчезая под наносными осадочными слоями только у Талицкого казачьего поста. Левый же берег, наоборот, образует низкий пляж, состоящий из круглой гальки и расположенный на одном уровне со степью.
Волнистая степь — это владение кочевого народа — застлана пушистым ковром травы, покрывающей всю далекую, необозримую, как океан, степь. Исследователь бывает поражен разницей между степными районами, лежащими к югу от Усть-Каменогорска (места, столь изменившиеся под влиянием золотопромышленности), и областью, простирающейся от этого города до Семипалатинска, где еще господствуют дикие степи.
Семипалатинск, расположенный на границе горного заслона, отделяющего Северную Азию от большого плоскогорья Центральной Азии, самим своим положением как будто предназначен быть естественным звеном, которое когда-нибудь свяжет Россию с таинственными странами: Бактрией, Согдианой и Трансоксианой — истинным преддверием индийского мира (Имеются в виду нынешние территории Узбекской ССР, Туркменской ССР и Афганистана — В. Ц.).
Основные экспортные товары, проходящие через таможни Семипалатинска и Омска, это хлопчатобумажные ткани, металлические изделия, кожевенное сырье и готовые товары, а также сукна невысокого качества. Импортируются почти исключительно чай, серебряные монеты, известные под названием «ямба».
Торговля Китая с Россией дает весьма удовлетворительные результаты. Объем коммерческих операций в Кяхте (сейчас — райцентр в Бурятской АССР — В. Ц.) вырос за 18 лет в три раза, а в Семипалатинске он увеличился в три раза уже за семь лет.
Политика России по отношению к Китаю полна чистосердечия и уважения. Русское государство никогда не применяло силу и принуждение и всегда учитывало интересы Китайской империи. В отличие от России Англия не желает считаться с интересами Китая. Впрочем, несмотря на большую выгоду, которую англо-китайская торговля должна получить от последних подвигов британских войск, значительная часть оборота падает на предмет, чрезвычайно ненадежный, а именно на торговлю опиумом, которая сперва отравила Китай, а затем в конце концов залила его кровью. В 1841 году операции по торговле опиумом приносили Англии доход в 77 миллионов франков при общем обороте торговли в 149 миллионов франков; в 1842 году доход от продажи опиума увеличился. Но эта торговля основана на нравственном падении рода человеческого и не имеет перспективы развития. В конце концов Англия потеряет эту статью дохода, столь же выгодную для спекулянтов, как и постыдную для человечества.
Семипалатинск расположен в песчаной степи, на небольшом расстоянии от правого берега Иртыша, разделенного на несколько рукавов, образующих в нескольких местах резервуары стоячей, болотной воды. Громадная масса песка, на которой стоит Шульбинский лес, поворачивает на северо-запад от города и приближается к реке только на некотором расстоянии от Семипалатинска.
Сквозь толстый слой песка, который прикрывает весь район, в нескольких местах пробивается твердая порода. Восточнее города на четверть версты, как отдельные островки, поднимаются глыбы пепельно-черного или голубоватого песчаника. Он очень мелкозернистый, более или менее слюдяной, нередко содержит шестигранники железного колчедана, окрашенного окисью железа в темно-красный цвет. Наклон его — с юго-запада на северо-восток.
Летом в Семипалатинске бывает очень жарко, а зимы гораздо менее суровы, чем в северных районах Иртыша. Громадные скопления песка, преломляя солнечные лучи и тем самым увеличивая температуру воздуха, усугубляют летнюю жару. При ветре они засыпают весь город. Я сам пострадал от этого во время пребывания в Семипалатинске. 30 сентября (12 октября) поднялся ураган. Свирепствовал северо-западный ветер. Вся атмосфера как бы окуталась густой вуалью. Приходилось зажмуривать глаза и закрывать рот, чтобы не задохнуться и не ослепнуть.
Я покинул Семипалатинск в дождливый день 2(14) октября. Первый перегон в 27 верст был очень тяжел. Тарантасы так застревали в песке, что нам пришлось искать помощи, и лишь упряжка в 14 лошадей оказалась достаточно мощной, чтобы вытаскивать наши экипажи и продвигаться вперед.
Осадочные слои желтого песка, содержащего множество обломков кристаллов гипса, расположены в виде холмов или наслоений, нередко очень высоких. Они простираются вдоль всего Иртыша и более или менее покрыты хвойными деревьями таких же пород, которые образуют Шульбинский лес. В районах, смежных с рекой, видны массы сильно слоистого глинистого сланца и белого кварца, пронизывающего осадочные слои наносной земли. По мере удаления от Семипалатинска глинистый сланец постепенно отступает от Иртыша. В районе деревни Глубокая он образует полукруг около равнины, покрытой черноземом. Путник, утомленный медленной ездой по этой местности, испытывает большое удовольствие, когда песчаная полоса хоть на время прерывается. Своей желтизной и длинными вереницами хвойных деревьев пески дают о себе знать издали.
К сожалению, песок постоянно захватывает равнины, покрытые травой. Эти равнины окаймляют русло Иртыша, благодаря чему местность здесь очень живописна. Однако песок в этих местах не достигает левого берега реки, везде более или менее низкого; правый же берег часто очень высок, особенно когда его приподнимают еще эти массы песчаных осадочных слоев. В 184 верстах от деревни Подпускная вновь появляются мощные слои песка. Местами они образуют довольно крутые подъемы и склоны. Иногда встречаются массы чистого кварца, которые уже издали бросаются в глаза, напоминая своим белым цветом и ярким блеском снежные сугробы или льдины. Чередование ровных и очень волнистых поверхностей продолжается на расстоянии 150—200 верст к северо-востоку от Семипалатинска. Только покрыв это пространство, достигаешь настоящей степной области, имеющей облик степей юга Европейской России.
Мы очень быстро проехали по обширной равнине. Нигде в Европе нет более прекрасной и приятной дороги, чем та, которая ведет из Семипалатинска в Омск вдоль самого берега Иртыша и линии казачьих постов. Насчитывается около 34 казацких деревень, удаленных друг от друга на 20—30 верст. Они образуют перегоны, где обслуживают с удивительной точностью. Как только экипаж во весь карьер въезжает в одну из этих деревень, где все выглядит по-военному, тотчас один из казаков уносится во весь опор и через минуту возвращается с нужным числом лошадей. Эти кони мгновенно, как по волшебству, заменяют взмыленных лошадей, только что выполнивших свою задачу, нередко с колоссальной быстротой и горячностью. Надо сказать, что, несмотря на свой небольшой рост и тщедушный вид, лошади в этой местности очень горячие, и нередко можно видеть, как они мчатся от одного перегона к другому. Как только лошадей запрягут, рослый казак, одетый в простой, но красивый костюм, вскакивает на козлы, и не успеешь оглянуться, как деревня уже скрылась из глаз.
6(18) октября я прибыл в Омск и выехал из него 11(23) октября, направляясь в Екатеринбург (ныне — Свердловск — В. Ц.) и оттуда в Петербург по той же дороге, по которой следовал, уезжая из столицы год назад. На этот раз опять все громадное пространство, которое мне предстояло пересечь, было покрыто снегом. Это немало способствовало монотонности и скуке двух долгих моих путешествий, во время которых Алтай представился мне заслуженной наградой за все неприятности и тяготы пути и в то же время стал предметом моих сожалений. Взвесив всякого рода лишения и опасности, я был признателен своей звезде. Из всех неприятностей и неудобств, которые мне пришлось претерпеть, самой плачевной оказалась для меня потеря барометров и хронометров. Потеря действительно невосполнимая, потому что она лишила точности и полноценности гипсометрические наблюдения. В дальнейшем первое более или менее полное исследование в этих районах должно будет начаться с нивелировочных работ, которые, несомненно, дадут очень интересные результаты и обильный материал, весьма важный для общих выводов относительно пластик и твердого грунта Алтая».
