Внезапно Ханну охватила дикая усталость. Не было сил сопротивляться дальше. Пусть попытается объяснить то, что объяснить невозможно.

– Встретимся в баре «У Маккормака» через полчаса. Но мы сможем поговорить минут пятнадцать, не больше. Потом я уеду.

Не дожидаясь его ответа, она села в машину, захлопнула дверцу и рванула по улице со скоростью машин, участвую­щих, в «Формуле-1».

Делать ей эти полчаса было нечего, но ей требовалось время, чтобы прийти в себя после внезапного появления Гарри. Она поехала к бару и осталась сидеть в машине, раз­вернув перед собой газету. Впрочем, прочитать она ничего не могла: ей все время виделось лицо Гарри. Когда он вдруг воз­ник перед ней, она готова была откусить ему голову, а теперь даже она не знала, что ей сказать. Жаль, что она не записала на магнитофон те пьяные речи, которые держала перед самой собой, – вот тогда бы он узнал, что она о нем думает.

Гарри выглядел хорошо, надо отдать ему должное. Все тот же мальчишеский шарм, только вокруг глаз появились морщинки, однако это ему шло. И одет он был вполне рес­пектабельно, не то что раньше. Вместо обычных широких штанов и свитера, который бы даже в благотворительной лавке не взяли, на нем были приличные брюки и новый джемпер, очень стильный. Совсем не похоже на того Гарри, которого она так хорошо знала.

«Ладно, – мрачно подумала Ханна, – он изменился, ну и я тоже». На ней был прекрасный костюм с юбкой до колен и хорошие туфли от Карла Скарпа на высоченных каблуках. Под жакетом ничего, только бюстгальтер. Вместо пучка, ко­торый должен помнить Гарри, распущенные волосы до плеч. Эта блестящая грива красиво раскачивалась, когда она ходи­ла. И очки она больше не надевала, перешла на линзы. Со­здавалось впечатление сдержанной, деловой и очень сексу­альной женщины, которая сводит мужиков с ума. «Пусть Гарри немного пострадает!» – решила Ханна, доставая пома­ду с красивым малиновым оттенком.

За несколько минут до назначенного срока Ханна вошла в бар, заняла дальний столик и прикрылась газетой. Она де­лала вид, что не замечает вошедшего Гарри, пока он не на­звал ее по имени.

– А, Гарри! – с изумлением произнесла она, как будто полностью забыла, что назначила ему здесь встречу. – Мне содовую со льдом и лимоном.

Он вернулся с напитками и тяжело сел напротив нее.

– Спасибо, – весело сказала Ханна.

Она решила для себя, что эмоционально не готова к крупной ссоре с криками и попреками на радость остальным посетителям бара. Лучше вести себя с ним, как добрая тетуш­ка с нашкодившим ребенком. Что-то вроде: «Ну, что ты на этот раз натворил, паршивец?» При этом делая вид, что ей абсолютно наплевать.

– Выглядишь замечательно, Ханна, – честно при­знал он.

– Спасибо. Гарри, у меня мало времени. Зачем ты меня позвал?

– У тебя что, свидание? – лениво спросил он.

Ханна тут же забыла про все свои благие намерения и едва не выпалила ему в лицо, что такие расставания полезны для фигуры, поскольку только тяжелыми физическими уп­ражнениями можно заставить себя забыть о предательстве.

– Не твое дело, понял?

– Ладно-ладно, я просто поинтересовался…

– Так кончай интересоваться! Зачем ты пришел? Мне ка­залось, нам уже нечего сказать друг другу.

– У меня есть, – сказал он. – Я хочу извиниться. Я так много о тебе думал, о том, как хорошо нам было вместе. Мне казалось… – он поколебался, – что еще не все кончено. Что нам не следовало расставаться, ты меня понимаешь?

– Нет.

– Но ты должна, Ханна! Ты ведь сама говорила, что мы подходим друг другу…

– Гарри, если у тебя такая хорошая память, то ты вспом­нишь, что, пока я это говорила, ты собирал чемоданы. Но с той поры все изменилось. Ты полтора года развлекался и мог позволить себе иногда вспоминать о женщине, которую ты оставил, – с горькой иронией добавила она. – Ведь это ты ушел от меня, Гарри! Сам решил и сам ушел! Я же осталась в шоке. Еще каком шоке, будь ты проклят! Но я это пережила, забыла тебя, наладила свою жизнь. Так почему же ты решил, что я встречу тебя с распростертыми объятиями? Неужели ты думал, я такая дура, что приду в восторг при виде тебя?

Он схватил ее за руки.

– Нет, я совсем не думаю, что ты дура, наоборот. Ханна вырвала руки.

– Не смей меня трогать! – выпалила она.

Пара за соседним столиком оглянулась. Гарри улыбнулся, извиняясь, и Ханна едва сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину.

– Ты что, хочешь убедить меня снова начать с тобой встречаться? – прямо спросила она.

– Ну, да… Вроде того. Я хочу, чтобы мы были друзья­ми, – неуверенно сказал он.

Она чуть было не выплеснула содовую с лимоном ему в лицо, но вовремя подняла глаза – и увидела направляюще­гося к ним Феликса.

«Наверное, здесь в кондиционере какие-то галлюциноге­ны, – решила Ханна, наблюдая, как Феликс подходит все ближе. – Иначе сегодняшние события не объяснить. Ладно, не повезло, встретила старого бойфренда, но чтобы встретить еще и второго…»

– Привет, Ханна, – проворчал Феликс, с неприязнью оглядывая Гарри. – Я решил, что ты можешь зайти сюда вы­пить, потому что тебя не было дома, когда я звонил.

– Привет, Феликс, – спокойно ответила она, будто не провела последний месяц в тоске по нему, недоумевая, куда он подевался, и раздумывая, не купить ли ей одну из тех книг, в которых содержатся советы для женщин, влюбляю­щихся в подонков.

– Надеюсь, я не помешаю, – заявил Феликс, садясь рядом с Ханной, явно не заботясь о том, мешает он или нет. Более того, ему наверняка было приятно помешать.

– Зачем ты здесь? – спросила она. – Я не знала, что ты вернулся в Ирландию.

– Ты не хочешь представить мне своего друга? – спро­сил Феликс, игнорируя ее вопрос и делая ударение на слове «друг».

Ханна сжала зубы.

– Гарри Спендер, Феликс Андретти.

Однако Гарри не собирался так легко отступать.

– Где же вы познакомились? – спросил он с таким видом, будто он ее отец, а Феликс – крайне неподходящий знакомый, взявшийся неизвестно откуда.

– Мы встречались, Гарри, – спокойно объяснила Ханна. – Но недолго.

– Вот как? – обрадовался Гарри и снова потянулся к руке Ханны.

Она отодвинулась подальше и наткнулась на мускулистое бедро Феликса, который медленно закипал.

– И давно вы расстались? – продолжал настаивать Гарри.

– Мы не расставались, – прошипел Феликс. Ханна подняла брови. Вот уж воистину, то пусто, то густо! Только что у нее не было ни одного мужчины, а теперь целых двое, и они готовы из-за нее драться, подобно средне­вековым рыцарям, сражавшимся за руку прекрасной дамы. Ну, что же, у нее есть для них новости. Прежде чем сражать­ся за руку прекрасной дамы, не мешало бы спросить, что дама думает на этот счет. А она считает, что они оба могут пойти и удавиться.

– Хватит, мальчики. К сожалению, у меня свидание, так что мне пора. Приятно было поболтать с тобой, Гарри, и с тобой, Феликс. – Она бодро улыбнулась и встала.

Оба выглядели удивленными, только у Феликса к удивле­нию примешивалось неудовольствие.

– Никуда ты не пойдешь, – сказал он, отбрасывая со лба золотистые волосы своим фирменным жестом.

Небольшой костер гнева, тлеющий в душе Ханны, вне­запно превратился в адский огонь ярости. Она считала, что появление Гарри ее раздражает, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что она почувствовала при неожиданном появлении Феликса. Месяц ни слуху ни духу! По крайней мере, Гарри в свое время честно сказал, что бросает ее. Фе­ликс же просто исчез. И вот он здесь, как будто ничего не случилось.

– Что это еще за свидание? – сердито спросил Феликс. Этна начала извергаться.

Ханна повернулась к нему. Если правда, что глаза – зеркало души, то он должен увидеть в них пламя.

– Мои дела тебя не касаются, Феликс, – сказала она. – Запомни. Я ухожу. Пока.

Она выскочила на улицу, боясь, что кто-нибудь из них последует за ней. Если это произойдет, она убьет их голыми руками, да поможет ей господь.

Когда Ханна подъехала к дому, злость уже прошла. От­крывая дверь, она даже улыбалась. Как все глупо! Ее дружки напоминают бумеранги. Возвращаются, несмотря на все уси­лия держаться подальше.