– Кто из этих рыцарей выстрелил? – спросила Мэллори.

Леди Флеретта, удивленно раскрыв глаза, покачала головой:

– Я не знаю! Я заметила стрелу только перед тем, как она вонзилась в цель.

– Бегите во дворец! – Мэллори проводила взглядом облако пыли, сопровождавшее всадников.

– Вы думаете, они представляют угрозу для королевы?

– Это незнакомцы!

Леди Флеретта понимающе кивнула и бросилась к стене в противоположную от всадников сторону

Мэллори понимала, что нет никакой необходимости бежать. Если бы эти мужчины были передовым отрядом королевской армии, их бы не впустили в город. По крайней мере она так думала. Ведь смотритель ворот присягал на верность королеве! Но многие, кто поклялся верно служить королю Генриху Старшему, восстали против него. Предательство процветало повсюду.

Подойдя к мишени, Мэллори достала свою стрелу из сена и, убрав ее в колчан, потянулась за другой, точно поразившей цель рядом.

Форма оперения и цветные полоски на древке указывали на ее происхождение. Красная, синяя, желтая. Те же цвета, что на одежде всадников. Мэллори осторожно убрала стрелу в колчан. Она собиралась вернуть ее владельцу и как следует отчитать его за дерзкую выходку. Стрелять через головы ее и леди Флеретты было не только глупо, но и опасно! Кем бы ни оказался выпустивший стрелу, он навсегда должен запомнить этот урок, решила Мэллори.

Возбужденные голоса, разносившиеся по коридорам, привели Мэллори в большой зал. Придворные собирались группами, увлеченно переговариваясь, словно долгие месяцы не виделись и теперь спешили поделиться всем, что произошло со времени их последней встречи. Девушка оглядела стол на возвышении. Ни королевы, ни графини там не было.

– Вы слышали новость? – спросил Д'Амбруаз, поспешивший ей навстречу.

– Какую новость? – Мэллори помолилась про себя, чтобы восстание закончилось и обе стороны прекратили войну.

– Нормандия поднялась против короля!

– Вы уверены, что это правда? Нормандия всегда хранила верность королю Генриху Старшему!

– Так мне сказали! – Он сжал ее ладони и по очереди поднес к губам. – Мы должны отпраздновать это замечательное событие!

– Возможно, позже. – Мэллори отдернула руки и постаралась пробиться сквозь толпу, собравшуюся у входа. Взглянув через головы остальных, она заметила, что в дальнем конце зала открылась дверь.

Под приветственные возгласы в зал вошли королева Элеонора и графиня Мария. Королева поднялась по ступеням на возвышение под большим окном. Ее дочь последовала за ней, но остановилась в стороне. По другую сторону от королевы выстроилась ее личная охрана, положив руки на рукояти мечей.

Мэллори пробиралась сквозь толпу, пытаясь подойти к возвышению. Придворные расступались неохотно, так что ей приходилось использовать свой лук, чтобы оттолкнуть их влево или вправо. Некоторые посылали ей проклятия, большинство же только молча смотрели ей вслед. Поднявшись по ступеням, Мэллори остановилась рядом с четверкой рыцарей, приезжавших с королевой Элеонорой в аббатство Святого Иуды. Уперев конец лука в пол, девушка достала из колчана стрелу. Увидев, что это стрела с яркой раскраской под цвет одежды вновь прибывших, она нахмурилась и положила стрелу на скамью возле стола. Затем Мэллори достала из колчана другую стрелу, но не стала заряжать лук. Если возникнет необходимость стрелять, она готова.

Королева взмахнула рукой, и трое мужчин выступили вперед. Все они были в ярких сюркотах, которые Мэллори удалось разглядеть сквозь пыль на пустыре. Рыцари опустились на колени у подножия лестницы.

Когда королева Элеонора приказала им подняться, Мэллори заметила движение возле двери в наружный коридор. Она мгновенно узнала человека, пробиравшегося сквозь толпу придворных, жаждавших увидеть, как королева приветствует незнакомцев.

Саксон взглянул на девушку, затем снова на рыцарей, пока поднимался по ступеням, и встал рядом с ней. Мэллори подумала, что никогда еще он не выглядел таким красивым и сильным. Выражение его лица было суровым, как никогда, и Мэллори предположила, что он уже слышал о стреле, пущенной через головы ее и леди Флеретты. Или же он обеспокоен сведениями, которые сообщил Д'Амбруаз? В темных глазах Саксона запылала ярость, когда один из темноволосых рыцарей в красном, синем и желтом выступил вперед.

– Ваше величество! – произнес он, склонив голову перед королевой. – Я, граф Филипп дю Фресн, прибыл сюда представителем двора короля Людовика, чтобы приветствовать вас от лица ваших сыновей и союзников! Я принес также радостное известие. Нормандия восстала!

Гул удивления пронесся по залу, поразив Мэллори. Д'Амбруаз недавно сказал ей почти то же самое, но выглядел столь же изумленным, как и все остальные. Неужели он просто высказал догадку и теперь ошеломлен, услышав те же слова из уст эмиссара французского короля?

– Старому королю теперь негде укрыться, – продолжал граф, – разве что под сутаной монаха. Справедливое возмездие королю, приказавшему убить архиепископа!

Зал разразился приветственными возгласами, и Мэллори, услышав, как Саксон выругался себе под нос, быстро взглянула на него, пока королева радушно приветствовала гостя, позволив ему приложиться к ее руке.

– В чем дело? – шепотом спросила Мэллори.

– Дю Фресн обманывает королеву!

– Откуда вы знаете?

Саксон сжал ее руку.

– Не могу сказать вам сейчас, но, Мэллори, если вы способны хоть кому-нибудь верить, поверьте мне на слово. Дю Фресн лжет королеве!

Мэллори не имела возможности ответить, даже если бы знала, что сказать. Поверить ему? Девушка могла бы привести добрую сотню причин, почему ему не следует доверять. Самая важная из них та, что этот мужчина развлекался, – и она понятия не имела, как далеко заходил при этом, ухаживая за каждой женщиной, которая ему встречалась. Но она согласно кивнула, потому что, без сомнения, в его голосе появились раскатистые нотки. Мэллори уже слышала подобное прежде: оба раза, когда на них напали у реки, и когда его брат помешал им в тесной комнатке. Он был в ярости!

Саксон покинул ее и спустился по ступеням. С дежурной улыбкой, которую Мэллори терпеть не могла, он приветствовал графа дю Фресна, словно они были давними друзьями.

Мэллори оставалось лишь наблюдать. Что он делает? И зачем?

– Фицджаст! Рад видеть вас здесь! – сказал граф тоже с улыбкой. – Мне следовало догадаться, что вы с вашим высокоразвитым чувством самосохранения примкнете к той стороне в восстании, которая побеждает.

– Могу то же самое сказать о вас!

Граф рассмеялся.

– Мудрость и заключается в том, чтобы угадать, куда подует ветер, прежде чем он переменится.

– Вы всегда проявляли мудрость, милорд!

Мэллори опасалась, что ей станет дурно. Саксон попросил ее верить ему. Но он снова стал тем ловким придворным, которому она не могла доверять, потому что никогда не знала, какие слова он говорит искренне, а какие всего лишь с целью добиться желаемого. Хотелось бы ей знать, был ли он так же откровенно неискренен, когда приходил к ней в комнату.

Хотя Мэллори хотелось скорее убежать прочь, зажав уши ладонями, чтобы не слышать больше произносимую им полуправду, она обязана была оставаться на месте, чтобы быть готовой в случае, если понадобится королеве.

– А вот леди Мэллори де Сен-Себастьян! – произнес Саксон.

Заставив себя не выказывать недовольства, девушка перевела взгляд с одного мужчины на другого.

Но ее решимость скрывать свои чувства померкла, когда граф заявил:

– Де Сен-Себастьян? Я хорошо знаю вашего отца, миледи. Мы с ним часто беседовали о текущих событиях и убедились, что наши взгляды на происходящее полностью совпадают.

Ужас охватил девушку, ледяными щупальцами сжав сердце. Неужели отец тоже изменил присяге, рассчитывая извлечь выгоду из мятежа, добиться положения и власти? В одном он всегда был тверд: клятва верности суверену священна. Он мог, не задумываясь, нарушить брачные обеты, но никогда не изменял королю.