Обработку русских источников мы находим у всех русских историков, касавшихся Казанского ханства попутно в[13] связи с его покорением: у кн. Щербатова, Карамзина, Соловьева и т. д. Специально Казанскому ханству посвящены компилятивные работы Рычкова, Рыбушкина, Фукса, Бажанова, Перетятковича, Пинегина и Загоскина. Общим недостатком всех этих трудов является тенденциозность, отводящая Казанскому ханству слишком пассивную роль и проникнутая сильным патриотическим фанатизмом, который доводит изложение фактов до карикатурного искажения; от подобных тенденций не свободен даже такой авторитетный ученый, как С. М. Соловьев. Объективный свод фактических справок и материалов дал проф. Вельяминов-Зернов в своем "Исследовании о Касимовских царях и царевичах", где он с исчерпывающей точностью привел сведения о ханах Улу Мухаммеде, Али и особенно о Шах-Али. Лишь в новейшее время вышли в свет труды М. Н. Покровского и Н. Н. Фирсова, свободные от патриотической тенденциозности. Татарские историки также посвятили ряд произведений истории Казанского ханства: сюда принадлежат труды Марджани, Г. Ахмарова, Батталова, Валидова, Амирханова и большая работа Атласова "Казанское ханство" (Казан ханлыгы). Последним словом в области историографии Казанского ханства является работа Г. Гасиса (Г. С. Губайдуллина) "Татарская история" (Татар тарихи).

Скудость писаных источников заставляет придавать большое значение различным пережиткам старины, до сих пор живущим в сознании и быту казанского народа. Сюда относятся: 1) памятники языка, 2) предания, 3) вещественные памятники, 4) бытовые понятия и 5) остатки обычного права. Эти категории памятников имеют особое значение, в виду утраты писаных документов. В языке сохранилось много старинных переживаний, связанных с давно отжившею стариной, различных терминов и названий, которые могли бы помочь уяснить структуру и технику государственного строя и общественных отношений эпохи Казанского ханства. Предания могут нам осветить ряд вопросов, относящихся к отдельным лицам, местам и событиям, оставившим след в истории Казанского ханства. [14] Вещественные памятники (надгробные плиты, книги, развалины, находки, бытовые предметы) могут содействовать уяснению распространения и интенсивности татарской культуры в эпоху Казанского ханства. Бытовые понятна, народные обычаи и обряды также могут вскрыть некоторые стороны старой культуры, ныне уже забытые, затемненные или утраченные. Наконец, юридические понятия, как и памятники языка, могут заключать в себе отражения государственного и общественного строя Казанского ханства и уяснить взаимоотношения между отдельными группами населения, существовавшие в старину. Эти памятники необходимо подвергнуть тщательному исследованию и обработке. Этот предмет еще ждет своих исследователей и обещает в будущем вызвать появление обширной литературы.

Приступив к составлению настоящей работы, мы далеки от намерения дать в ней освещение или хотя бы затронуть историю Казанского ханства во всей ее полноте. Это — дело, быть может, далекого будущего, и задача не одного отдельного лица, а коллективных трудов целого ряда ученых. История Казанского ханства должна быть освещена не в одной исчерпывающей работе, а в целой литературе, которую создадут совместные усилия историков, архивистов, этнографов, историков права и др. ученых. Разумеется, мы далеки от каких-либо смелых претензий. Целые категории источников остались нам недоступными, и наша работа совершенно не претендует на полноту. Автор взялся за перо лишь с исключительной целью обратить внимание знатоков и специалистов на данный предмет, имеющий так много права на разработку и до сих пор так мало исследованный.

Автор считает своим долгом принести благодарность Гаязу Максудову и Г. С. Губайдуллину, которым настоящая книга обязана своим появлением, проф. Н. Н. Фирсову, который с неизменным сочувствием относился к работам автора, и покойному ныне М. И, Лопаткину. который открыл автору доступ к пользованию книгами из своей библиотеки. Особенную признательность автор выра[15]жает С. Г. Вахидову, любезно предоставившему возможность использовать при составлении настоящей работы подлинный текст открытого им ярлыка Сагиб-Гирея. Глубокую благодарность автор приносит семейству И. В. и П. Д. Петровых, своей великодушной поддержкой постоянно облегчавшему те тяжелые материальные условия, в которых создавалась настоящая книга. Автор приносит благодарность также Татарскому Государственному Издательству в лице К. М. Рахманкулова и Г. Г. Кудоярова, а также всем лицам, своими любезными указаниями содействовавшим составлению настоящей книги.

Во время печатания настоящей книги произошло слияние Государственного Издательства Т.Р. и Татпечати, вследствие чего издание перешло в руки объединенного Комбината Издательства Печати. Автор считает своим приятным долгом выразить благодарность председателю правления Комбината Н. Г. Мухтарову и научному секретарю И. В. Кулееву, которые предоставили возможность напечатать всю книгу полностью. Автор благодарит также служащих типографии "Красный Печатник" П. Н. Яхонтова, А. В. Широких, И. А. Марева, А. А. Козихина, А. Ф. Петрова и всех потрудившихся над изданием настоящей работы. [16]

Казанское ханство занимало обширную территорию в Среднем и Нижнем Поволжье. Эта территория включала в себя земли двоякого рода — 1) основное ядро государства, населенное татарским народом, и 2) обширные подвластные земли, населенные другими народами и состоявшие в даннической зависимости от Казанского ханства, Границы основной, татарской территории определяются сопоставлением свидетельств источников трех категорий: 1) надгробными памятниками, уцелевшими на старинных кладбищах мусульман, 2) перечислением селений в книге Хисамуддина, 3) современным распространением татарского населения. Древнейшими центрами основной территории являлись старинные, еще болгарские, города Булгар, Сувар и Биляр, и таким образом ядром государственной территории следует считать местность между Волгою, Камою и р. Малым Черемшаном, т. е. современный Спасский уезд. Древние татарские кладбища, перечисление которых приведено в книге С. М. Шпилевского, расположены в следующих селениях: в Мамадышском уезде — д. Ядыгар; в Лаишевском — д. Тербердины Челны на р. Шумбуте, д. Чита, с. Рождественское (Укречь) Тангачи и Таш-Кирмень на р. Меше; в Казанском уезде — Иски-Казань (д. Князь-Камаево), д. Собакино (Янчурино), Архиерейская дача (на оз. Дальнем Кабане), с. Хотня, д. Кара Дуван; в Царево-кокшайском уезде — д. Уджум; в Чебоксарском уезде — д. Карабаш (Елашево), д. Идельмес, д. Ямская, д. Кадергина, д. Ново-Алексеевское; в Козмодемьянском уезде — д. Чашлама, д. Кульгешево, с. Янцыбулево; в Цивильском уезде — д. Елюй-Касы, д. Атлашево, д. Ураево; в Свияжском уезде — д. Маматкозино-Сеитово; в Тетюшском уезде — г. Тетюши, д. Урюм, д. Кулганы, д. Куштова, с. Байтеряково, д. Бол. Яльчики. Самым западным пунктом, где имеется старинное мусульманское кладбище, служит г. Васильсурск, расположенный на древней границе Казанского ханства с Россией. [17]

Территория, очерчиваемая Хисамуддинсм, не имеет такого значительного распространения на запад от Волги, зато простирается на восток далеко за пределы бывшей Казанской губернии — что не входило в обзор С. М. Шпилевского. Хисамуддин перечисляет следующие татарские селения: г. Казань, Айша, Казанбаш (Казанск. у.), Ст. Уджум (Царевококш. у.), Ст. Ширдан, Имелла (Буртасы) и сел. при устье р. Свияги (Свияжск. у.) Тетюши, Бол. Кокузы (Тетюшск. у.), Казаклар, Бердебяковы и Кутлу-Букашевы Челны (Лаиш. у.), Бахта (Чистоп. у.), при источнике Гизляу (у р. Черсмшана). при слиянии р. Кичу и Шешмы, по p.p. Шсшме, Бол. к Мал. Черемшану (в Чистоп. уезде), селения Адаево и Казаклар в Малмыжском уезде, г. Елабугу, Мензеле, селения Кипчак и Термэ по р. Диму, Тугашхан по р. Белой, Субай, Заю, Иринэ, Чалли, Бай-Чжуре прр истоке р. Ика, Уршак, Аи, по р. Уфе и т. д.