Не лучше обстояло и дело с моральной работой среди калмыков, многие из которых совсем не говорили по-русски.
Уже 8 января 1943 года профессор Рихтгофен сказал, что считает необходимым издавать в эскадронах газету или листовки, которые могли бы помочь калмыкам справиться с тем, что они оставили родину. Газета «Хальмаг», издаваемая в Берлине с весны 1943 года Калмыцким Национальным Комитетом, была в Корпусе к тому времени ещё не известна, и только в ноябре 1944 года появился еженедельник «Халмаг Даяш» («Калмыцкий Боец»), которую редактировал лейтенант Николай Манжиков, по своей гражданской профессии юрист. В издательстве газеты принимали участие и добровольцы, и целью должно было сделать газету голосом в интересах калмыцкого народа на чужбине. (С 1944 года действовала радиопередача на калмыцком языке как до этого на русском, украинском,белорусском, армянском, азербайджанском, грузинском, туркменском, волга-татарском, чеченском, карачаевском и осетинском языках. Радио ДХП-6030 кГц, 49,75 м — говорила по-калмыцки с 00.00 до 00.10)
В апреле 1943 года 6-я армия по меньшей мере обеспечила поставку музыкальных инструментов, игр и «подобного бытового материала».
В конце апреля 1943 года Калмыцкий Кавкорпус, который вырос уже до четырёх подразделений, был освобождён от патрулирования побережья и переведён из подчинения 6-й армии в группу армий «Юг».
Через Мариуполь, Запорожье, Никополь он попал в начале мая в окрестности Днепропетровска, где Корпус до осени 1943 года нёс охрану стратегических железных дорог по обе стороны Днепра под командованием начальника «Полевой команды 397» генерал-лейтенанта Шартова. Штаб Корпуса размещался в Кривом Роге (с августа в Днепропетровске-Диевка), штабы подразделений-в Долгинцево, Пятихатки, Апостолово и Сурское-Михайловка.
Один из сохранившихся докладов д-ра Долля за время от 3-го июня до 14 июля 1943 года даёт представление о деталях охранной службы калмыков и их методах борьбы с партизанами.
Так, в эти недели удалось предотвратить опасные диверсии на станциях и подрыв крупного железнодорожного моста около Весёлые Терни, причём очевидно, что калмыки не стеснялись в выборе средств в борьбе с диверсантами.
Но тем не менее речь идёт лишь о пленных партизанах и других подозрительных, которые позже были переданы соответствующим органам (полиции по охране ж/д, жандармерии, гестапо, в одном случае СД).
Калмыки полностью оправдали возложеное немцами на них доверие по охране стратегически важных военных объектов вокруг Кривого Рога и поздней осенью 1943 года они впервые получили отдельное задание на проведение самостоятельной наступательной операции на фронте.
К этому времени группа Шёрнера, конкретнее-группа частей 40-го танкового корпуса, находившаяся с 26.12.1943 года в распоряжении 4-го армейского корпуса, вела бои на плацдарме под Никополем-Марганец на Днепре с целью не дать противнику возможности блокировать группировку немцев в Крыму.
Рокадные дороги этой армейской группы, втянутой в жестокие бои с противником, вели через Днепровские Плавни — труднопроходимые болотистые и лесные чащи, в которых действовали мощные, хорошо вооружённые и строго организованные партизанские отряды.
Парашютный десант под руководством майора Кирпы придал этим партизанам организационную поддержку. Около 450 бойцов под командованием подполковника Ткачёва располагались лагерем южнее местечка Грушевский Кут в районе Апостолово и находились на постоянной радиосвязи с начальником особого отдела 50/53 штаба Южного фронта под командованием полковника Субронова (кличка «хозяин»).
Немцы, которые хорошо были информированы о происходящем, отчасти благодаря хорошо поставленной разведке отряда гестапо 721, разведгруппы 201 и данным, которые сообщил уже попавший в плен и склонённый к сотрудничеству майор Кирпа, контролировали этот регион и обьявили всю долину южнее Марганца запретной зоной.
(О дальнейшей судьбе майора Кирпы в актах ничего не сказано. Он был допрошен начальником местного гестапо фельдфебелем Шпехтом, и согласно показаниям, его задачей было не столько организация партизанского движения, сколько создание плацдарма под с. Ушкалька для обеспечения переправы через Днепр частями Красной Армии. «Отделение гестапо 721, филиал Никополь, протокол допроса партизанского командира Кирпы Ивана Викторовича, 8.11.1943 года, из документов 40-го танкового корпуса).
Был составлен план по окружению партизанского лагеря, но ни 17-й армейский корпус, ни группа Шёрнера не имели лишних сил для активных действий против партизан.
Такой была ситуация, когда эта задача была поставлена перед солдатами Калмыцкого Корпуса.
По приказу генерала Ранфта, командующего тылом, которого попросил о помощи командующий 6-й армией, в конце ноября 1943 года к операции приступила «Калмыцкое соединение д-ра Долля» с целью очистить от противника тылы 40-го танкового корпуса.
Первые операции начались 2 декабря 1943 года при участии около 1000 солдат из 3-го подразделения по командой Абушинова.
Во взаимодействии с отрядом полевой жандармерии «440» четыре конных эскадрона и один разведэскадрон прочесали болотистые леса к югу от с. Гришевский Кут, при этом им удалось ликвидировать один из партизанских лагерей. Партизаны потеряли много людей убитыми и пленными и много боеприпасов. Несколько подобных операций в начале декабря были лишь началом для более масштабной операции в регионе Грушевский Кут — Маринское — Бабино — Ушкалька, в которой кроме 3-го подразделения под командой Абушинова приняло участие и 1-е подразделение под командой Шильгирова.
План операции был установлен Доллем при участии капитана Мюнстера из отряда полевой жандармерии и был одобрен в штабе 40-го танкового корпуса.
Тем не менее 10 декабря 1943 года ознаменовалось неудачей, поскольку партизаны, предупреждённые разведчиками, быстро уходили в леса, спасаясь от эскадронов. И только на следующий день 11 декабря 1943 года был обнаружен партизанский лагерь между с. Тёмная и Днепром. Калмыки взяли много пленных и добычу в виде скота.
Операции продолжались с переменным успехом до 21 декабря 1943 года, и потом были прекращены.
Окончательное успокоение Плавней не представлялось возможным, поскольку партизаны «опирались на поддержку местных жителей» — как это подчеркнул в своём докладе Долль 13 декабря 1943 года.
Тем не менее, в тылах 40-го танкового корпуса стало значительно спокойней, что с благодарностью восприняло командование.
По поручению командующего, офицер штаба корпуса майор Кандуш наградил орденами и медалями 23 декабря 1943 года 54 солдат и офицеров Калмыцкого Корпуса.
В боевом журнале 40-го танкового корпуса отмечается «храброе и решительное поведение 3-го подразделения Калмыцкого соединения д-ра Долля, которое в тяжёлых условиях действовало уверенно и энергично несмотря на собственные потери».
В связи с операциями в районе Никополь — Кривой Рог и особенно с боями в «Днепровских Плавнях» у деревни Кут советские историки выдвигают обвинения против калмыков в связи с их акциями против «мирного населения».
Но если поднять документы о тех событиях и об участии в них калмыков, то поголовное обвинение калмыцких солдат не выдерживает критики.
О массовых акциях против населения не может быть и речи, даже д-р Долль вынужден был доложить 13 декабря 1943 года, что лишь небольшая часть местного населения является действительно партизанами, большинство же местных жителей просто скрывалось в лесах от боёв и стрельбы.
Т.е. даже в самых тяжёлых условиях делалось различие между мирным, запуганным населением и активными партизанами. Действия калмыков многократно преподносятся как жестокие и безжалостные. Сомнений нет, таковые тоже имели место.
Но один из бывших солдат Калмыцкого Корпуса вспоминает только об отдельных случаях, что касается репутации всего Корпуса, то тут он вспомнил поговорку, что «одна ложка дёгтя портит бочку мёда». (О жестокости калмыков, известной со времён старых войн упоминает, например, и профессор Б. Бергманн, один из первых историков, который проводил этнографические исследования в Калмыкии по поручению «Русской Императорской Академии Наук»:
